Вишневый сад. Большое собрание пьес в одном томе - Антон Павлович Чехов

Не умеешь ты работать, да и что ты будешь работать? Наше положение, Соня, таково теперь, что полезнее было бы рассуждать здраво, а не утешать себя иллюзиями… Впрочем, как знаешь!

Софья Егоровна. Увидишь! Есть женщины не такие, как я, но я сильнее их… Веруй же, Мишель! Я освещу путь твой! Ты воскресил меня, и вся жизнь моя будет благодарностью… Едем завтра? Да? Я сейчас пойду в дорогу собираться… Собирайся и ты… В десять часов приходи в избу и приноси свои вещи… Придешь?

Платонов. Приду.

Софья Егоровна. Дай мне честное слово, что ты придешь!

Платонов. А-а-а… Сказал же!

Софья Егоровна. Дай честное слово!

Платонов. Честное слово… Божусь… Уедем!

Софья Егоровна (смеется). Верю, верю! Даже раньше приходи… Я раньше десяти часов буду готова… А ночью и покатим! Заживем, Мишель! Счастья своего ты не понимаешь, глупый человек! Ведь это наше счастье, наша жизнь!.. Завтра же ты будешь другим человеком, свежим, новым! Задышим новым воздухом, потечет в наших жилах новая кровь… (Хохочет.) Прочь, ветхий человек! На тебе руку! Жми ее! (Подает руку.)

Платонов целует руку.

Софья Егоровна. Приходи же, мой тюлень! Я буду ждать… Не хандри… Прощай пока! Я живо соберусь!.. (Целует его.)

Платонов. Прощай… В одиннадцать или в десять?

Софья Егоровна. В десять… Даже раньше приходи! Прощай! Оденься на дорогу поприличней… (Смеется.) Денежки у меня есть… Дорогой и поужинаем… Прощай! Пойду собираться… Будь же весел! В десять часов жду! (Убегает.)

Явление II

Платонов (один).

Платонов (после паузы.) Не новая песня… Сто раз слышал…

Пауза.

Напишу ему и Саше по письму… Пусть поплачут, простят и забудут!.. Прощай, Войницевка! Прощай всё! И Саша, и генеральша… (Открывает шкаф.) Завтра я уже новый человек… Страсть какой новый! Во что белье взять? У меня нет чемодана… (Наливает вино.) Прощай, школа! (Пьет.) Прощайте, мои ребятишки! Исчезает ваш плохой, но добрый Михаил Васильич! Это я пил сейчас? Для чего? Больше не стану пить… Это в последний раз… Сяду писать Саше… (Ложится на диван.) Софья искренно верит… Блаженни верующие!.. Смейся, генеральша! А ведь генеральша смеяться будет! Хохотать будет!.. Да! От нее, кажется, письмо было… Где оно? (Достает с окна письмо.) Сотое письмо, если не двухсотое после дикой ночи… (Читает.) «Вы, Платонов, не отвечающий на мои письма, неделикатный, жестокий, глупый невежда! Если и это письмо оставите без внимания, не явитесь, то, так и быть уж, сама явлюсь к вам, черт с вами! Жду целый день. Глупо, Платонов! Можно подумать, что вам стыдно той ночи. Забудем ее, если уж на то пошло! Сергей и Софья ведут себя прескверно — конец месяцу, вымазанному диким медом. А всё потому, что нет красноречивого болванчика с ними. Вы болванчик. До свиданья!»

Пауза.

А почерк-то какой! Аккуратный, смелый… Запятые, точки, ять, е — всё на своем месте… Женщина, правильно пишущая, редкое явление…

Входит Марко.

Надо будет ей письмо написать, а то придет, пожалуй… (Увидев Марко.) Явление…

Явление III

Платонов и Марко.

Платонов. Милости просим! Кого надобно? (Поднимается.)

Марко. К вашему благородию… (Вынимает из сумки повестку.) Повесточку к вашей милости…

Платонов. А… Очень приятно. Какую повесточку? Ты от кого?

Марко. От Ивана Андреича, мирового судьи-с…

Платонов. Гм… От мирового? На что я ему сдался? Дай сюда! (Берет повестку.) Не понимаю… На крестины зовет, что ли? Плодовит как саранча, старый грешник! (Читает.) «В качестве обвиняемого по делу об оскорблении действием дочери статского советника Марьи Ефимовны Грековой». (Хохочет.) Ах, черт возьми! Браво! Черт возьми! Браво, клоповый эфир! Когда будет разбираться это дело? Послезавтра? Приду, приду… Скажи, старче, что приду… Умница, ей-богу, умница! Молодец девка! Вот давно бы так и следовало!

Марко. Извольте расписаться-с!

Платонов. Расписаться? Изволь… Ужасно ты, братец, на подстреленную утку похож!

Марко. Никак нет-с…

Платонов (садится за стол). На кого же ты похож?

Марко. На образ и подобие божие-с…

Платонов. Так… Николаевский?

Марко. Точно так… После Севастопольской кампании-с отставку получил… Сверх службы четыре года в госпитале пролежал… Унтер-офицер… Я по артиллерии-с…

Платонов Так… Хороши были пушки?

Марко. Обнаковенные… Круглого диаметра…

Платонов. Карандашом можно?

Марко. Можно-с… Получил сию повестку такой-то. Имя, отчество и фамилия.

Платонов (встает). Получи. Пять раз расписался. Ну что твой мировой? Играет?

Марко. Так точно.

Платонов. От пяти часов вечера до пяти часов вечера?

Марко. Точно так.

Платонов. Цепи своей еще не проиграл?

Марко. Никак нет-с.

Платонов. Скажи ему… Впрочем, ничего не говори ему… Карточных долгов, разумеется, не платит… Играет, глупец, должается, а у самого детей целая куча… Ведь этакая она умница, ей-богу! Не ожидал, совсем не ожидал! Свидетелями же кто? Кому еще есть повестки?

Марко (перебирает повестки и читает). «Господину доктору Николаю Иванычу Трилецкому-с»…

Платонов. Трилецкому? (Хохочет.) Можно будет комедь удрать! А еще кому?

Марко (читает). «Господину Кириллу Порфирьичу Глагольеву-с, господину Альфонсу Иванычу Шрифтеру, его благородию господину отставному гвардии корнету Максиму Егорычу Алеутову-с, сыну действительного статского советника господину гимназисту Ивану Талье, господину кандидату Санкт-Петербургского неверситета»…

Платонов. Там так и написано «неверситета»?

Марко. Никак нет-с…

Платонов. Зачем же ты так читаешь?

Марко. По невежеству-с… (Читает.) «…уни… уни… неверситета Сергею Павлычу… Павловичу Войницеву, жене кандидата Санкт-Петербургского уни…неверситета Софье Егоровне госпоже Войницевой, господину студенту Харьковского неверситета Исаку Абрамычу Венгеровичу». Все-с!

Платонов. Гм… Это послезавтра, а завтра ехать нужно… Жалко. Вот был бы, воображаю, процесс… Гм… Экая досада! Доставил бы ей удовольствие… (Ходит по сцене.) Досада…

Марко. На чаек бы с вашего благородия…

Платонов. А?

Марко. На чаек бы… Шесть верст шел-с…

Платонов. На чаек? Не нужно… Впрочем, что я говорю? Хорошо, мой милый! На чаек я тебе не дам, а я тебе лучше чайку дам… И мне выгоднее, да и для тебя трезвее… (Вынимает из шкафа чайницу.) Подойди сюда… Чай хороший, крепкий… Хоть не сорокаградусный, но крепкий… Во что же тебе дать?

Марко (подставляет карман). Сыпьте-с…

Платонов. Прямо в карман? А не провоняет?

Марко. Сыпьте-с, сыпьте-с… Не сомневайтесь…

Платонов (сыплет чай). Довольно?

Марко. Благодарим покорно…

Платонов. Какой же ты старый… Люблю я вас, старых солдатиков!.. Душа вы народ!.. Но и между вами встречаются иногда такие ужасные…

Марко. Всякие бывают-с… Один господь без греха… Счастливо оставаться!

Платонов. Постой… Сейчас… (Садится и пишет на повестке.) «Тогда целовал, потому что… потому что был раздражен и не знал, чего хотел, теперь же поцеловал бы, как святыню. Гадок был с вами, сознаю. Со всеми я гадок. На суде, к