Зеркало судьбы - Антон Андреевич Панферов

относится к ней, когда бывает рядом. В эти моменты Андрей не жалел денег ни на Настю, ни на детей.

Любое преступление оставляет за собой след, в данном случае – финансовый. И первый, кто затрубил тревогу, был Михаил Борисович. Именно он указал молодому Немчинову на то, что пора остепениться, что его чрезмерная активность на личном фронте, наносит ущерб финансовой стабильности всей кампании. Андрей вынужден был задуматься над этим. Тем более, его отец был еще жив и вполне мог узнать о похождениях сына.

Андрей вовремя вспомнил о Петре Ивановиче, потому как именно на этот день он намеревался нанести ему визит, и познакомить с внуком. С самого раннего утра они с Настей готовились к визиту. Она суетилась больше обычного – ей хотелось выглядеть как-то по-особенному запоминающейся. Андрею же наоборот казалось нелепостью то, что делала его жена. Набирая целые сумки продуктов и разных деликатесов, Настя явно перегибала.

– Больному человеку, который с трудом дышит и практически не встает, всего этого уже не нужно, – убеждал ее муж. Но той казалось, что она все делает правильно. Настя даже умудрилась, не зная размера Петра Ивановича, купить ему пижаму.

В шестом часу вечера, внедорожник Немчиновых, припарковался на стоянке во внутреннем дворе Московского онкологического центра. Один вид здания нагнал на Настю уныние и страх. Несмотря на то, что лично ее это не касалось, но находясь под впечатлением от больниц, которых за свою жизнь она перевидала большое количество, душа ее трепетала и сопротивлялась тому, чтобы войти внутрь. Она боялась увидеть то, что делает болезнь с людьми на последней ее стадии. Петр Иванович, когда она только с ним познакомилась, уже был не совсем здоров, но, тем не менее, это был еще живой, активный и жизнерадостный человек.

То, что Настя увидела, войдя в палату, повергло ее в шок. На кровати лежал человек, который был абсолютно не похож на того, кого она знала. Тело его словно высохло, и, казалось, уменьшилось вдвое, цвет кожи принял характерный желтый оттенок. Его голова, лишенная волос, покоилась на подушке и казалась такой маленькой, что с трудом можно было разобрать черты лица, которые, вдобавок ко всему, скрывала кислородная маска.

Петр Иванович лежал с закрытыми глазами, и, казалось, спал, но услышав голос сына, тут же отреагировал. Жестом руки он дал понять, чтобы они подошли и сели рядом. Настя, держа на руках маленького Колю, в нерешительности сделала несколько шагов, и встала возле спинки кровати, в ногах у больного.

– Иди сюда, что ты там встала! – произнес Андрей, указывая на стул, стоящий рядом.

Девушка, не спуская глаз с больного, обошла кровать и опустилась рядом с мужем, у изголовья Петра Ивановича.

Мужчина поднял руку, и пальцами коснулся головы ребенка, которую покрывал темный младенческий пушок. Настя вся напряглась, и хотела было отстранить сына, но не сделала этого. Петр Иванович слегка приподнял маску и прохрипел:

– Как вы его назвали?

– Коля! Николай Андреевич, – произнесла молодая мама.

Мужчина слегка улыбнулся и на некоторое время прикрыл глаза. В палате повисла тишина, которая заставила девушку вопросительно взглянуть на мужа.

Андрей сидел с невозмутимым выражением лица и, по-видимому, чего-то ждал. И вдруг в этот самый момент дверь палаты открылась и на пороге появилась молоденькая медсестра, которая сообщила, что доктор уже освободилась и ждет в своем кабинете.

– Я скоро! – произнес молодой человек, слегка тронув руку жены, и вышел.

Настя осталась наедине с больным, и не знала как себя вести. Девушка боялась заговорить первая. Она думала, что Петр Иванович уснул и своими разговорами может его потревожить. Поэтому Настя тихонько поднялась со своего места и подошла к окошку, из которого открывался вид на внутренний дворик больницы.

– Настя! – неожиданно для себя услышала девушка свое имя. Она обернулась и увидела взгляд Петра Ивановича, обращенный к ней.

– Подойди, сядь рядом!

В глазах тестя девушка прочитала желание жить. Несмотря на то, что жизненные силы покидали его, он все же не переставал бороться.

– Я хочу тебя попросить, девочка моя, – тихо произнес Петр Иванович, крепко сжав руку Насти. – Я знаю, что скоро умру, и поэтому прошу тебя не оставляй Андрея одного, один он не сможет, ему нужна поддержка.

Петр Иванович не мог долго разговаривать, от волнения, приступы удушья участились, и он вынужден был снова надеть кислородную маску.

– Что вы, я даже и не думала его бросать, я его очень люблю! – залепетала девушка, успокаивая больного.

Настя ужасно боялась моментов, когда у нее на руках человеку становилось плохо. Но приступ удушья, который охватил Петра Ивановича быстро прошел и он, улыбнувшись, кивнул в знак одобрения, потом снова прикрыл глаза, в уголках которых показались слезы.

Андрей вернулся спустя пятнадцать минут. Вид у него был очень озабоченный, в глазах считывался страх, и страх этот был обращен в будущее. Настя попыталась было что-то спросить, но он жестом дал понять, что не сейчас.

– Отец! – тихо произнес он в надежде, что Петр Иванович спит и не услышит его.

Но тот открыл глаза, спросил:

– Вы уже уходите?

– Да, нам пора! Еще многое нужно сделать. Я еще позвоню на неделе, узнаю, когда к тебе можно…

– На неделе… – произнес Петр Иванович и слегка улыбнулся.

Настя, крутя головой, смотрела то на одного, то на другого, все происходящее казалось ей странным и пугающим. Она не могла понять, что происходит с Андреем.

Перед уходом Петр Иванович на прощанье еще раз коснулся руки маленького внука и взглядом проводил Настю с Андреем, которые слегка замешкались перед дверью, по-видимому, не желая так быстро уходить. Весь путь обратно они молчали и не касались темы здоровья отца. Настя занималась сыном, который всю дорогу капризничал – настолько утомительным для него оказался прошедший день. Андрей сидел рядом с водителем, лишь изредка оборачиваясь, чтобы убедиться, что на заднем сиденье все в порядке.

Весь следующий день, Настя провела в каком-то напряжении. Ее постоянно что-то беспокоило. Девушка не могла сосредоточиться даже на элементарных вещах. Любой телефонный звонок, или звонок в дверь горничной, которая забыла свои ключи, заставляли девушку вздрагивать, а напряжение, которое возникло внутри, еще долго присутствовало, не давая покоя.

Настя пробовала отвлечься, занимаясь с сыном и дочкой. В этот день Наташа, которая долгое время гостила у бабушки, решила провести время с мамой. Девочка хвалилась своими обновками, а так же делилась впечатлениями о поездке в Диснейленд. Смотря с умилением на своих детей, Настя вдруг поняла, что это два совершенно разных существа. Вглядываясь в глаза каждому, она словно увидела, как складывается характер ребенка. И опасение внушала ей именно Наташа. Настя заметила, что в девочке что-то поменялось, появилось то, чего никогда не было, но что именно она не