Любовь в перемотке (ЛП) - Александр Тали

кажется, целую вечность, держа глаза открытыми и раскачиваясь туда и обратно.

- Сними свои шорты… я собираюсь заставить тебя кончить так сильно, что ты не

заметишь даже фейерверк над собой, - прошептал Льюис мне на ухо.

- Я не могу снять свои шорты. Кто-нибудь может нас увидеть, - запротестовала я,

абсолютно уверенная, что эксгибиционизм это не мое.

- Никто ничего не увидит. Стены вокруг нас довольно высокие. Мы укрыты среди

кустов, и вокруг всего здания фонари, которые практически ослепляют. Так что если кто-

то не пролетит на вертолете и не посветит прямо на нас, мы останемся невидимы, - сказал

он, подмигнув мне, уже сгибаясь туда, где мои пальцы начали расправляться с моими

белыми шортами. Я хотела все то, что мой великолепный парень мог мне предложить. – В

любом случае я накрою тебя покрывалом, так, что ты не замерзнешь.

Замерзнуть рядом с Льюисом Бруэлом у тебя в ногах звучит как оксюморон. Он уже

занимался моим нижним бельем. Он устроился между моих раздвинутых ног и, положив

обе руки под мои ягодицы, поднял мои бедра навстречу своему лицу. Льюис закрыл глаза

и уткнулся носом в мой пах, вдыхая мой запах как наркотик. Он взял покрывала и

накрылся им с головой. Это отрезало мне вид на него и на мой голый торс. Гамак

раскачивался из стороны в сторону. Все, что я могла видеть это укрытая голова Льюиса,

двигающаяся вверх и вниз под темно-зеленым кашемировым покрывалом. Я могла

чувствовать, как его влажный язык кружит около моего истекающего влагой входа

ленивыми долгими движениями, которые начинались в глубине и затем поднимались

вверх к моему клитору. Когда он дошел до клитора, я почувствовала, как он сжал губы и

начал сильно его сосать.

- О Господи, Льюис. Так хорошо, - простонала я.

- Детка… я сделаю еще лучше, - пообещал он. Он слегка прикусил клитор. Этот

укус послал разряды электричества вниз по моим ногам. Льюис добил меня, подув на мой

сверхчувствительный бугорок. Я ощущала великолепное напряжение, растущее у меня в

паху. Льюис продолжал кружить и лизать мои губки языком, пока не опустился до моего

заднего входа. Он начал кружить языком вокруг моей сморщенной дырочки. От этих

незнакомых ощущений оба мои входа сжались, совершенно не ожидая подобного

противоречивого нападения.

- Ммм… тебе нравится, когда я дразню твою попку, не так ли? Детка, ты должна

расслабиться. Перестань думать и просто чувствуй меня… - сказал Льюис приглушенным

голосом, скрыты под покрывалом.

Мне было необходимо это увидеть. Я скинула с нас покрывало, глядя на самого

красивого мужчину на планете, стоящего на коленях в раскачивающемся гамаке. Он

поддерживал меня за попку обеими руками и наслаждался видом. Я запустила руки в его

длинные, сейчас влажные волосы, убирая пряди с его лица. Льюис посмотрел на меня с

улыбкой и погрузил в меня два пальца. Он мелено начал двигать ими туда и обратно.

После нескольких минут сладкой пытки под пальцами Льюиса, он добавил еще один

палец в мою уже дрожащую дырочку. Было, похоже, будто он хочет надеть меня как

перчатку через мою раскрытую щель. Я была растянута и наполнена до краев.

- Блять, детка…я хочу, чтобы ты жестко кончила и заставила меня забыть обо всем.

Я хочу, чтобы ты потекла для меня.

Когда он говорил эти слова, я могла видеть животную похоть на его идеальном лице

сквозь мои полузакрытые глаза. Я больше не могла сдерживаться…

- О, Льюис, я уже близко… почти… О Боже, я кончаю.

Оргазм прошел сквозь меня с такой силой, что я была уверена, что вспышки света

за моими закрытыми веками были ничем иным как отражением бешеного ритма моего

сердца. Когда пульс прекратил стучать в моих ушах, Нью-Йорк начал разрываться на части

вокруг меня. Я, наконец, открыла глаза, глядя на темное небо, окрашенное вкрасный,

голубой и зеленый цвета, разрывающиеся прямо у нас над головами. Вспышки света,

которые я видела посреди своей эйфории, на самом деле оказались фейерверком в честь

четвертого июля. Громкие выстрелы были не ударами моего сердца, а взрывами

пиротехники. Я могла поклясться, мне казалось, что эти выстрелы вырываются у меня

между ног. Я посмотрела на своего любовника, который обвился вокруг меня как

виноградная лоза.

- Спасибо, Льюис. Это было потрясающе.

- Детка, это ты потрясающая. Я мог бы всю ночь смотреть, как ты взрываешься вот

так.

- Ты мог бы смотреть, как я глотаю твой член с фейерверком на заднем фоне, - ему

нравилось, когда я говорила ему грязные вещи. Он говорил, что получал удовольствие,

когда я произносила такие слова, как трахаться или член.

- Эм, я обещаю никогда не говорить тебе «нет»…проглоти его, детка…

Глава 14

Парни остаются парнями…

- Если ты расскажешь парням, что твоя киска управляет мной, я откажу тебе во всех

формах оргазма в течение дня, - предупредил меня Льюис, пока мы направлялись на

встречу с его печально известными друзьями.

Я еще не была знакома ни с кем, кроме тех людей, с которыми Льюис работал. Я

была очень взволнована предстоящей встречей с Парнями, как их называл Льюис: Макс,

Филипп и Эндрю – его лучшие друзья.

- Я так нервничаю. Обещай, что не оставишь меня одну, - попросила – нет,

взмолилась – я, до того, как мы зашли в клуб.

- Эм, я обещаю не опускать тебя от себя дальше, чем на шесть дюймов сегодня

ночью. Расслабься, я люблю тебя, и они тебя полюбят.

Знаменитая фраза!

Мы поднялись по ступеням в клуб Филиппа, «Лунна», около восьми вечера, хотя он

еще не был открыт для посетителей. Клубы в Нью-Йорке открывались только около

полуночи. Этот клуб находился в переделанной старой церкви в районе под названием

Адская Кухня. «Лунна» выглядела очень стильной. От него исходила исключительная

энергетика. Он был огромным, занимал весь угол и большую часть жилого блока.

Я бы никогда сама не пришла в такое место. Я бы сильно испугалась подняться

туда и точно побоялась бы не пройти фэйс-кнтроль. Я была только в одном клубе за всю

мою жизнь. Брат Сары – Эдди – взял нас отметить вместе с его друзьями окончание

колледжа. Нам с моей лучшей подругой было по пятнадцать лет, так что Эдди пришлось

подкинуть вышибале немного денег, чтобы мы вдвоем могли пройти. Эдди всегда был

прекрасным старшим братом и всю ночь держал нас на расстоянии вытянутой руки. Он не