Материнская любовь - Любовь Рябикина

Уже через два дня Ярослав принялся хозяйничать в мастерской самостоятельно. Лепка понравилась ему и он целые дни проводил внизу. Чтоб сын не мерз, Кольцова поставила посреди помещения обогреватель. Спокойно работала за компьютером, отрываясь от перевода лишь для приготовления пищи.

В один из дней выбралась на улицу и старательно прополола старую клумбу, оставив старые тюльпаны, нарциссы и гиацинты. Вскопала пару небольших рабаток у крыльца под цветы. Рядами посеяла петунию, бархатцы, ноготки, настурцию, васильки и лен. Эти неприхотливые цветы когда-то сажала ее мать — Светлана Ивановна. Она даже добавляла листочки и цветы настурции в салаты. На старой клумбе просто беспорядочно раскидала семена, надеясь, что они взойдут и пкроют пустоты зеленью.

Ночью, почти оправившийся от побоев, Ярослав вскопал для нее еще три большие полузаросшие грядки. Он копал, а Кольцова, натянув на руки резиновые перчатки, старательно растрясала дерн, убирая все попадавшиеся под руки корни. Земля оказалась мягкой, рыхлой и теплой. На следующий день женщина посадила во свежевскопанную землю понемногу овощей и зелени…

В средине следующей недели Майя позвонила полковнику Чекулаеву. Ярослав сидел рядом с приемной матерью. Прижавшись к трубке с другой стороны, внимательно слушал разговор. Полковник взял трубку мобильного после первого гудка:

— Полковник Чекулаев…

Кольцова поздоровалась:

— Здравствуйте, Николай Степанович! Это Майя Кольцова вас беспокоит. Вы приезжали ко мне на дачу со своими сотрудниками и попросили взглянуть на вашу дочь…

Полковник явно обрадовался, так как строгий вначале голос зазвучал весело:

— Помню-помню! Здравствуйте, Майя Аркадьевна! Очень рад вас слышать. Хотите взглянуть на Ленку? Она сидит дома. К экзаменам готова, теперь бездельничает. Приезжайте в любой день!

Кольцова условились о встрече и на другой же день утром поехала в Москву, получив некоторые инструкции от Ярослава…

Квартира полковника находилась в самом центре столицы, на Тверском бульваре. Бывшая манекенщица и полковник встретились во дворе. Чекулаев галантно поцеловал ее руку и поздоровался. Чуть придерживая под локоть, повел к подъезду.

Внизу, у входа, в стеклянной кабинке сидела консьержка. Она дежурно улыбнулась полковнику и поздоровалась с Кольцовой, окинув ее удивленным взглядом с ног до головы. В лифтовой кабинке находилось зеркало и женщина мельком оглядела себя. Полковник молчал. Майя чувствовала его тяжелый взгляд и это было ей не приятно. Она впервые никак не могла придумать тему для разговора и была не рада, что согласилась на просмотр чекулаевского чада.

Пока она судорожно придумывала, чтобы сказать, лифт остановился. Чекулаев вежливо пропустил ее вперед, указав на дверь слева:

— Вот там и находятся наши с Ленкой хоромы…

Майя почему-то не захотела спрашивать о жене полковника, решив, что все выяснится позднее или не выяснится уже никогдаэ. Мило улыбнулась, шагнув к указанной двери и мечтая, чтоб все закончилось побыстрей…

Квартира оказалась четырехкомнатной и крупногабаритной. Комнаты и кухня впечатляли своими размерами, да и прихожая могла бы вместить в себя грузовик. Конечно на футбольное поле квартира не тянула, но две стандартные трехкомнатные квартиры в себе точно вмещала. Потолки тоже оказались высокими.

Кольцова обратила внимание на роскошную и дорогую мебель, ковры ручной работы, небольшие скульптуры из настоящего мрамора. Все было подобрано с безупречным вкусом. Дорогая мебель из натурального дерева «не кричала» о своей стоимости, как во многих квартирах, где она бывала раньше. Чувствовалось, что каждая картина, каждый предмет интерьера расставляла и подбирала опытная рука.

Лена Чекулаева оказалась высокой стройной девушкой с темно-русой косой до пояса, вьющейся крупными волнами челкой и грустными синими глазами. Сколько Кольцова не вглядывалась в ее лицо, она так и не нашла ни капли сходства с полковником. Тонкие черты, хрупкая фигура совсем не были похожи на ширококостную чекулаевскую породу. В общем-то девушка Майе понравилась, хотя и показалась несколько напряженной. Полковник представил их друг другу и скомандовал:

— Ленка, чтобы Майю Аркадьевну слушаться, как меня! Я ее специально попросил, чтоб тебя посмотрела. Если выяснится, что ты годишься в манекенщицы, препятствовать не стану. Если же нет, поступишь в юридический, как я хочу…

Кольцову покоробило такое отношение к дочери, но она ничего не сказала. Хотя заметила, как девушка опустила голову и слегка порозовела щеками. Ей было неудобно перед женщиной за такое поведение отца. Чекулаев уселся в кресло в углу и застыл в нем. Переводил тяжелый взгляд то на дочь, то на Кольцову. Он явно решил понаблюдать. Майя собрала всю свою волю в кулак. Подошла к девушке и мягко попросила:

— Лена, пройдись пожалуйста по комнате. Так, как ты обычно ходишь. Ведь если ты всерьез решила заняться карьерой манекенщицы, а данные у тебя есть — я вижу, тебе надо уметь подать себя. Ты, наверное, не раз смотрела показы мод по телевизору и обратила внимание, как двигаются манекенщицы. Попробуй…

Заметила, как Лена тревожно покосилась на отца. Ее испуганный взгляд встретился со взглядом Кольцовой. Женщина ободряюще улыбнулась:

— На ножки обуй что-то на каблучке…

Девушка кивнула и скрылась в коридоре, чтобы через минуту явиться с серебристыми босоножками. Присев на краешек дивана, быстро обула босоножки на высоком каблуке. Майя наблюдала, невольно признав, что дочка Чекулаева ей действительно нравится. Между тем Лена прошлась по комнате. Легко и довольно изящно развернулась. Остановилась посредине, вопросительно глядя на бывшую манекенщицу. Кольцова подошла и встала рядом. Сказала:

— Присядь на диван и посмотри, как хожу я. Затем попробуй повторить.

Майя прошлась по комнате походкой манекенщицы на подиуме, красиво развернулась и встала, чуть отставив правую ногу вперед. Чекулаева сидела на диване задумавшись и смотрела на нее. Девушка явно решала, как лучше повторить увиденное.

Полковник нахмурил брови и вдруг гаркнул:

— Ты что, не поняла, что сказано? А ну вставай и иди!

На этот раз Майя решила вмешаться:

— Прошу прощения, Николай Степанович, не могли бы мы с вами поговорить? — Обернулась к покрасневшей девушке — Лена, извини пожалуйста, я сейчас вернусь…

Направилась к выходу из гостиной. Удивленный Чекулаев встал с кресла и двинулся за ней. Оба вышли в коридор. Полковник сам закрыл дверь. Женщина тихо сказала:

— Еще раз прошу прощения, наверное, я не вправе так говорить, но прошу понять то, что я скажу. У вашей дочери прекрасные внешние данные и есть все шансы поступить в школу моделей. Профессия весьма специфична и овладеть ею в пять минут не удастся. Такое простое, казалось бы дело, как ходьба, оказывается на деле целым искусством. На это уходят годы каторжного труда. Не сразу можно повторить то, что незнакомо. Лена раздумывала о том, как это лучше сделать, а вы вмешались. Зачем же ей приказывать? Иногда, простите, даже близкие люди мешают на занятиях. Дочь теряется от вашего присутствия. Поймите меня правильно, она ведь ваша дочь, а не солдат.