Аномальный континент - Алексей Бобл

– Пожалуй… я распоряжаюсь своей жизнью, – медленно произнес Джим, – но не могу делать все, что захочу. Я вынужден… – Он кивнул. – Да, вынужден подчиняться и… И подчиняюсь воле одного человека, который управляет артелью.

– Допустим, – я поднял руку, – если не станет Ларса Свенсона?

– Его место займет новый лидер, – без раздумий отозвался Джим.

– Который встанет во главе артели, – подчеркнул я.

Джим молчал, но выражение его лица менялось – он все понял.

– Печально, – наконец произнес он и вздохнул. Положил пружину, взялся за ствольную коробку с прикладом, надавив ружьем на колени. – Неужели никогда ничего не изменится?

– Ну, – я качнул головой, – если изменится, мы с тобой не узнаем. Не доживем.

И грустно улыбнулся.

Джим посидел пару секунд без движения, переваривая наш разговор, потом взял ветошь и стал протирать ствольную коробку.

Над горизонтом гасли звезды, на небо понемногу прокрадывался рассвет. За спиной закряхтели, мы одновременно обернулись. Жора тяжело дышал, ворочался, наконец поднялся и, поморщившись от боли в ноге, кое-как сел. Продолжая морщиться, попросил воды.

Я отнес ему флягу, спросил, как самочувствие, и сказал, что он может еще немного подремать. Парень кинул мимолетный взгляд в конец тоннеля, где спала Кати, засипел и, оберегая раненую ногу, лег на бок.

– Ларс Свенсон, – тихо произнес я, вернувшись к выходу, – он тебе родной дядя?

– Ага. – Джим протянул мне собранное ружье и взял другое. – Брат моей матери.

Его загорелые кисти легли на оружие, пальцы, надавливая выступы, играючи, разъединяли детали, скручивали фиксаторы, будто в руках был не дробовик, а простейший разводной ключ, который требовалось разделить на части.

А у парня способности, только вот какие, к чему? Родители, может быть, знали, поэтому учили его, поэтому отец так много рассказывал ему о работе, записи вел. Наверное, надеялся, что примут закон о репатриации – ходили слухи, будто что-то там обсуждали в верхах. На Земле Джим вполне мог сделать приличную карьеру, стать инженером или учителем, а может, продолжить дело отца. С головой и руками у него все в порядке – но не судьба.

– Скажи, пожалуйста, – я загнал три патрона в трубчатый магазин, щелкнул предохранителем, – Ларс Свенсон кем был до того, как стал лидером лесорубов?

– В управе городской состоял, – Джим обмотал палец тканью, провел по внутренним стенкам ствольной коробки – грязи там было полно. – Он правительство Нью-Панга мог возглавить, занимался снабжением, хотел построить мастерские в устье реки, судоверфь новую заложить. Жители его уважали, до сих пор помнят. Но чума все изменила.

– Угу, – я уставился на восток, где над горизонтом выглянуло солнце.

Значит, Ларс Свенсон мог стать хозяином Нью-Панга, но помешала пандемия.

– А когда решили создавать Конфедерацию, – я вновь повернулся к Джиму, – кто инициировал предложение?

– Ини-ции-ровал, – с трудом повторил он.

– Значит, сказал об этом первым.

– А, понял, это был Ларс. – Джим перемотал ткань на пальце чистой стороной наружу и продолжил отчищать ружье от нагара.

– Ясно. – Я потянулся, подвигал плечами, разминая мышцы.

Итак, Ларс мог встать у руля в городе, но Маклейн его опередил, справился с пандемией. Возможно, скандинав излишне преувеличил деяния Маклейна, стараясь сформировать у меня в голове образ жестокого диктатора. Надо отдать должное: получилось. Гангстером того обозвал, но не забыл о его заслугах упомянуть, невзначай сказал о строительстве водопровода, о том, что людей сплотил, не побоялся во время чумы в городе остаться. Подчеркнул, правда, что жестоко поступал с инфицированными, их сжигали. Но как по-другому? Здесь нет вакцин и современных лабораторий, медизоляторов, врачей, которые способны выявить и остановить болезнь еще в зародыше.

Я наклонил голову к одному плечу, к другому, сложил пальцы в замок, хрустнул суставами. Получается, что Ларс хочет вернуть себе Нью-Панг, и для этого ему понадобилось оружие кибертехов, не зря же он так упорно о нем повторял. Нефтяники не станут воевать с Маклейном. Какой смысл? Тот, видимо, с ними в нормальных отношениях, раз настраивал против лесорубов. Сотрудничает с Крепостью, поставляет грузы на континент, на Землю – карулу… и очень хочет выяснить, зачем этот продукт так нужен там.

М-да, ну и «мадридский двор» у них тут, и я в эту кучу влез. Доберусь до Ноймана, сразу уйду с материка.

Я оглянулся. Кати и Владас по-прежнему спали, Жора тихо кряхтел, пытаясь повернуться на другой бок, Вонг сидел с закрытыми глазами, сложив ноги по-турецки, и медленно разрабатывал раненую руку, сжимая и разжимая кулак – медитировал. На повязке у него виднелось слабое пятнышко крови, значит, отдых пошел на пользу, и мы с нейротехником вчера хорошо обработали и зашили рану.

Все, я хлопнул себя по бедрам, пора выступать. По дороге надо улучить момент и обсудить с Кати план эвакуации ученого с материка, но прежде выяснить, что ФАБ пообещал француженке за сотрудничество. Скорее всего, она захочет пойти с нами, но насчет агента у меня инструкций не было, поэтому надо быть начеку, неизвестно, какие мысли у нее возникнут, как поведет себя в последний момент, когда поймет, что надо расстаться. Вдруг перестанет помогать – брать на Землю кого-то еще, кроме Ноймана, в мои планы не входило. Но без помощи Кати мне отсюда не выбраться, это точно.

Велев Джиму заканчивать с чисткой, я стал будить спутников. Жора долго ворчал, поглядывая на француженку, Вонг молча поднялся и вышел из пещеры, забрав у Джима оружие. Владас просыпался дольше всех, никак не мог понять, где он и что происходит. Тряс головой, осматривался, снова тряс и потирал свое серое худощавое лицо.

Спустя несколько минут все выбрались наружу, перед нами лежала залитая лучами утреннего солнца равнина. Слабый теплый ветерок обдувал лица – день обещал быть ясным и жарким.

– Все готовы? – спросил я.

Придирчивым взглядом окинул компанию и скомандовал:

– Двигаемся в прежнем порядке, столкнемся с противником: ищем укрытие, обороняемся. Если погибну я, командовать будет Вонг. Вопросы?

– Как насчет оружия? – пробурчал Жора и тут же бросил взгляд на Кати.

Она фыркнула, тоже посмотрела на меня – синяки у нее под глазами потемнели, на переносице была небольшая ссадина с запекшейся коркой.

– Будет вам оружие, – сказал я, – когда момент наступит, получите.

Какой именно момент, уточнять не стал, кинул: «Пошли», – и зашагал вниз по склону к равнине.

Глава 4

Бешеной собаке семь верст не крюк

Все-таки я недооценил состояние Жоры. Спустя полчаса он начал здорово тормозить группу, сильно хромая на раненую ногу, отпуская сквозь зубы короткие ругательства, злясь на осколок, распоровший ему бедро.

– Надо его бросить, – тихо сказала поравнявшаяся со мной Кати. – Мы так к полудню до оазиса не доберемся.

– Нет, – отрезал я. – Он пойдет с нами.

Мы все сильнее забирали на восток, двигались параллельно реке, видневшейся иногда между холмами, тянувшимися вдоль границы каменистой равнины. Я спросил француженку:

– Странный у нас маршрут? Ведь оазис на юге от пещеры, где мы ночевали. Нам надо идти прочь от реки.

– Да, – Кати кивнула, глядя вперед. – Только на юге территория тигриного прайда, мы не выстоим против них. Бешеной собаке – семь верст не крюк, так у вас говорят? Была бы машина, промчались бы до оазиса за четверть часа, но сейчас…

Окончание фразы я не разобрал. Давно у меня в голове не щелкало и не срабатывала Справка. Невольно вздрогнув, услышал монотонный женский голос: Пангейский тигр – самый опасный хищник на материке. Вес взрослой особи достигает четырех центнеров, длина тела у самцов превышает два метра…

Дальше было про когти толщиной с арматурный прут, саблевидные клыки на верхней челюсти и плотно прикрытые ребрами жизненно-важные органы. Толстую жесткую шкуру хищника прошибал лишь заряд импульсной винтовки, огнестрельное оружие могло его отпугнуть, но не убить. Башка у тигра была массивная, круглая, морда – с широкой нижней челюстью. Хищник способен развить до девяноста километров в час на пересеченной местности…

Да, настоящая машина смерти, его разве что из гранатомета остановить можно и… его можно приручить, превратить в служебную собаку, которая будет преданной хозяину до конца своих дней и никогда не проявит агрессии к нему.

Это было открытием! Не укладывалось в голове, потому что с земными тиграми такое невозможно. Мозг отказывался принимать озвученный Справкой факт. Но и не верить программе не было оснований.

– Кати, – сказал я, решив осторожно проверить новую информацию, – тигров раньше кто-нибудь убивал?

– Да, иногда на них охотятся ради шкур. Куртки шьют, лучше всякого бронежилета защищает.

– А как насчет детенышей?

– В смысле? – она повернула ко мне голову.