Охота на Чупакабру - Татьяна Рябинина

Пока я варила кофе, Алекс показывал папаше все свои машинки – никаких других игрушек он не признавал, ну, может, за исключением кубиков, из которых строил небоскребы. Потом мы сели за стол, и Мишка держал сына на коленях.

- Короче, Яна, - заявил он, - в среду я уезжаю на неделю, так что завтра идем в загс.

- То есть? – опешила я. – Зачем?

- Ну уж точно не жениться. Заявление подадим об усыновлении. Или как там это называется? Об установлении отцовства. Если уж ты решила наконец поставить меня в известность, будь добра, не выдрыкивайся. Как он у тебя в свидетельстве записан?

- Алексей Михайлович Логинов. А вместо отца прочерк.

- Прочерк... Ну хоть Михайлович, и на том спасибо. Насчет фамилии сама решай, но никаких прочерков не будет, ясно? Деньги буду каждый месяц переводить. Ну и навещать его тоже. Надеюсь, не станешь возражать?

Я только головой покачала. Мы допили кофе, потом вместе уложили Алекса спать и вернулись на кухню.

- А теперь скажи мне вот что. Какого хера?

Я не стала спрашивать, о чем он, и так было ясно. Рассказала все, ничего не скрывая. И снова Мишка долго молчал. А потом рассмеялся с горечью.

- Твою мать, ну ты и дура, Яна. Не было у меня тогда никакой девушки. Так, случайные иногда, но постоянной точно не было. Не знаю, с кем ты меня видела, скорее всего, с сестрой, она иногда приходит на матчи. Но даже если бы была девушка, невеста или жена, это ничего бы не меняло. Я же сказал, буду помогать, если родишь. Или думала, я такой дебил и не пойму, почему ты вдруг не стала делать аборт?

Я не знала, что ответить. Теперь все действительно выглядело иначе, а я – кромешной идиоткой. Ох, баба Света, ты была права…

- Знаешь, - он так сильно сжал мои запястья, что я невольно пискнула, - когда ты сказала, захотелось тебя убить. И сейчас тоже хочется. Но у нас ребенок. И поэтому нам лучше быть друзьями, чем врагами. Ради него. Завтра с утра узнаю, как работает загс, позвоню и заеду за тобой. Все, счастливо.

Вадим

Мне что, мало приключений на свою жопу? Может, там муж с женой отношения выясняют, а я потом крайним окажусь. Да идите вы все лесом!

Крик повторился, точнее, уже какой-то мышиный придушенный писк. И следом мужской голос, ввернувший несколько очень непечатных словечек.

Кроя себя примерно в таких же выражениях, я заглянул в подворотню. Над подъездом – ах, простите, над парадной! – висела тусклая лампочка, с трудом позволявшая разглядеть, что двое мужчин притиснули к стене женщину. Не похоже на выяснение отношений. Скорее, ограбить решили – изнасиловать было бы сподручнее на лестнице. Впрочем, там мог стоять кодовый замок.

- Эй, вы там! Какого х..?

В ответ юношеским тенорком лениво послали туда же. С прибавочкой:

- Вали, дядя, пока жив.

Мне, видимо, нужен был только спусковой крючок, чтобы выплеснуть все то, что копилось весь день. Да нет, всю неделю. Конечно, они были моложе, два здоровенных лося, но во мне сейчас бурлило столько бешенства, что голыми руками порвал бы не двоих, а четверых. Аж в глазах потемнело.

Мне, конечно, тоже прилетело, но в запале толком и не почувствовал. Молотил так, что руки словно электрическим током прошибало до самых плеч. Сбил все костяшки, кисти – в крови, своей и чужой. Парни смекнули, что реально могу убить, такие это чувствуют, как шакалы. Дернули так, будто я собирался их догонять.

Сплюнул кровь с разбитой губы, провел языком по зубам – целы. Сделал шаг – и с воплем рухнул на асфальт. Колено словно раскаленным прутом проткнули.

- Б..!

Говорят, достаточно энергичный мат действует как обезболивающее. Ни х.. не действует.

- Что с вами?

Только тут взглянул, кого там спас. Правда, больше хотелось послать ее по тем же адресам. Еще и поддать слегка, чтобы не шлялась одна по ночам.

Девчонка совсем, лет семнадцати. Стройная жгучая брюнетка, явно южных кровей.

- Ничего, иди куда шла. И скажи папе, чтоб всыпал тебе ремня. Таким соплячкам давно пора на горшок и в люльку.

- Спасибо вам большое, - она присела на корточки рядом. Распахнутые шире плеч глаза блестели от слез. – Может, скорую вызвать?

- Какая еще на хер скорая? Сказал же, иди отсюда. Или думаешь, я тебя до квартиры пойду провожать? Здесь живешь? Нет? Ну так вызови такси и уматывай.

Попытался встать и снова стек по стене, едва сдерживая крик. Да, похоже, колену пришел трындец.

Достал телефон из кармана – надо же, жив, ни единой трещинки. Набрал номер Фокина, без особой надежды. Второй час – спит давно. Если, конечно, не на дежурстве в академии.

Макс взял трубку сразу же, еще и первый гудок не отгудел.

- Чуп? Что случилось?

- Макс, прости, что так поздно, но у меня жопа. То есть колено. П…а колену. Сижу на асфальте и пошевелиться не могу.

- Погоди, ты в Питере, что ли?

- Да. Где-то рядом с Каменноостровским проспектом. Получился небольшой махач, ну и…

- Это херово, Чуп, - перебил Макс. – Очень херово. Потому что это Питер, а в Питере разводят мосты. И я на противоположной стороне Невы. Так, скажи мне вот что, - уже другим тоном, сосредоточенно-деловым, продолжил Макс после паузы, - ногу до конца распрямить можешь?

Я попробовал. Результат он услышал.

- Так, понял. А согнуть?

- Согнуть могу. Если не шевелиться, то вполне терпимая боль, а так – просто адище.

- Ясно. Значит, либо вызывай скорую и говори, что напали, избили, плохо-плохо,  сейчас помрешь. Либо бери такси и поезжай в травму на Льва Толстого. Но там сильно морочиться не будут, сделают снимок и загипсуют по самые яйца. Либо третий вариант: сиди и жди, пока не перезвоню. Сейчас подумаю, что можно сделать.

Он отключился, а я перевел взгляд на девчонку.

- Ты еще здесь?

- Ну я не могу вас так бросить, - всхлипнула она. - Надо же что-то делать.

- Сейчас перезвонят и скажут. Как-нибудь без тебя обойдусь.

- Нет, я подожду.

- Ну и хрен с тобой. Это часом не дружки твои были?

- Нет, что вы. Я… с парнем поссорилась и ушла. А они навстречу. Затащили сюда.

С парнем она поссорилась! Сопля зеленая.

- Зовут тебя как?