Последний Рубеж - Выговский Викторович

Ганвэйн снизился, на красивом и чистом берегу ровной стеной вздымаются ухоженные деревья, словно нарочито посаженные так, что закрывают берег от взглядов. Там под их сенью уютно и спокойно, Ассир загляделся на красивую, словно игрушечную, пальму, так и захотелось растянуть под ней гамак, скинуть доспехи и наслаждаться свежестью морского бриза.

— Нравится? — прокричал Ганвэйн на лету.

— Да, все тут такое красивое. Сто раз видел, и каждый раз поражаюсь. Все-таки удивительные вы.

— Чем же?

— Вы не такие, как земляне. Никогда не изменяете традициям, бережете природу, даже в богов верите, в тех что верили прадеды. У нас такого нет… Вы гордо носите свой боевой доспех, хотя наши более совершенны, продолжаете драться тяжелыми мечами, с которыми справиться не каждый богатырь… Некоторые смеются над вами за это, антарианцы так и вовсе ненавидят… А я вас люблю. Ведь и я как вы — такой же мечтатель и любитель чудесного. Я и в армию то пошел, чтобы к звездам попасть, но пилот из меня не вышел, лихач я… Для меня ваши берега намного прекраснее тех мегаполисов, в которых я вырос.

Ганвэйн прокричал:

— Ты прав! Хоть ты землянин, но я всегда считал тебя братом по духу! Есть в твоем сердце частица нашей гордой родины. И эта земля чувствует тебя, она знает тебя Ас!

Ассир кивнул, его глаза неотрывно следили за берегом, что с каждой секундой отлетал все дальше и дальше, пока не превратился в зеленую полоску на горизонте. Он с замиранием сердца всматривался в появившиеся вдалеке огни, издали они выглядели как светлячки что расселись вечером на кустах.

— Там ваша база? — спросил Ассир с нетерпением.

— Нет, там наш дом, — ответил Ганвэйн и в уголках его строгих глаз заблестели крошечные капельки.

Глава 12. Предатель

Широкая посадочная площадка горела тысячами огней, и хотя день, и свет внутри кольца погашен, все равно казалось, что погружаешься в другой мир. Но кораблей не много, да и больших нет, самый крупный — туристический, толстый с выдутыми боками и кучей иллюминаторов, издалека похож на громадный огурец, даже цвет подходящий — желто-зеленый. Не видать ни торговых суден, ни военных, одни частники.

Ганвэйн специально выбрал небольшой космопорт на окраине Лаоны, здесь не так много людей, И Ассир не будет привлекать лишнего внимания. Ведь по документам он мертв.

Ганвэйн щелкнул ключем, турбины медленно затихли и железный зверь опустился на когтистые лапы. Ассир неторопливо слез с седла, мягкий свет фонарей лился на лицо, влажный густой воздух заполнял легкие, все вокруг пропиталось кисловатым запахом топлива.

Сразу к космопорту примыкало плоское но широкое задние, похожее на громадный улик, отлитый из блестящего серебристого металла. Ассир поднял голову, лучи света били прямо в глаза, но все равно заметил темную фигуру, что выглядывала из окна. Свет делил лицо незнакомца на две части, нижняя стала похожа на хэллоунскую тыкву, а верхнюю скрывала густая тень.

— Что за место, Ган? — спросил Ассир насторожено.

— Это гостиница "Белый лебедь", хорошее место, к тому же хозяин мой друг. Здесь не должно быть проблем.

— С чем?

— Да с тобой, Ас! — ответил старый рубака искренне. — Ты ведь вроде как мертв.

— Я забыл уже, — отмахнулся Ассир. — Значит, нужны документы.

— Раз нужны — сделаем, комар носа не подточит, — обронил на ходу Ганвэйн, — пошли!

Ассир снова задрал голову, человек в окне испугано вздрогнул и торопливо скрылся за серебристыми жалюзи. Но Ассир чувствовал, как все время невидимый глаз следовал за ним, словно над головой зависла камера слежения. Ганвэйн ушел вперед, уже стучал пальцами по кодовой панели замка. Донесся тонкий писк, на панели зажглась зеленая лампочка, створки дверей с шелестом распахнулись, он шагнул в освещенный проем.

Ганвэйн взял лучший из номеров, и тут же ушел за документами, обещал вернуться к вечеру, после того как устроит ребят в госпиталь. Остаток дня Ассир метался как зверь в клетке. Роскошный номер казался тесной клеткой, стены сдвигались, давили, а потолок опускался так низко, что становилось трудно дышать.

Ганвэйн заказал для него разнообразных яств, дорогой выпивки, даже прислал молодую стройную танцовщицу, но Ассир лишь окинул полуобнаженную девицу взглядом и закрыл перед ней дверь. Даже не стал разглядывать высокую грудь, соски, что пробиваются сквозь тонкое, почти незримое одеяние, так, без особого интереса пробежался глазами, и бросил равнодушное:

— Вы ошиблись номером.

Перед глазами все стояло лицо Эоны, все время чудился ее запах, а краем глаза то и дело ловил призрачное движение, словно она где-то рядом и следит за каждым движением, чтобы потом спросить: почему не спас, почему бездействовал? Что ему дела до той длинноногой дурехи за дверью, что он, баб не видел что ли? Эона ведь не такая…она что-то иное.

Он опустился на мягкую громадную кровать, прямо в боевой броне, на нежной кремовой обивке сразу отпечатались следы битвы: черные полосы копоти и гари, жирные пятна, кое-где даже припекшаяся кровь. Ассир глянул через плечо, да на таком сексодроме поместилось бы не меньше пяти таких девиц, это если ноги раздвинут, а если плотно уложить, то и все десять, наверное.

Ассир вспомнил, что давно хотел сбросить броню и принять душ. Пускай разумный доспех и очищает тело, но подставиться под плотные струи холодной воды, это совсем иное.

Ванна находилась в дальнем помещении, вся керамическая, никакого пластика, такие есть разве что у самых богатых. Ассир всю жизнь привык киснуть пускай и не в самых простых, но пластиковых. А здесь все напоминает римскую баню, и не простую, а для сенаторов, даже колонны есть с обеих сторон, дорийские наверно, или ионические, хрен их разберешь. Под ногами, похоже настоящий розовый мрамор, отполированный до блеска, так что каждый светильник отражается как в зеркале, и кажется что внутри камня горят мягкие желтые огоньки.

Видно что с закосом под Рим делалось, тут на Церере это экзотика. На Земле кстати тоже, хай-тек многим приелся.

Ассир зажал на десять секунд узкую кноаочку на нарукавной панели и перевел броню в голосовое управление, хорошая и плезная вещь, особенно когда после моторики сводит судорогами, только надо заранее об этом думать, а не когда в конвульсиях бьешься. Жаль пока это лишь удобный прибамбас, толку никакого. В бою шумно и микрофон не слышит команд, обещали, правда заменить на нейросканеры, но пока только разговоры.

— Полная диактивация всех систем, перейти в пассивный режим.

— Подтвердите команду, сэр, — ответила броня сладеньким женским голоском.

— Подтверждаю! — рявкнул Ассир. — Давай быстрей, железка, купаться охота!

— Подтверждение принято.

С легким шелестом, части брони рассоединились и попадали на дорогой мрамор, прямо под ноги. Ассир остался в тоненьком термокостюме, тот цветом как кожа, издали и не заметишь, кажется, что совсем нагой. Поддевку нетерпеливо стянул и отшвырнул прочь, радостно напряг мускулы те вздулись громадными буграми, зашевелились под бронзовой кожей.

Даже нагой он казался в доспехах, мышцы на груди точно пластины, на животе сквозь кожу проступают кубики, на громадных руках видно каждую мышцу.

Он разлегся в громадной ванной, из форсунок тугими струями ударила горячая вода. По телу пробежала приятная дрожь, теплота накатывала мягким волнами, струйки приятно массажировали тело. Вода медленно набиралась, приятное журчание и плеск успокаивали, он разбросал руки в стороны, голову положил на удобный выступ позади.

Вскоре, от тепла и массажа Ассир совсем размяк, даже мысли об Эоне отошли на задний план, нет, он не забыл, но страдание притупилось, как нож, которым долго и настойчиво режут дерево. Да какое там дерево, у него в груди настоящий булыжник, да еще и с кардиоусилителями, на такой и зубила будет мало.

По ту сторону стены тихо заскрипело, словно кто-то приоткрыл дверь, Ассир насторожено покосился в сторону комнаты, сквозняку взяться неоткуда, окна закрыты. Он взглянул на зеркало, ни видать ни черта, серебристая поверхность вся покрылась испариной. Но на блестящих каменных плитах увидел, как невысокая гибкая фигура протиснулась сквозь вентиляционное окошко.

Ассир видел, как она спускается на троссе с потолка вниз. То что она — не сомневался ни секунды, широкие бедра, узкая талия, впереди выдаются два пусть и не больших но упругих полушария груди. Облегающий серый костюм лишь подчеркивал женственность.

Он поднялся из ванны, тихо и бесшумно как змей, вода сбегала с тела сотней извивающихся струек, но плеска не слышно. Ассир осторожно подошел к стене и застыл, похожий на бронзовую статую греческого бога, или римского гладиатора, что одержал победу над львами. Громадные мускулы перекатывались под кожей при каждом движении, вода все еще сбегала витыми жгутами, крупные капли срывались с могучей груди как с уступа.