Арпонис - Дмитрий Таланов

Андрей фыркнул, а Сашка, поглядев туда, где они оставили за собой лежащее на дороге дерево, медленно проговорил:

— Если оказался в безвыходной ситуации — делай что можешь, а там видно будет.

— Что именно мы можем? — посмотрел Андрей на него.

— Любая дорога ведет куда-то, — объяснила Маша, наблюдавшая за Сашкой. — Правильно, поехали вниз! Сколько можно тут стоять?

— Предлагаете спуститься? — оживился Андрей.

Сашка кивнул:

— Не замерзать же в лесу!

Они стали разворачиваться. Обрадованный, что ситуация так или иначе разрешилась, Андрей громко спросил:

— Вот интересно, что там, внизу? Может, деревня или лесничество?

Дальше он болтал без умолку. Теперь приходилось, наоборот, тормозить, чтобы чересчур не разгоняться. Однако это было куда легче — Андрей подтормаживал здоровой ногой, а бежавшая сзади Маша придерживала его за воротник. Еще им помогал падающий снег, с каждой минутой становившийся всё толще, — на свежем снегу доска скользила не так охотно. Один Сашка оказался не у дел — он просто ехал за обоими, то и дело закладывая повороты, чтобы погасить скорость.

Андрей сетовал на постигшую его в момент приземления неудачу, пытаясь представить ее как случайность. Маша оспаривала этот тезис, приводя известные примеры его безалаберности. Она напомнила, как только вчера он, выделывая петли, загляделся на проезжавшую мимо девчонку и тут же влетел в ограждение, потеряв одну из лыж. За которой именно Маше пришлось потом гнаться почти до конца спуска. Сашка молча слушал обоих.

Наконец Андрей, как главный аргумент, привел высказывание своего первого инструктора, у которого учился кататься здесь, на «Красной Реке».

— Он сказал, что у меня врожденные способности к горнолыжному спорту! — гордо заявил Андрей.

— И в чем это выражается? — поинтересовалась Маша.

— Кости быстро срастаются, — живо отозвался Сашка.

Андрей хотел что-то возразить, но надулся и замолчал. Он сильно замерз, а доска, на которой он сидел, замечательно передавала все неровности дороги. Как следствие, Андрей быстро терял чувство юмора.

Еще через десять минут езды, прошедшей в полной тишине, справа среди елей показалось невысокое одноэтажное строение, сложенное из толстых бревен. Над крышей его торчал прут то ли антенны, то ли громоотвода. Ребята повернули туда.

Маша с Сашкой поднялись на крыльцо и, потянув ручку двери, с радостью обнаружили, что дом не заперт. Они вошли внутрь. Сашка пошарил рукой около косяка и щелкнул выключателем. Помещение залил свет одинокой лампы, висевшей на шнуре под низким потолком.

— М-да, цивилизация, — протянул Андрей, переваливая через крыльцо. — Это вам не «Красная Река»!

— Похоже на домик лесника, — оглядываясь, сказала Маша.

Они находились в небольшой комнате с двумя окнами в противоположных стенах.

— Ух ты, тут есть рация! — воскликнул Андрей, углядев аппаратуру, стоявшую на столе.

Он проскакал туда на одной ноге и уселся в единственное в доме кресло. Разглядывая многочисленные ручки и переключатели, он пробормотал:

— Кого только вызывать, непонятно... Не орать же SOS на весь эфир? Ладно, подумаем, а пока согреться не помешает!

Сашка подошел к сложенной в углу здоровенной печи. Открыв чугунную дверку, он заглянул внутрь и увидел свежую золу.

— Будем жить! — объявил он. — Это вполне работающая печь.

— Ой, а я нашла чайник! — воскликнула Маша, демонстрируя им закопченный чайник. — Здесь есть и чай, и сахар, и даже кружки имеются!

Маша выставила свои находки на стол перед Андреем и продолжила поиски.

— Осталось найти дрова, — заметил тот, глядя на суету вокруг.

— Сейчас принесу, — отозвался Сашка. — Я на улице видел поленницу.

Он выскочил за дверь и через секунду вернулся обратно, неся в руках охапку сосновых дров.

— А снег-то усилился, — складывая их в печку, между делом заметил он. — Эдак нас к утру по крышу занесет.

— И без еды, — заметил Андрей. — Или тут есть что пожрать?

— Нет, — огорчила его Маша. — Я перерыла всё. Но чая и сахара здесь полно.

Андрей произнес капризно:

— Понятно! Сейчас Сашка растопит печку, ты сделаешь чай, и станет тепло. И моя нога совсем взвоет, — пожаловался он.

— Хочешь, я опять ботинок снегом наполню? — предложил Сашка, раздувая уже занявшиеся в печи дрова.

— С ума сошел! — возмутился Андрей. — Чтобы я заболел? Или ревматизм подцепил? И так замерз как собака!

— Тогда не ной, — подкладывая в печь дров, бросил Сашка беззлобно.

Ребята помолчали, прислушиваясь к треску горевшей древесины. Когда воздух в комнате достаточно прогрелся, Сашка с Машей стянули с себя ботинки и осторожно проделали то же самое с Андреем.

Сашка с наслаждением зашагал в носках по дощатому полу, на котором были видны кое-где подсыхающие лужицы растаявшего снега.

— Знаете, что мне больше всего нравится в горных лыжах? — спросил он.

— Скорость, — откликнулся Андрей.

— Восторг от владения телом, — поделилась Маша.

— Ничего вы в горных лыжах не понимаете, — улыбнулся Сашка. — Когда снимаешь эти жуткие ботинки, во что бы потом ни переобулся, кажется, что ходишь босиком… вот что главное!

Засвистел закипевший чайник. Маша заварила чай и разлила его по кружкам. Сашка бросил на пол подсохшую куртку и развалился на ней. Задумчиво подперев кулаком щеку, Маша присела на корточки у стены рядом с печкой.

— Сожрать бы чего, — угрюмо произнес Андрей, утративший настроение по причине того, что вновь разболелась лодыжка, как только с ноги был снят ботинок и она оказалась в тепле и без поддержки.

— Как ты сам заметил, это не «Красная Река», — снова вставая и направляясь к шкафу, сказала Маша. — Радуйся, что живой и почти невредимый.

Она стала громко шуровать в шкафу по полкам, ища что-нибудь съестное среди множества пустых стеклянных банок.

— Да я радуюсь, — невесело произнес Андрей. — Только жрать хочется.

— Тут есть банка варенья. — Маша открыла крышку и понюхала содержимое. — По-моему, малинового. Но я не уверена, что оно свежее. Будешь?

— Пытаешься отравить? — недовольно сказал Андрей. — Или взять на испуг, чтоб вам больше досталось?

— Успокойся, в ней два литра, — сказал Сашка. — Маша, дай-ка я сначала попробую! У меня желудок сразу скажет, если что не так.

Маша сунула банку ему под нос.

— На, пробуй! А то я слушать этого нытика не могу. Как маленький ребенок, честное слово! — Она захлопнула шкаф.

Андрей насупился. Сашка отправил в рот полную ложку и, вернув банку Маше, примирительно произнес:

— Не психуй. Знаешь же, что когда Андрей голодный — он невменяемый. А тут еще нога у него болит.

— А я не голодная? — раздраженно бросила Маша.