По средам мы носим чёрное (СИ) - Каменистый

не обязательно надевать эту маску передо мной. Твоя боль пульсирует в моем сознании, — мужчина крепче сжал руку ведьмы и посмотрел в ее холодные глаза. — Если мои слова обидели тебя или заставили вспомнить что-то печальное, пожалуйста, прости. Ни один мужчина не стоит твоих слез и такого страха.

— Решил терапию мне устроить? — ядовито прошептала Блэкли, разозленная его осведомленностью и своей наивностью, но тут же взяла себя в руки и продолжила елейным голосом. — Блейзи, не будь мамочкой. В образе папочки ты меня заводишь куда сильнее.

Он отпустил ее, давая возможность уйти. Снова. Еще некоторое время она чувствовала его прожигающий взгляд на своей спине, пока не скрылась в толпе остальных гостей. «Как же я могла быть такой идиоткой!»

Волшебница искала Гермиону, которая ей сейчас была так нужна, но найти кудрявую ведьму среди стольких людей было крайне непросто.

«Настройся, настройся, черт тебя подери!», — несвойственная волна раздражения растекалась по всему телу. Джейн погрузилась в воспоминания, чтобы быстрее ощутить энергетику подруги.

Они в баре. Блэкли пьет мартини, и алкоголь бьет по белокурой голове. Грейнджер танцует, не обращая ни на кого внимания, наслаждаясь ритмичной мелодией. Отмечают победу. Восемь вампиров. Они разгромили их гнездо и перебили всех. «Еще, давай еще».

Гермиона рыдает на коленях девушки. Рональд в очередном запое толкнул ее с такой силой, что пришлось пить зелья для сокрытия ссадин и синяков. Джейн советует уйти от него, предлагает помощь. Подруга говорит, что он не специально, что это больше не повторится. «Следующее».

Гриффиндорка сидит с блондинкой за столом в Токио, они только что убили баньши. Рассказывает о Хогвартсе, об учебе и библиотеке, о заносчивом Малфое, как она боялась не сдать экзамены. Блэкли шутит об одержимости слизеринца Гермионой.

«Дальше, давай дальше». Грейнджер нападает на Джозефа Блэкли. Он кричит, что дочь связалась с грязнокровкой и осквернила родовое поместье. Хочет применить «Круцио», но кудрявая волшебница не позволяет этого сделать. День, который связал их навечно.

Блондинка открыла глаза, четко почувствовав энергию подруги. Та вежливо беседовала с представителями из Италии недалеко от большой колонны.

— Разумеется, идея обмена студентами — это большой прорыв в образовании и развитии нашего общества, — раздался голос главы департамента. — Я обязательно буду координировать со своим отделом…

Ее карие глаза наткнулись на стоящую у стены белокурую ведьму.

— Прошу меня извинить, — Гермиона направилась в сторону Блэкли, лицо которой было не просто расстроенным. Оно было жестким и отрешенным. Что-то явно происходило, и это что-то не предвещало ничего хорошего.

— Джейни, ты в порядке? — спросила Грейнджер. Точно, как Блейз.

— Нет, я провалилась, Герм. Прости, пожалуйста, — сокрушалась девушка. — Он использовал руническую магию и теперь чувствует мои эмоции. Думаю, что Забини в первый раз применил такие чары, поэтому я смогу разрушить их достаточно быстро, но как же я облажалась, когда не заметила изменений в его энергетике.

— Эй, успокойся. Ты не виновата. У всего есть предел, и у тебя тоже. Не смей переходить границу, слышишь? Он чистокровный волшебник, а не маггл, с которыми ты обычно работаешь. Мы все узнаем, но не ценой твоей души.

Для Джейн это было слишком. Слезы потекли по ее щекам. Забота подруги была как катализатор. За все приходилось платить.

И за свой дар она расплачивалась приступами, ночными кошмарами и видениями. Блейз не мог знать, что, используя скандинавскую магию ее матери, запустит веретеницу эмоциональных потоков, которыми ведьма не в силах управлять. Но она справится.

У матери не было никого, но у Джейн есть Грейнджер.

— Смотри на меня, прямо в глаза. Ты самая сильная и светлая волшебница, кого я знаю. Ты можешь все. Контролируй свое сознание. Я с тобой, — голос Гермионы медленно выводил девушку из пучины эмоций. — Дыши. Глубоко дыши. Ты чувствуешь слишком много. Закрывайся, милая, закрывайся.

Гриффиндорка заметила, как за спиной подруги появился испуганный Блейз, видимо, чувствующий сейчас то же самое, что и она.

Глава департамента лишь махнула рукой в сторону, давая понять, что держит ситуацию под контролем. «Только его сейчас не хватало».

Постепенно приступ замедлялся и отступал. Голубоглазая волшебница взглянула на ведьму:

— Мне нужно выйти, подышать воздухом.

— Я пойду с тобой, ты не можешь сейчас оставаться одна.

— Она не будет одна, — прозвучал жесткий голос Забини. — Я пойду с ней.

— Не вмешивайся, — отчеканила Грейнджер. — Не до тебя сейчас…

— Герм, я пойду с ним. Все в порядке, мне уже лучше. Просто от шампанского голова немного закружилась, — слабо улыбнулась блондинка. — Глоток свежего воздуха, и я снова смогу танцевать.

Джейн взялась за предложенную Блейзом руку, и они удалились в сад, оставляя Гермиону наедине со своими мыслями. Она ни за что бы не отпустила Блэкли в таком состоянии ни на метр от себя, но девушка была права.

Ей нужно пойти с Забини, чтобы она смогла отвязать от себя руническую формулу как можно скорее. И гриффиндорка бы только мешала.

Вопрос только, почему слизеринец вдруг предложил помощь. В глубине души колдунья знала ответ, но не хотела торопить события. Между этими двумя была явная химия, о которой девушка практически ничего не зна…

— Такая красивая и такая грустная, — раздался чей-то бархатистый низкий голос.

Гермиона подняла глаза в сторону звука и увидела перед собой незнакомого мужчину. Высокий брюнет со слегка небрежно лежащими до плеч волосами, зелеными глазами, острыми словно шипы скулами, небольшой щетиной, идеально прямым носом.

Дорогой костюм и рубашка полностью черного цвета, золотой перстень с выгравированной буквой «Д», тяжелый парфюм. Девушка пыталась узнать незнакомца, но тщетно.

— Простите, я не уверена, что мы знакомы.

— Тогда давайте я внесу уверенность: мы не знакомы, миссис Грейнджер. Точнее я знаю вас, а вы меня вряд ли, — уголок его рта слегка пополз наверх.

— Как несправедливо. Вы знаете мое имя, а я ваше нет, — ответила на вызов гриффиндорка. Львиная кровь не позволяла ей уступить позиции.

— Зовите меня Оуэн. Хотите выпить? Или может потанцевать?

— Я предпочитаю напитки танцам, если вы не возражаете.

— Как можно возразить желанию дамы пригубить вина. Это же почти преступление, за которое стоит отсылать в Азкабан, — мужчина наклонил голову и жестом подозвал официанта с подносом. — Красное или белое?

— Белое вино и шампанское пьют по праздникам. Предпочитаю красное или джин со льдом, — немного натянутая улыбка скользнула по ее лицу.

— О, миссис Грейнджер, я думаю, что пока не вхож в круг людей, с кем бы Вы с легкостью пили джин. Остановимся на мальбеке, — его зеленые глаза выжигали в Гермионе отметины. Словно места, куда он смотрел, горели огнем. — Вы знаете, кто