Россия — всадник без головы - Юрий Мухин

(Интересно, что когда я по направлению после окончания института приехал на работу в город Ермак, то там в первый год еще застал эти реликты сталинского времени. Ермак — город маленький, как по нему ни ходи, а через десять минут окажешься у трибуны и демонстрация закончится. За такое время человек не успеет опьянеть и развеселиться. Поэтому уже за час до демонстрации в месте сбора колонны завода ОРС (отдел рабочего снабжения — торговая организация завода) расставлял прилавки и разливал водку в бумажные стаканчики вообще без каких-либо наценок. В остальные дни водка «в розлив» не продавалась нигде, кроме ресторана.)

Изначальный замысел демонстрации был не в том, чтобы демонстрировать что-то кому-то на трибунах, — кому это надо? Люди должны были демонстрировать сами себя своим согражданам и от увиденного веселиться — ведь это праздник! И никто не стеснялся «подогреть» это веселье. Кстати, если в обычные дни милиция, подобрав пьяного и поместив его в вытрезвитель, потом выставляла ему счет в 15 рублей и сообщала об этом по месту работы, то в праздники вытрезвление шло, так сказать, «за счет заведения» и никому об этом не сообщалось.

Пожалуй, необходимо сказать пару слов о советской милиции. Милиционеры служили всему народу, а не деньгам или начальству, и даже по их внешнему виду это было сразу заметно. К примеру, увидеть милиционера даже с оружием самозащиты — с пистолетом — было очень трудно, поскольку, даже патрулируя, они были безоружны, редко кто-то один из патруля мог иметь пистолет. Они служили народу, и эта служба их и защищала — при появлении милиционера все безобразия прекращались и милиция занималась разбором происшествия и составлением протокола. А милиционера с оружием нападения — с дубинкой — мы не могли себе представить даже в страшном сне. Мы же не на Западе — это там «люди скоты» и «позволяют себя бить». А мы свободные советские люди — кто посмел бы нас бить?! Что интересно, в 1966 г., одновременно с выходом Указа об усилении борьбы с хулиганством, дубинки были поставлены на вооружение милиции, и тем не менее, я никогда их не видел у советских милиционеров.

В те годы в Днепропетровске была пара народных возмущений, я помню, что как-то на «Южмаше» быстро собралась многотысячная толпа. Милиция, конечно, на такие случаи выезжала, но уж точно безо всякого оружия. Дело в том, что народные выступления были смертельны для партийного и советского начальства — его за это гнали с должностей. Посему эти толпы успокаивали лично самые высокие начальники, клятвенно обещая немедленно во всем разобраться и решить конфликт по справедливости.

Но вернемся к праздничным демонстрациям.

Итак, распевая (а может, горланя) песни, мы шаг за шагом продвигались к месту нашей главной хохмы — к трибуне с руководителями города. Дело в том, что подходили мы к ней по проспекту Карла Маркса, а он разделен газоном. По ближней к трибуне стороне проезжей части шли мы, колонна металлургического института, а по дальней — колонна медицинского училища — несколько сот симпатичных девушек в белых халатах. А на площади перед трибуной наши колонны сходились в одну, и мы шли рядом. Я говорил, что вариант движения колонн не менялся, и так было каждый праздник. Не менялся и список здравиц на трибуне — они тоже всегда были одни и те же. Сначала, увидев нашу колону, с трибуны неслась здравица советским металлургам, после нашего «ура!» — здравица советским медикам, которым мы тоже кричали «ура!» с удовольствием, затем шла здравица советской молодежи, тут уж поорать сам бог велел, но затем трибуна отдавала дань девушкам и кричала здравицу советским женщинам. Но по-украински здравица «Да здравствует советская женщина!» звучит как «Хай жывэ радянська жинка!», что в дословном переводе звучит, как «Пусть живет советская женщина!», с чем наша колонна радостно соглашалась, хором крича: «С кем хочет!» К этому моменту шедший впереди наш замдекана, следивший за дисциплиной, Никита Саввич Худолей, уже шел боком, грозя передним рядам снизу кулаком, но не помогало — это «3 кым хочэ!» звучало от демонстрации к демонстрации, причем мы позаимствовали эту хохму у старшекурсников.

Ну и чем заменишь эти пару часов веселья в кругу десятков тысяч радостных и веселых лиц? Какой-нибудь попсой, прыгающей на экране?

А на 9 Мая 2008 года, участвуя в Москве в демонстрации ветеранов войны, которых почти уже и не осталось, увидел на подходе к Кремлю тех, кого милицией трудно назвать, — так даже немцы в оккупированных городах в окружении мирного населения постеснялись бы выглядеть! И молодые солдатики, и мордовороты ОМОН были в боевой камуфляжной форме, в касках, в бронежилетах, во всеоружии. И было их несколько тысяч. А за их шеренгами стояли ряды спецтехники с водометами, с автозаками. Причем военный парад уже давно закончился, и наши драгоценные фюреры уже где-то принимали «на грудь» в абсолютной безопасности — зачем весь этот оккупационный кретинизм?? Он ведь вызывает к режиму даже не жалость, а омерзение — как можно до такого неприкрытого ужаса бояться собственного народа и одновременно называть себя «избранной» им властью? Ну ладно, не об этих скотах речь, а об СССР.

Поскольку я пишу и эту книгу для молодых людей, то хотел бы рассказать из своего студенчества несколько больше о бытовых подробностях — о том, что сегодня переврано нынешними пропагандистами не то что до неузнаваемости, а просто до наоборот. В результате у молодых людей складывается дикое впечатление о Родине их родителей — об СССР.

Возьмите, к примеру, вопрос с паспортами. Населению вдалбливается в голову, что СССР, особенно сталинский, был страной рабов, в которой крестьянам даже паспортов не выдавали, чтобы держать их в колхозах в крепостной зависимости.

Поразительно то, что антисоветская пропаганда всегда эксплуатировала эту тему наоборот, и лишь в 80-х, буквально в несколько лет, нагло поменяла ориентацию на 180°. А ведь еще в конце 70-х гг. «Голос Америки», американская пропагандистская радиостанция, вещавшая на СССР на национальных языках, вдалбливал в головы советских радиослушателей, что советские люди рабы именно потому, что имеют паспорта! А вот в славной свободной Америке никто не обязан иметь паспорт внутри США, и только если американец хочет съездить за границу, то он посылает в Госдепартамент 19 долларов и две фотографии и ему по почте присылают паспорт. «Вот какие мы свободные!» — гордились США отсутствием документов, удостоверяющих личность. А в 80-х эта бодяга нагло развернулась: про себя американцы заткнулись и стали вещать про бедных советских колхозников, не имевших при Сталине паспортов.

А тут дело обстояло так. При царе в России все, кроме дворян-мужчин, были намертво привязаны к местам своего жительства. Они не имели права покидать его, не запросив разрешения у чиновника, который, если разрешал, выдавал такому человеку паспорт, причем на полгода. Беспаспортных отлавливали, наказывали и водворяли на места жительства. Большевики же сделали из России самую свободную страну (имеется в виду свобода большинства населения), и само собой, сразу после революции упразднили все паспорта и удостоверения личности.

Отсутствие паспорта — признак свободы в данной стране!

Но это резко осложнило работу всех структур власти, поскольку стало очень трудно, скажем, выдать деньги на почте (поди узнай, тот ли это, кому прислали?), выдать продуктовые карточки (а может, он их уже получил в другом месте?), учесть место работы человека, обложить его налогом и т. д. И начиная чуть ли не с момента упразднения паспортов тогдашняя милиция начала просить Правительство СССР ввести в стране паспорта. Семнадцать лет большевики отказывались это делать и только в 1934 г., в виде исключения только для городских жителей, начали вводиться паспорта. А в сельской местности до Хрущева, который заставил иметь паспорта и крестьян, паспортов никто не требовал, и по всей территории СССР вне городов можно было ездить куда хочешь и селиться где хочешь. Если колхозник ехал в город и ему нужно было в каком-либо учреждении удостоверить свою личность, то сельсовет на этот случай выдавал ему справку, кто он есть, если же он не собирался осесть в городе на постоянное место жительства, то и она ему была не нужна.

Даже во времена моего студенчества можно было объехать весь СССР, не имея паспорта, поскольку он был нужен только для полетов на самолетах, а на всех остальных видах транспорта паспорт не требовался. За всю мою жизнь в СССР милиция никогда не проверяла у меня документы, и я ни разу не видел, чтобы она это делала у кого-либо другого. Попробуй она это сделать — граждане СССР завалили бы все инстанции жалобами: какого черта милиция цепляется к свободным людям? Заметьте, в те годы, к примеру, в Москву ежедневно приезжало 2 млн человек. Только из Днепропетровска в Москву шло два скорых поезда и четыре пассажирских, а сегодня только один.