Легионер - Дакар Даниэль

— Правильно. Транки действуют не мгновенно. В отличие от хорошего удара. Вы в порядке, мисс?

Чьи-то лапищи ловко и бесцеремонно стащили её с тела Тима, давая свободу действий нескольким мужчинам, на куртках которых светились красным обвитые змеями крылатые жезлы.

У Ланы вдруг брызнули из глаз слёзы: неостановимые, конфузящие, обжигающие щёки.

— Это Зов! — собственный голос показался ей слабым, жалким писком. — Я не знаю, что де…

— А мы знаем, — негромко, внушительно произнес тот, кто поднял ее. — Нам поступила информация от некоего Мигеля Рэнсона с Алайи. Он предполагал возможность такого развития событий.

— А… — просипела Лана. — Проф Рэнсон… да… делайте, что он советовал.

Она наконец смогла повернуть голову и разглядеть перепаханное шрамами и морщинами лицо того, кто её держал.

— Не волнуйтесь, мисс. Мы выскочили сразу же, как только чип вашего друга начал выдавать околесицу, так что подоспели вовремя. Всё будет хорошо.

Тьма за окнами просторного кабинета нехотя раздумывала, не уступить ли место рассвету. Сам кабинет ощущался сейчас тесным закутком, несмотря на то что там присутствовали только два человека.

— Этот ваш убийца!!! — горячился мужчина лет пятидесяти в форме военной полиции.

Будь под его ногами не ковровое покрытие, а настоящий ковер, он уже сбился бы в ком. Впрочем, покрытию тоже доставалось изрядно. Как и попадавшейся под горячую руку мебели.

— Мерсье мёртв! Лукаш и Тейлор в реанимации! У Рамиреса сломаны четыре ребра и голень, ушиб легких и разорвана селезёнка — и это не считая "привета" в лоб от девчонки! Как она ему только шею не сломала! Торопилась, наверное!!!

Мистер Браун оставался невозмутимым. Тирада собеседника не произвела на него никакого видимого впечатления.

— Да, — веско уронил он в душной тишине, когда его визави наконец выдохся, прекратил бегать по кабинету, в последний раз пнул стеллаж (папки на нем вздрогнули, качнулись, одна упала на пол) и рухнул в кресло. — Вы совершенно правы, Трентон. Тим Стефанидес — МОЙ убийца. И я сделаю из него специалиста экстра-класса. И вам советую заняться тем же с вашими людьми. А то позорище, право слово: четверо лбов, якобы профессионалов, не смогли сделать с одним салагой ничего конкретного. А не вырубись он? Кстати, как там мисс Пирелли?

— В истерике, — буркнул, успокаиваясь, господин, поименованный Трентоном. — До сих пор. Она не из пугливых, но это…

— Понимаю, — ухмыльнулся мистер Браун. — Вы в курсе, кстати, что на родине этого парнишки Зов Баст, чем бы он ни был, неподсуден? В означенном состоянии шести-семилетний ребенок способен убить взрослого человека… и ему ничегошеньки за это не будет. Умные ребята эти мрины, против ветра не плюют… Пирелли, кстати, повезло, она успела смыться до того, как на поле боя появилась Дитц. В противном случае, боюсь, дочка старика Конни не стала бы разбираться, кто прав, кто виноват…

Трентон вдохнул, выдохнул, подпер голову кулаком руки, опирающейся на подлокотник, и уже вполне миролюбиво поинтересовался:

— Вы знакомы с этой девушкой?

— Я знаком с её приёмным папашей, — с заметной ностальгией улыбнулся мистер Браун. — Давно и хорошо. До сих пор кости ноют при одном воспоминании.

Полицейский капитан слегка пожал плечами, вытек из кресла (мастерство не пропьёшь!) и остановился, задумчиво шевеля пальцами правой руки, перед личным баром майора Гопала. Командующий лагерем "Сан-Квентин" предоставил в распоряжение спорщиков свой кабинет со всем содержимым, не без оснований решив, что так обойдется дешевле.

— Бренди, сэр?

— Пожалуй, — вздохнул мистер Браун.

Он устал. Действительно, устал. Собеседование с мальчиком далось нелегко, а организация "экзамена" отняла куда больше времени и сил, чем предполагалось изначально. Взаимодействие между ведомствами… м-да. И это после четырёх Врат. Однако результаты говорили сами за себя, а значит, к чёрту усталость и взявшиеся откуда-то нервы!

— Разрешите вопрос, сэр?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Разумеется.

— На Дитц у вас тоже виды?

Человек, именующий себя мистером Брауном, приподнял уголок рта в многозначительной усмешке, и промолчал.

В боксе лазарета почти совсем темно. Однако двоим — юноше на кровати и мужчине, сидящему на неудобном низком табурете — темнота не мешает. Что думает по этому поводу юноша, неизвестно, а вот мужчина втихаря завидует: своему "ночному" зрению он обязан не природе, а офтальмологическим имплантам. Но даже они не дают возможности рассмотреть родовые знаки или вертикальные зрачки. Нельзя увидеть то, чего нет. Мелочь, разумеется, и в их работе скорее полезная, но парнишка, похоже, искренне огорчён. До такой степени, что прочие параметры организма, существенно изменившиеся к лучшему, его не слишком радуют. Или всё дело в том, что…

— Я опоздал на экзамен, сэр, — слабо улыбается пациент. — Жаль.

— Но я ведь не говорил тебе, где состоится экзамен, и в чём он будет заключаться, не так ли? — улыбка посетителя значительно шире. — Тебе не о чем сожалеть, сынок. Экзамен ты сдал.

Часть 2. Локи

Глава 7

При взгляде из космоса планета Гарден вполне оправдывала свое название. Её моря и океаны насыщенного темно-зеленого цвета казались листвой, из которой выглядывали желтые, розовые и темно-красные цветы материков (таких маленьких, что их можно было принять за острова) и островов (иногда таких больших, что выглядели почти материками). Зрелище получилось завораживающе-красивым — если смотреть издалека. Вблизи же…

Петер Кристенсен по прозвищу Тор пялился в мутное окно захудалого бара, гордо именуемого "салуном", с привычным уже раздражением. Занесла ж его нелегкая! Без респиратора, защитных очков и комбеза на улицу носа не высунешь! Правду говорят: какой бы прекрасный сад ни создал Творец, человек непременно превратит его в помойку.

Когда-то Роузхилл, наверное, мог считаться райским уголком: действительно розовые холмы, удивительной, если судить по старой съемке, красоты деревья… Сейчас от деревьев остались только выбеленные ветром и обгрызенные вездесущей пылью остовы, а к подножиям холмов жались убогие домишки, сооруженные из чего попало.

Вполне возможно, кстати, что первые жители городка были люди как люди. Но это было до того, как какой-то умник разведал милях в двадцати залежи многокомпонентного церия и додумался разрабатывать его открытым способом. Местная разновидность практически не окислялась на воздухе, что значительно облегчало добычу и транспортировку, и использовалась, где только не: металлургия, производство нетускнеющего стекла для космических кораблей, огнеупоры, топливные элементы…

Всё бы ничего, но здешний церий отличался редкостной токсичностью. Несколько небольших компаний, на паях разрабатывающих месторождения, тратиться на достойную защиту рабочих совершенно не собирались. А потому в карьерах и на шахтах, которые всё-таки пришлось пробить, чтобы после выработки верхних горизонтов добраться до более богатых пластов, работали те, кому терять было уж совсем нечего. Имелись и каторжане, купленные по дешевке на вполне легальных аукционах Окраины.

Народ в Роузхилле, который условно-местные жители называли не иначе как Чистилищем, собрался ещё тот. И для поддержания порядка в поселении всё та же группа компаний, скинувшись, наняла роту Галактического Легиона. Больше, в сущности, не требовалось. Хватило бы и пары взводов: небольшой, хорошо укрепленный космопорт охраняли сотрудники объединенной службы безопасности, но в городок эти пижоны не совались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Заморенные работяги с изъеденными "цериевой проказой" лицами… дешёвые, старые вне зависимости от возраста шлюхи… десятка полтора чудом выживших, изуродованных ещё в утробе матери, детей… тоска и глухая безнадега в тусклых глазах… навязшая в зубах и в ушах песня… ну вот, опять!