1. Удачная Работа - Роман (Крысь) Хаер

– Извините, пожалуйста. Если вас не затруднит, не могли бы вы меня спасти? Если это, конечно, не противоречит вашим религиозным убеждениям. Благодарю за то, что терпеливо выслушали мою несвязную речь, – неожиданно раздался вежливый голос из кокона. Говорили на местной латыни – языке ученых людей. Жертва паучьей охоты была жива и, по-видимому, сохранила изрядную долю юмора.

Я остановил небольшой караван, и застыл в раздумьях. Каждая секунда промедления была опасна.

– Тим, надо спасти человека. Пожалуйста, – прошептала Цвета.

"Там внутри кто-то сидит", – сказал мне проницательный Кот.

Я медлил. Цвета уставилась на меня умоляющими черными глазищами.

– Я не буду ничего у тебя спрашивать, – неожиданно пообещала коварная девчонка. Это перевесило чашу весов.

– Там, внутри, не шевелитесь, – прошептал я и стал резать мечом ледяную паутину. Через непродолжительное время удалось вырезать в коконе небольшую дверцу, потом отогнуть гибкую и толстую стенку.

– Вылезти сами сможете? – тихо спросил я, держа дверку открытой.

– Благодарю, – шепотом ответил спасаемый и вывалился наружу с невообразимым шумом.

– Тихо! – прошипели мы с девушкой дуэтом.

– Извините, – стоя на четвереньках, виновато прошептал маленький человечек в синем балахоне, показывающий его отношение к ученым людям, занимающимся Холодной Магией. Потом выпрямился и улыбнулся. На спине у него висел синий рюкзачок, чем-то напоминающий школьный ранец для первоклассников.

– Я предполагал, что уже никогда не увижу света, – тихо сказал человечек, и неожиданно звонко чихнул.

Я замер в ужасе. Человечек на этом не остановился, и чихнул снова. Еще звонче, чем секунду назад. Прежде чем я опомнился и рванулся для того, чтобы зажать человечку нос и рот, он успел чихнуть раз пять. Каждый раз громче и звонче предыдущего.

Я стоял, напряженно слушая лес, зажав ладонью чихающую часть лица Мага Холода. Были видны только его виновато моргающие синие глазки.

Отовсюду были слышны легкие шорохи. Паучий лес просыпался.

Действовать надо было быстро. Схватив неосторожного ученого в охапку, я забросил его в седло Тучи. Умный конь, до этого момента спокойно переносивший все превратности нашего путешествия, к этому времени начал сильно беспокоится – похрапывал, вздрагивая всем телом, и косился по сторонам. Облако тоже проявляла все признаки волнения.

"Подушки проснулись, ползут сюда. Много", – сказал чуткий Кот.

– Крепко держитесь в седле. Упадете с коня – конец, – сказал я девчонке и магу. Судя по бледным лицам, они и без меня прекрасно все понимали.

Я схватил коня под уздцы, согнулся, выставив впереди себя меч, уперев его землю, и побежал, вспахивая перед собой неглубокую борозду, внимательно глядя по сторонам. Периодически мой меч разрезал очередную паутину-растяжку. Один раз я сильно дернул паутину, прежде чем меч ее разрезал, но успел среагировать и упал на землю. Надо мной, свистя, пролетела ловчая сеть, чуть не задев коня, и обмотала ствол дерева. Кокон-мина при этом громко хлопнула. В этот момент я лежал на земле и ощутил, как слегка дрогнула почва под ладонями. Все, мы были окончательно демаскированы. Пауки со всей округи спешили к нам.

Кони бежали за мной легкой рысью. Через некоторое время мешки у них на ногах были окончательно разбиты, и дальше мы передвигались под громкий топот копыт. Это, естественно, еще больше привлекало пауков. Лес вокруг нас потрескивал и шевелился.

Я спешил, но наше продвижение к границе паучьего леса все больше замедлялось, потому что все чаще приходилось останавливаться, снимать лук и расчищать дорогу. Путь за нашими спинами напоминал коллекцию бабочек какого-нибудь школьника-гиганта. К земле и деревьям были прибиты моими стрелами огромные пауки, как насекомые булавками, продолжавшие шевелить своими членистыми ногами. Колчан худел на глазах, а такие стрелы найти в этом мире было почти невозможно, разве что у другого джисталкера-лучника, купившего такой же лук именно у Бориса Кузнеца. Ну, выражаясь языком писателей женских романов, мечтать не вредно.

Впрочем, впереди уже мелькал просвет между деревьями. Потянуло свежестью от реки. Я стал надеяться, что мы прорвемся. Поторопился.

Из небольшой ложбинки, мимо которой я только что пробежал в полусогнутой позе, раздался резкий свист, и в круп белоснежной кобылы воткнулся ядовитый зуб. Облако сделала несколько неуверенных шагов и застыла, низко опустив голову. Я резко развернулся и прибил стрелой к дереву здоровенного паука. Потом посмотрел на лошадь и в нерешительности замер, не зная, что делать. А предпринять чего-нибудь следовало незамедлительно. Зловещие шуршания и потрескивания раздавались все ближе.

Положение выправила Цвета. Ловко перегнувшись в седле, она выдернула из тела лошади отравленный зуб паука, и положила руки на ранку, что-то тихо напевая. Лечащий Жрец работала. Облако дернулась, подняла голову, коротко ржанула и неуверенными шагами пошла за Тучей.

В таком черепашьем темпе мы едва доковыляли до границы леса. После этого коконов-мин перед нами быть уже не могло – впереди простирался длинный пологий спуск к реке. Цвета спрыгнула со спины Облака и за уздцы тянула ее в сторону воды. Бедная лошадь едва переступала копытами. Туча неуверенно шел на пару шагов впереди нее, постоянно оглядываясь, не зная чем помочь бедной подружке. Я пятился к реке, держа в руках натянутый лук, прикрывая наше медленное отступление.

Кусты шевельнулись, и на светлое место выполз огромный паук. Он чуть присел, собираясь плюнуть ядовитым зубом, но в этот момент я выстрелил. Паука унесло обратно в лес. Через секунду на его место выползло еще три паука, которых постигла та же участь. Потом мне показалось, что вся граница леса зашевелилась, и на свет вылезла примерно дюжина этих тварей. Лес продолжал шуршать и потрескивать. К паукам шло подкрепление.

Пришлось мне развернуться и бежать к реке. Помочь мог только огнемет, которого, естественно, у меня не было. Облако я ужасно жалел, но сделать было уже ничего нельзя. По лицу упорной девчонки ручьем текли слезы, но она продолжала тащить лошадь за уздцы к воде. Я подбежал к ней и остановился на мгновение, не зная, что предпринять. В этот момент раздался резкий свист, и пауки дали целый залп отравленными "дротиками". Штук пять воткнулось в круп многострадальной лошади. Облако застыла, не в силах шевельнуться. Девчонка повернула лицо ко мне, и я увидел полные слез черные глаза, умоляющие меня сделать хоть что-нибудь. Я был не в состоянии чем-либо помочь.

Тогда девчонка села на траву, закрыв лицо ладошками, видимо, собираясь погибнуть рядом со своей лошадью. Этого я допустить не мог и взял девчонку на руки. Обернувшись, я посмотрел на Облако и встретил почти человеческий взгляд полный тоски. В груди что-то екнуло, и ком подкатил к горлу.