Жестокая нежность 2 (СИ) - Гутовская Ирина

Кажется, она тоже плачет.

Как вернулись домой, не помню. Уснула в машине, под убаюкивающие ласковые поглаживания по волосам.

***

Открыв глаза, не могла сообразить, сколько сейчас времени и сколько проспала? Плотные шторы задернуты, погружая комнату в благостную темноту и тишину. Такая обстановка действовала успокаивающе, располагала к мыслям.

Нужно о многом подумать…

Присела. В голове прокручиваю произошедшие события в больнице, потом на улице, и как чуть не угодила под машину. Так стыдно становится от своего поведения.

Мир не рухнул, а я…

— Привет, — любимый голос прозвучал сзади, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Резко включился свет лампы.

— Ян? — смотрю на него. Когда успел приехать?

— Ждала кого-то еще? — он медленно подходит и опускается возле меня на колени, переплетая наши пальцы.

— Лара сдала? — можно не спрашивать, кто бы сомневался. — Нажаловалась все-таки…

— Что за слова? Сдала, нажаловалась… — с упреком сказал он. — Меня это тоже касается. Ты беременна… Как такое случилось?

Пожимаю плечами. Обследование не проходила, только анализы успела сдать. И туда не пойду больше.

— Я буду рожать, — сразу заявляю, чтобы не мучить друг друга долгими разговорами.

— Нет, — твердо отвечает. — Тебе нельзя.

Снова слезы начинают течь от его слов, для меня жестоких, ранящих и причиняющих боль. Неужели, не понимает: не смогу убить?

— Хочу этого ребенка…

— А я хочу: видеть живую, здоровую жену и мать нашим имеющимся детям, — слышится, как он с трудом сдерживается от раздражения. Мое желание не разделяет.

— Но ведь он там тоже уже живет! — вырываю свои руки и прижимаю к животу.

— Иногда нужно чем-то жертвовать, — муж садится рядом.

— Пожалуйста… — дрожу от угнетающих чувств, и готова опять удариться в истерику.

— Ты хоть осознаешь, о чем просишь? — поворачивает мое лицо к себе, вытирая влагу. — Давай рассуждать трезво, а лучше вспомним пережитые моменты двухлетней давности…

— Кто сказал, что все повторится? — настаиваю, и не собираюсь отказываться от малыша. Когда он родится, то все поймут, как были не правы.

— Врач сказал! — все-таки Ян не выдерживает. Встает, схватившись за голову. — Тина, ты издеваешься?!

— Я справлюсь. Убеждена, обследование подтвердит, что…

— Один вопрос, — перебивает и снова присаживается передо мной. — Если тебе скажут уверенное «нет», согласишься на аборт?

Молчу, не зная, как ответить. Внутри такая буря противоречивых мыслей и эмоций. Но обсуждать сейчас не хочется. Поэтому просто киваю, для успокоения и примирения разногласий. Ведь в душе не сомневаюсь в успешном протекании беременности и родов.

— Ну-ка, взгляни на меня, — всматривается в глаза. — Понятно…

Поднимается. Идет к двери. Оборачивается и говорит одну фразу, тоже показывая твердость своих намерений:

— Оставлю подумать в одиночестве, если захочешь: присоединяйся к нам с детьми, вспомни, наконец, что они есть у тебя. А еще: не стану наблюдать, как медленно убиваешь себя… — выдерживает паузу. — И знаешь: уже ненавижу этого ребенка!

Дверь с грохотом захлопывается, этот звук отражается от стен и давит обреченностью.

Ложусь на подушку, трогая живот.

«Помоги мне, малыш… Мы обязаны справиться с тобой…»

***

В комнату кто-то вошел… Хотя почему кто-то… Точно знала: кто сейчас лег на кровать, прижимаясь ко мне сзади; кто массирует мои плечи и целует их; кто шепчет на ухо «прости»…

Только все это должен был делать муж, а не бросать одну в компании с собственными страданиями, кинув напоследок «ненавижу», желая избавиться от ребенка, как можно скорее. Впрочем, не верю, что так уж не волнует Яна моя неожиданная беременность, когда-то мы мечтали иметь много детей.

Да я оказалась дефективной, не в состоянии выносить нормально, без проблем, организм, будто сам, всячески пытается избавиться от неправильного, в его понимании, состояния, устраивая бунт… То, что у нас есть дети — само по себе чудо, и только благодаря идеальной совместимости… Если с Марком один раз возникла угроза выкидыша и в целом все неплохо сложилось, то с Мией — не вылезала из больницы, а в итоге преждевременные роды и необратимые осложнения.

Мама как-то поведала о своем опыте и многократных попытках стать матерью, поэтому я — единственный, поздний, долгожданный ребенок. Наследственное это у нас… Но в отличие от нее, мне еще повезло. Женское здоровье берегла, предохраняясь от нежелательной беременности, которая, при желании, наступит быстро, а дальше — воля случая… И не могла предполагать, что после операции столкнусь с таким сюрпризом.

— Лар, хватит… — пытаюсь отстраниться от нее.

— Прости меня, девочка… — не перестает извиняться и откидывает мои волосы с лица. — Выбора не осталось, раз ты сама не хочешь слушать разумных доводов, пришлось срочно вызывать Яна. И ты сама, кажется, собиралась, рассказать…

«Лучше бы это было моей тайной…» — пролетела мысль.

— На чем он приехал? — путь на авто занимает не меньше двух дней, а на самолете или поезде лучше не светить свои передвижения. И даже не знаю, как дела обстоят?

— Не беспокойся, на машине, — заверила она, поняв мои соображения. — Я сообщила о твоей беременности сразу.

— Ясно… — вздыхаю, переворачиваясь на спину.

— Мы за тебя переживаем. Но Ян больше всех, только представь, каково ему думать, что может потерять тебя? И ты идешь на это добровольно, все из-за прихоти оставить ребенка…

— Это не прихоть. Он будет жить, — машинально погладила живот.

— А ты? — голос Лары надрывается, она прячет глаза. Возникает ощущение, словно слышу сейчас мужа.

— И я… — как объяснить всем и каждому: с нами все будет хорошо, мое чутье не может обманывать. — Что вы уже похоронили меня?

— Тина… Одумайся, пока не поздно, — она всхлипывает.

— Ты плачешь? — приподнимаюсь на локтях.

— Твое стремление было бы понятно, если там, в гостиной, не сидели дети, нуждающиеся в матери… — игнорирует вопрос, встает с постели, вытирая щеки от слез. — А сейчас пойдем, кормить тебя буду. Хотя бы с этим спорить не станешь?

***

Ян демонстративно не замечает меня, и дело не в детях, с которыми собирает огромный конструктор, принципиально делает это, наказывает невниманием… Интересно, такое отношение, по его мнению, поможет? Да, он без труда понял: не отступлю, когда задал предполагаемый вопрос о прерывании беременности после обследования, но это не означает, что нужно вести себя так…

«Ты даже не поцеловал при встрече…» — ловлю взгляд любимых глаз, в них отражается боль. Он отвернулся, увидев, как смотрю, сразу переключился на Марка.

Почему не хочет понять, как сложно пойти на этот шаг? Если не рискну — буду жалеть. Должна хотя бы попробовать…

Дочка дает мне любимую книжку с большими картинками. И тут же устраивается на моих коленях, собираясь спать. Пока читаю, перебираю ее темные волосы, а внутри воспаляется чувство вины перед ней и сыновьями — сосет проклятым мерзким червячком, подсовывает не радужные картины… Крепче прижимаю к себе уснувшую Мию, целуя пухлые щечки и вдыхая такой сладкий детский аромат.

И готова расплакаться от несправедливости…

«Как же быть?» — они все мои. А тому, кто не родился, тоже требуется защита и любовь.

Встаю с дивана. Надо уложить дочь в свою кроватку. И есть ли в этом смысл? Вдруг муж не станет спать со мной. На мой жест он резко подходит, аккуратно забирая дочь из рук.

— Тяжелое не поднимай, — заботливо произносит. Не верится, что слышу такие слова. Неужели, решил дать нам шанс?

— Ян… — пытаюсь понять, не обманываюсь ли.

— Не надо… — уносит малышку в детскую.

«Значит, ляжем вместе…» — облегченно выдыхаю. Плетусь за ним. Хочу поговорить.

Он стоит, склонившись над кроваткой. Ждет, пока Мия отпустит его палец, который она успела ухватить, как часто делает. Нежно поглаживает ее по голове.

«А ведь у нас может быть еще одна дочь»