Президент Линкольн: охотник на вампиров - Сет Грэм-Смит

Эйб написал Генри об увиденном (и спросил, что бы это могло означать) после первого путешествия в Новый Орлеан. Ответа он не получил. Вырвавшись наконец из Литл-Пиджин-Крик, он решил вернуться в странную хижину и разыскать своего неупокоенного друга.

Я нашел покинутое жилище. Мебель и кровать исчезли, дом опустел. Я открыл дверь в глубине комнаты, но вместо лестницы вниз обнаружил только гладкую, утрамбованную землю. Неужели убежище Генри засыпано? А может, мне все привиделось в бреду?

Эйб не стал задерживаться в Индиане. Он написал в дневнике несколько строк, вырвал страницу и подвесил ее на гвоздь над очагом:

АВРААМУ ЛИНКОЛЬНУ К ЗАПАДУ ОТ ДЕКЕЙТЕРА, ШТАТ ИЛЛИНОЙС ПЕРЕДАТЬ ЧЕРЕЗ МИСТЕРА ДЖОНА ХЭНКСА

Новый Орлеан не сохранил прежнего очарования. Эйб понял, что ему не терпится покончить с делами и сесть на пароход, идущий на север. Молодой человек задержался в городе на несколько дней, чтобы предоставить сводному брату с кузеном возможность как следует осмотреться, но сам почти никуда не выходил — ему не хотелось еще раз наткнуться на аукцион с рабами или ненароком повстречаться с вампиром. Впрочем, он зашел в салун неподалеку от пансиона Мари Лаво — не затем, чтобы выпить, но в призрачной надежде увидеть старого знакомца По. Этому не суждено было случиться.

Дентона Оффута настолько впечатлила работа Линкольна, что по возвращении в Иллинойс он предложил юноше новый контракт. В реке Сангамон Оффут видел двести пятьдесят миль сплошных возможностей. Фронтир процветал, на берегах разрастались города. Многие верили, что навигация вскоре наладится и пароходы повезут товары и пассажиров прямо у них под окнами. Так думал и сам Оффут. «Помяните мои слова, — говорил он, — Сангамон — вторая Миссисипи. Сегодня — поселение, завтра — город». Одно Оффут знал наверняка: если что и нужно растущему городу, так это хороший магазин да пара человек, чтобы в нем управляться. Поэтому Авраам Линкольн вернулся вместе с Дентоном Оффутом в Нью-Салем, тот самый город, где им довелось спасать свою баржу, и поселился там.

Нью-Салем располагался на отвесном западном берегу реки Сангамон. Город состоял из плотно построенных хижин на две комнаты, мастерских, мельниц и школы, которая по воскресеньям превращалась в церковь. Жителей было человек сто.

Когда до открытия магазина мистера Оффута оставался месяц или чуть более, я обнаружил одну странность: у меня было слишком много времени и слишком мало дел. Я с радостью принял дружбу мистера Уильяма Ментора Грэма, молодого школьного учителя, разделявшего мою любовь к книгам. Новый знакомый рассказал мне о «Грамматике Киркема», которую я штудировал до тех пор, пока не затвердил наизусть все до единого правила и примеры.

История сохранила сведения о высоком интеллекте Эйба, но упустила из вида те дни, когда юноша выделялся скорее ростом, чем умом. Как и отец, он был прирожденным рассказчиком. Однако когда слова было необходимо записать, недостаток образования ему мешал. Ментор Грэм помог преодолеть эти трудности. Красноречие Линкольна в первую очередь — его заслуга.

В тесный магазинчик наконец доставили все припасы, и Эйб начал принимать заказы, вести учет и очаровывать покупателей своим природным умом и широким кругозором. На пару с Оффутом они продавали посуду и фонари, ткани и шкуры. Отвешивали сахар и муку, наполняли бутылки персиковым бренди, черной патокой и красным уксусом из бочонков, выстроенных на полках за конторкой. «Что угодно, кому угодно, когда угодно», — говаривали они. В дополнение к скудному заработку Эйб получал кое-какое довольствие из товаров и жил в комнатушке за торговым залом. Далеко за полночь он читал при свете свечей и вел дневник.

Затем, когда свеча догорала и все поселение погружалось в сон, Линкольн надевал свой плащ и уходил в ночь на поиски вампиров.

II

Без помощи Генри, ограниченный несколькими милями вокруг Нью-Салема (ведь магазинчик Оффута необходимо было открывать каждое утро в семь часов), за лето 1831 года Эйб не сумел отыскать ни одного вампира. По ночам он блуждал по окрестным лесам, бродил по берегам Сангамона, порой искал источник какого-нибудь подозрительного шума, но ничего интересного не находил. Вскоре он стал уделять больше времени отдыху, чем разведке, а затем и вовсе прекратил поиски.

Это вовсе не значит, что ему не с кем было подраться.

Примерно в получасе пешего пути от Нью-Салема располагалось поселение под названием Клэрис-Гроув, где проживали некие «ребята из Клэрис-Гроув» — столь неизобретательно именовала себя ватага молодых людей, по большей части приходившхся друг другу родственниками и известных склонностью к попойкам и безобразиям.

Каждый вечер они как минимум дважды затевали перебранку в таверне бедняги Джима Рутледжа. А порой кидали из лесу камни в прихожан, нарушая ход крещений у реки. С ними не рисковали связываться, иначе они могли высадить окно или даже запихнуть человека в бочку и бросить на милость Сангамона.

Но больше всего «ребята» любили «кулачную потеху». Они с гордостью называли себя «самыми сильными и буйными бойцами в округе». Когда прошел слух, что в магазине Нью-Салема работает «крепкий парень», они немедленно решили помериться с приезжим силами и, если потребуется, поставить его на место.

Эйб знал, что ребята из Клэрис-Гроув будут искать с ним драки — как и с любым физически развитым мужчиной, которому случалось сюда приехать. Именно поэтому он старался любой ценой избегать встречи с ними в надежде, что местные забияки привыкнут к его присутствию. Целых два месяца ему удавалось не ввязываться в ссору (местный рекорд). К сожалению, у коротышки Дентона Оффута оказался длинный язык, и как-то, заприметив «ребят», владелец магазина прихвастнул, что его новый работник не только славится умом на весь округ Сангамон, но еще и «любому из них трепку задаст».

Они тайком явились в магазин и отозвали меня на улицу. Там собралось человек десять. Я осведомился, что за дело у них ко мне. Один вышел вперед и объявил, что они собираются выставить против меня своего «лучшего бойца», поскольку мистер Оффут говорил, что я «самый крепкий парень, какого ему доводилось видеть». Я объяснил, что мистер Оффут ошибается. Я вовсе не крепок и не привык вводить никого в заблуждение. Мой отказ пришелся им не по душе: они всей шайкой окружили меня и принялись угрожать. Сказали, что не пустят меня внутрь, пока я не соглашусь на их предложение. Если откажусь, они ославят меня трусом на весь Нью-Салем, а вдобавок перевернут магазин «вверх дном». Я согласился, но настоял на честной схватке. «И схватки-то никакой не будет», — ответил один и подозвал Джека.