Защитник дворянок том II - Сентай Хорнин

А что врач? А не собиралась она меня спасать. Просто нравилась за двух очень близких подруг, пока продолжала расщеплять мой геном на части, пытаясь приготовить что-то крайне убойное, что будет действовать как можно дольше. Последствия ее исследований я сейчас не слишком гордо на себе ношу.

После подлой атаки Марии мозг уже не думал. Он ощутил, каково это, когда приятно, и хотел еще. И с удовольствием согласился и на пятый и на шестой размеры. Каждый из которых был еще интенсивнее и жестче. После последнего я вообще еле-еле стоял и наверняка имел крайне дебильную улыбку не отягощенного интеллектом человека.

Примерно так я и согласился ВРЕМЕННО, повторяю, ВРЕМЕННО носить на себе грудь. Мог вместо этого начать скандалить. Мог послать там абсолютно всех. Но тот кто этого не ощущал никогда меня не поймет. Может, все дело в контрасте, в яркости ощущений, после спада которых я чувствовал себя так, будто остальная жизнь, что шла до этого, была весьма и весьма пресной.

Почему же именно третий, когда мог взять первый, разу уж не отказался от этой затеи полностью? Он идеально подходил в мою руку. Как будто под нее делался. Шучу, конечно, но оправданий можно придумать кучу. То что это играет на мою маскировку. То что так я становлюсь еще ближе к Марии, ведь мы торжественно пожали друг другу руки, то что теперь мы перед друг другом квиты за ту внезапную атаку. Какая же она мстительная оказывается.

И ни одного из оправданий не будет хватать, чтобы оправдать мой поступок. Но все же чем больше грудь, тем больше у нее эдакий срок действия. Формула третьего размера держится неделю, у меня десять ампул, которые работают за ночь. Этакий компромисс. Можно было попробовать перебороть все другим способом, но он точно был перманентный. А так я в любой момент могу «случайно» перестать колоться этим или перестать его получать.

А насчет этого… Врач попросила Марию нас оставить и прямо спросила, кто я, девушка или парень. Поскольку она видит и то и то, даже объяснила мне на словах, что я «биологическая химера» и что во многом из-за этого любые операции с геномом будут лишь временным явлением. Я слишком сложный чтобы формула гарантированно закрепилась в двух различных по геному тканях. Сказал, что я девушка и это последствия арги. Она не поверила, конечно, но начал упирать на то, что со временем женского компонента во мне увеличится. Сказала, что если все действительно так. То берется меня исследовать. И я не знал, радоваться ли такой возможности или же скорее начать писать завещание.

Беляна успела со злой ухмылкой прокомментировать что наконец-то я хоть на девушку похож. Послушай, ты. Под юбкой у меня все по старому. И я точно сделаю все, чтобы так оставалось минимум до того дня, когда твое пари истечет. С каким же наслаждением я выбью все это из тебя, пока ты не станешь просить меня прекратить.

Садистские мысли и картинка умоляющей Беляны примеряли меня с объективной реальностью. Другое дело что этому не слишком способствовал вес моей новой части тела. Слишком непривычно и слишком тяжело. Как следует с ней навеселюсь и выкину шприцы в ближайшее мусорное ведро. Оправдание для Марии всегда найдется.

Но все же, как хотелось касаться груди, снова почувствовать это абсолютно непривычное ощущение. Мне кажется, что пока я себе не выжгу мозги, мне не надоест. И поделом, буду живым памятником слабому человеку, чью рациональность и мужицкость пересилили чувства.

Ну вот и дом. День выдался очень насыщенный на события, даже слишком. Учитывая, что проснулись мы с Марией еще до рассвета, а сейчас солнце садилось, можно было понять, насколько разбитым я себя чувствую. А тут еще грудь несмотря на лифчик все равно трясется, напоминая о себе, периодически трясь одна об другую. Да когда же уже чувствительность сойдет, это уже слишком…

По крайней мере, теперь пижама Марии в верхней части сидит почти как влитая, лишь немного оставляя пространства. И не добавило настроения то, что она торжественно объявила нас «грудными сестрами». Насколько сильно ты хочешь чтобы у нас все было общее, это уже пугает. А когда замуж выйдешь, меня к вам позовешь на первую брачную ночь? С тобой действительно что-то не так, Мария.

Ночь, мы лежали друг напротив друга под кроватью. Наши груди упирались друг в друга будто в жестоком соревновании, где победит объемнейший. Несмотря на жуткую усталость, мне не спалось. Мария тоже просто лежала с закрытыми глазами. Но по дыханию было ясно, что она всего лишь симулирует.

Похоже ей надоело и она их приоткрыла, глядя прямо на меня. Едва заглядывающая в окошко полная луна красиво отражалась в ее глазах.

— Тебе все-таки не понравилось, да? — Начала она в лоб. А я в принципе был готов к этому вопросу. Похоже, мы действительно все больше понимаем друг друга без слов.

— Я всю жизнь привыкла быть плоской. Мальчишеская грудь была не настолько плоха. А это… Я даже не знаю. Мне нравится, но при этом мне кажется, что это все так неправильно. — Лишь немного подкорректировав правду, выдал ей.

Тут впервые я очень ярко захотел, чтобы Яков просто взял и погиб. Тогда все ей выскажу. Всю правду как есть. Посмотрим тогда, чего стоит ее привязанность. Поймет ли она мои жертвы или лишь посчитает меня больным на голову извращенцем. Скоро это может решиться.

— В этом нет ничего такого. Наоборот, теперь в тебе все правильно. Ну, кроме нижней части, конечно, но мы еще придумаем, как за один укол со всем справиться. И вообще, почему он в меня сейчас тычет? — с небольшой усмешкой спросила она.

— Грудь слишком чувствительная просто. Да и пуговица от твоей ночнушки мне прямо на сосок давит.

— Хи-хи, так забавно наблюдать свои проблемы на ком-то другом. — Это она о чем? — Я тоже в первую ночь после изменения совсем не могла заснуть. Раздражала и возбуждала даже самая мягкая и нежная ткань. А если совсем без нее, то и ветерка было достаточно.

— И как ты с этим справлялась?

— Справлялась? Я этому полностью отдалась! — сказала она