Целительница моей души (СИ) - Чекменёва Оксана

Что? Я захлопала глазами и вынырнула из своих мечтаний. Что-то не так, торговец тканями должен был меня попросить стать его женой, а не целителем, да еще и придворным.

— Что? — переспросила уже вслух.

— Станете моим придворным целителем? — король обернулся, и моя ладонь съехала ему на рёбра. Я тут же её отдёрнула, помня, что он этого не любит, но мужчина даже не дрогнул, пристально глядя на меня своими тёмными глазами.

— Нет! — в испуге выдохнула я, осознав, что именно мне только что предложили.

— Вот так сразу и «нет»? — поднял брови его величество. — Может, сначала хотя бы жалованием поинтересуетесь?

— Нет, — уже более твёрдо ответила я.

Никакое большое жалование не стоит жизни. Я не для того десять лет скрывалась в малолюдной дыре, а сейчас поселилась в торговом квартале, подальше от аристократического. Не для того смирилась с мыслью, что навсегда останусь простой горожанкой, и зажиточный торговец в мужья — максимальное, на что я могу рассчитывать в своей жизни. Не для того я отказалась от своего прошлого, чтобы самой сунуться туда, где могу быть опознана.

Королевский целитель не сидит в королевских покоях, дожидаясь, когда понадобится ему лично. Это тот, кто отвечает за здоровье и жизни всех обитателей дворца — с помощью подручных, конечно, но к самым важным персонам он приходит лично. И где гарантия, что среди этих персон не окажется членов посольств Марендонии или Кравении?

Пришёл посол на званый ужин, переел за праздничным столом, прихватило желудок — кого вызовут к бедолаге? Вряд ли второго помощника третьего ассистента, позовут королевского целителя собственной персоной — кому ещё доверить такого ценного гостя? И где гарантия, что кто-то из тех гостей не встречал меня на одном из королевских балов, куда меня начали вывозить в последний год перед побегом?

Мне было почти пятнадцать, и я не особо изменилась с тех пор, это Бейла с Авой собственные родители не узнали бы при встрече, останься они живы. И я была представлена самому Тропорлайвиставу Кравенийскому, а с его младшим сыном, симпатичным пареньком, старше меня на два года, я даже танцевала один раз.

Он еще смеялся тогда, говоря, что обязательно на мне женится, когда я войду в возраст невесты, потому что такого сильного целителя нельзя упускать. Я тоже смеялась, о замужестве еще и не думала, в куклы играла, но ничего против того, чтобы когда-нибудь выйти за Эймереннитора не имела. Он мне нравился, был весёлым — в отличие от отца и старшего брата, которые казались мне мрачными и занудными, отец мрачным, брат занудным, — и утащил для меня пирожные прямо с подноса, который слуги несли на общий стол с закусками.

Где гарантия, что кто-то из свиты Тропорлайвистава не стал послом в Лурендию? А о том, что я очень сильный целитель, даже в те свои, еще практически детские годы, в наших странах знали многие, слишком многие. Сложить внешность и дар труда не составит. И ладно бы я была одна, ещё могла бы рискнуть, но детьми рисковать я не имела права. Мне их доверили наши родные, отдав свои жизни, чтобы мы могли спастись, и подвести их я не могла.

— Почему «нет»? — король ждал ответа. — Вы не задумалась даже на секунду, не расспросила об условиях, ни единого вопроса — и сразу «нет». Почему?

— У меня дети, — назвала единственную причину, которую могла озвучить. — Им не место во дворце, и я никогда их не оставлю. Никогда. Поэтому — нет, ваше величество, — король чуть заметно поморщился, но я специально так к нему обратилась, чтобы придать большую официальность, а значит, и вес своим словам. — Мне очень лестно, очень. Такая большая честь для меня. Но я вынуждена отказаться.

— Как оказалось, вы единственная, кому я могу доверить своих детей, зная, что вы сделаете всё для их спасения, — вздохнул король. — Лорд Хавлок рассказал, что именно вы сделали сегодня. Ребёнок был практически мёртв, сам он ничего сделать бы просто не успел, время, что ушло бы у него на диагностику внутренних повреждений, оказалось бы для ребёнка фатальным. По его словам, вы не только невероятно сильный целитель, никого равного по силе он никогда прежде не встречал — а учитывая года и опыт придворного целителя, это говорит о многом, — но и практически мгновенный диагност. Вам удалось произвести на него впечатление.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ему на меня тоже, — хмыкнула я, вспомнив эпичное появление самоуверенного незнакомца. — Вы не могли бы повернуться, чтобы я продолжила лечение?

— Предпочитаю проводить важные переговоры, видя лицо оппонента, — покачал головой король, продолжая сверлить меня взглядом.

— Ну, ладно, — вздохнула я и, потянувшись, вновь положила ладонь на шрам. Было не очень удобно, пришлось придвинуться слишком близко, почти приобнять мужчину, но зато его шикарная грудь была у меня почти перед носом, всё же некий бонус.

— Лорд Хавлок рассказал мне о вашей встрече. И признал, что был неправ.

— В чём? — машинально спросила я, любуясь телом короля. Интересно, как он умудрился такое заполучить, он же в кузнице не работал. Ну, рост и плечи широкие, это обычно наследственное, а вот роскошные мышцы — это только нарабатывать надо, уж я-то, как целитель, знаю. Даже от лишнего жира можно с помощью целительской магии избавиться, как и от морщин, например, а вот мышцы можно только обычные, данные природой, нарастить при ранении, как я ему на пальце. Но не вот эту вот красоту.

— Сегодня утром у нас с ним был серьёзный разговор. Я сказал, что нашёл очень сильную целительницу, которой собираюсь предложить занять его место. Конечно, он всё равно остался бы при дворе, всё же, прежде он был самым сильным и опытным целителем в королевстве, и его сила и опыт никуда не делись. Просто лорд Хавлок уже не был бы главным целителем.

— Зря вы так, нужно было сначала меня спросить, а потом уже такое на человека обрушивать. Можно было вообще обойтись, раз я не согласна — не пришлось бы лорда Хавлока волновать.

— Я почему-то был уверен, что вы согласитесь, — усмехнулся король. — А он мне не поверил. Видел, что вы сделали со мной, с Эрролом — и всё равно не мог поверить. Почти сотню лет он считался сильнейшим целителем королевства, и вдруг из ниоткуда появляется молодая женщина, которая выставляет его каким-то неумёхой.

— Не имела такого намерения, — пробормотала я.

— Да, но он оскорбился. И, как я понимаю, повёл себя не вполне красиво — это он тоже признал. А так же то, что я оказался прав — вы на порядок превосходите то, что могут лучшие целители моего королевства. Кто знает, будь вы рядом два года назад, последствия того, что тогда случилось, для Эррола были бы совсем иными.

— А что тогда случилось? — не удержалась я.

— Вы не знаете? — голос короля звучал настолько ошарашенно, что я оторвала глаза от его груди, чтобы увидеть лицо. Которое полностью соответствовало голосу. — На самом деле не знаете? Да, от обывателей многое было скрыто, и о том, как именно пострадал Эррол, знали немногие, но я назвал вам время, когда получил эти шрамы, вы не могли не догадаться.

— Я, правда, не знаю, о чём речь. Я жила в глухой деревушке на окраине королевства и не следила за новостями вне нашего поселения.

— Не думал, что так бывает. Мне казалось… — король закрыл глаза, несколько раз вдохнул и выдохнул, а потом вновь взглянул на меня, но уже спокойно. Как быстро он взял себя в руки, король — и этом всё сказано. — Тогда, думаю, вам стоит знать. И даже то, что известно лишь избранным — тоже, ведь взявшись за лечение, успешное лечение, моего сына, вы автоматически в этот круг вошли.

— Так что же тогда случилось? — он сказал «два года и четыре месяца», я запомнила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Покушение. На меня и мою семью. Должны были погибнуть я, моя жена и оба сына. Но, по удивительной случайности — благодаря разгильдяйству помощника псаря, — мы с Эрролом выжили, а Рэйнард вообще не пострадал. Погибла лишь Лоринда, моя жена.

— Мне жаль, — выдавила я из себя. Так он вдовец, а бедняга Эррол — наполовину сирота. С ума сойти, я не знала даже этого! И, любуясь телом мужчины, я где-то в глубине души осознавала, что он, скорее всего, женат, раз имеет сына, но не могла отказать себе в этой маленькой слабости.