62-я армия в боях за Сталинград - А Ступов

Снаряды со свистом перелетают через Волгу, рвутся, освещая на миг красными вспышками деревья, холодный белый песок. Осколки, пронзительно голося, разлетаются вокруг, шуршат меж прибрежной лозы. Но никто не обращает на них внимания. Погрузка идет стремительно, слаженно, великолепная своей будничностью.

Под огнем вражеской артиллерии люди работают, как работали всегда на Волге: тяжело и дружно. Их работа освещена пламенем горящего Сталинграда. Ракеты поднимаются над городом, и в их стеклянно-чистом свете меркнет мутное дымное пламя пожаров.

1300 метров волжской воды отделяет причалы левого берега от Сталинграда. Не раз солдаты понтонного батальона слышали, как в короткой тишине над Волгой проносился кажущийся издали печальным звук человеческих голосов: а-а-а...

То поднималась в контратаку наша пехота, и это протяжное "ура" пехоты, дерущейся в пылающем Сталинграде, этот вечный огонь, дымное дыхание которого доходило через широкую воду, придавали солдатам переправы силу творить свой суровый подвиг, в котором воедино слились тяжкая будничная работа русского рабочего с доблестью воина. Все они понимали значение своей работы.

Часто бывает, что один человек воплощает в себе все особенные черты большого дела... Сержант Власов и есть выразитель суровой будничной героичности сталинградской переправы...

В долгие осенние ночи, глядя на сумрачные лица солдат, переправлявшихся через Волгу, на тяжелые танки и пушки, поблескивавшие в свете горящих нефтехранилищ, глядя на сотни раненых, в рыжих от пропитавшей их крови, изодранных осколками шинелях, прислушиваясь к мрачному вою германских мин и к далекому протяжному "ура" нашей пехоты, поднимающейся в контратаки, думал Власов одну большую думу.

Вся сила его духа обратилась к одной цели: держать переправу нашего войска. Это - святое дело. Оно стало единственной целью, смыслом его жизни...

Был такой случай. Немцы разбили пристань на правом берегу. Власову с его отделением приказали на быстроходном моторном катере переправиться через Волгу, исправить причал. День был ясный, светлый, и немцы, едва увидев катер, открыли огонь. Вода вскипала от частых разрывов, но бесстрашные воины смело приближались к цели. Под сильным огнем врага они выполнили задание.

А вот другой эпизод. Сержант Власов стоит на носу тяжелой баржи, медленно плывущей через Волгу. На барже снаряды, гранаты, ящики бутылок с горючей жидкостью, на барже 400 солдат. Эта баржа идет днем, положение такое, что некогда дожидаться ночи. Власов стоит прямой, угрюмый и смотрит на разрывы снарядов, пенящие воду.

Он оглядывает молодых солдат, стоящих на барже. Он видит: людям страшно. И сержант Власов, человек с черными, начавшими серебриться волосами, говорит молодому солдату:

- Ничего, сынок, хоть бойсь-небойсь. Нужно!

Тяжелый снаряд прошипел над головой и взорвался в 10 метрах от баржи. Несколько осколков ударилось о борт.

- Сейчас угодит, подлец, по нас, - сказал Власов.

Мина пробила палубу, недалеко от выезда проникла в трюм и там взорвалась. Расщепила борт на метр ниже воды. Наступил страшный миг. Люди заметались по палубе. И страшней вопля раненых, страшней тяжелого топота сапог, страшней, чем разнесшийся над водой крик "тонем, тонем", - был глухой и мягкий шум воды, ворвавшейся в развороченный борт баржи.

Катастрофа произошла посредине Волги. И в эти страшные минуты, когда в полуметровую дыру хлестала вода, когда страх смерти охватил людей, сержант Власов сорвал с себя шинель, и огромным усилием преодолевая напор воды, плотной, словно стремительный свинец, сильной, словно вся Волга напружилась своим тяжким телом, чтобы прорваться в пробоину, втиснув свернутую кляпом шинель в эту пробоину, навалился на нее грудью. Несколько мгновений, пока подоспела помощь, длилось это единоборство человека с рекой.

Пробоину забили. Власов был уже наверху, он перевалился всем телом за борт. Сержант Дмитрий Смирнов держал его за ноги, а Власов с лицом, налившимся кровью, шпаклевал мелкие пробоины паклей" {11}.

Баржа благополучно достигла сталинградского берега.

Немецко-фашистское командование делало все для того, чтобы уничтожить переправу, прервать связь наших войск с левым берегом Волги. Оно засылало на левый берег Волги диверсионные группы; вражеские снайперы, пулеметчики и автоматчики непрерывно обстреливали реку. Артиллерия и минометы противника днем вели прицельный огонь по переправам, а ночью ставили огневую завесу. Вражеские бомбардировщики производили частые огневые налеты по переправам.

Иногда им удавалось разбить причалы, потопить катер, лодку или баржу. Это усложняло работу, но переправа действовала, и армия получала все необходимое для боя.

В мирное время переправа через Волгу за две-три недели до ледостава полностью прекращалась. Казалось, никакой транспорт не может пройти через Волгу. Или его затрут льды, или он застрянет в ледяной кромке, или с пловучими льдинами понесется вниз по реке.

Сталинградцы победили природу: связь правого берега с левым не прекращалась ни на один день.

Герои волжской переправы своим героическим трудом, мужеством и отвагой доказали, что они достойные сыны Родины, достойные воины героической шестьдесят второй.

Наиболее мощной и технически оснащенной в Сталинграде была центральная переправа. Вот почему, ворвавшись в город, противник в первую очередь решил овладеть ею. Много дней шла ожесточенная борьба за эту переправу.

Фашисты непрерывно бомбили ее с воздуха и обстреливали из всех видов оружия, однако работающие здесь люди ни разу не растерялись. Все они, и командиры - начальник переправы капитан Геженко, младший лейтенант Мотов, старший сержант Варламов, сержанты Дятковский и Дрындин - и рядовые показали себя закаленными воинами. Благодаря их стойкости, мужеству и самоотверженности перевозка грузов, пополнения, раненых происходила бесперебойно в самые трудные дни. Если не могли работать тральщики, успешно работали маленькие лодки.

Вражеский обстрел причинял переправе немалый ущерб. То и дело приходилось спешно ремонтировать причалы, подходы к ним, и часто под непрерывным огнем противника. Эту тяжелую работу выполняли солдаты и офицеры 3-й роты дорожноэксплуатационного батальона под командой военного инженера Гуз. Все задания дорожники выполняли с честью, часто перекрывая установленные нормы, выполняя боевые задания досрочно.

...Гитлеровцы подожгли центральные причалы. Пароходы прекратили рейсы. Положение создалось угрожающее, так как на правом берегу скопилось большое количество раненых, а на левом берегу - боеприпасы и военная техника.

Постройка причалов требовала много времени, а ждать нельзя - на учете каждая минута.

Отряд строителей 3-й роты приступил к работе. Выполнение такого задания в обычное время требовало самое меньшее 1-2 суток, но строители закончили его в полтора часа. Пароходы возобновили свои рейсы.

Когда враг все же прорвался к причалам центральной переправы, основная тяжесть работы легла на переправу No 62, названную так по имени армии.

Земля вокруг причалов этой переправы была изрыта глубокими воронками от бомб и снарядов, на месте густого леса торчали голые стволы. Казалось, обстрел окончательно вывел из строя переправу, но это только казалось. Переправа всегда работала бесперебойно.

Однажды баржа, на которой перевозили раненых, оторвалась от буксирного баркаса, канат был перебит снарядом. Подхваченная быстрым течением, она поплыла по реке в расположение врага.

Команда баркаса "Абхазец", дав полный ход, бросилась догонять баржу. Фашисты усилили обстрел. Команда храбрецов решительно двигалась вперед, приближаясь к барже и одновременно к врагу. На берегу все затаили дыхание. Удастся ли команде "Абхазца" под носом у гитлеровцев зацепить баржу и вытянуть ее назад? И в тот момент, когда казалось, что на это уже нельзя больше рассчитывать, раздались радостные возгласы:

- Молодцы, прицепили.

В памяти всех работавших на переправе сохранился также подвиг шести солдат во главе с командиром отделения Дрыль. Дело было так. В баржу, груженную военным имуществом, попал снаряд. Баржа села на дно, но не затонула, так как была на мелком месте. Шестеро отважных воинов решили спасти груз. Под ураганным огнем врага, пытавшегося разбить баржу, солдаты спокойно взялись за работу. Они выгружали из баржи имущество на лодки и плыли к берегу, потом возвращались и снова работали под огнем. Как ни злобствовал враг, он не смог помешать героям снять с баржи и доставить на берег весь груз.

На переправе, находившейся севернее хутора Боброво, работало всего восемь человек. В их распоряжении было шесть лодок. Переправа небольшая, можно сказать, малозаметная, но противник ежедневно обрушивал на нее сотни мин и снарядов.

Бывало, поплывет на правый берег лодка, а мины и снаряды уже летят, на Волге от взрывов поднимаются волны. Рулевые делали замысловатые зигзаги, и мины ложились в стороне. Трудно было доплыть до середины реки, а там уже было мертвое пространство - высокий берег защищал от обстрела.