Морской дракон - Кэтлин Харрингтон

Вслед за ними в ворота въехала уйма народа. Похоже, весь шотландский двор явился на свадьбу к Маклину. Кроме богато одетых лордов и леди, в свите короля находились личные слуги короля, весьма знатного происхождения, цирюльник, портной, сокольничий – король был страстный любитель соколиной охоты. Музыканты, певцы, танцоры, акробаты, мимы и менестрели текли непрерывным потоком во двор замка. Даже дюжина монахов-францисканцев из близлежащего монастыря и небольшая группа паломников, которые примкнули к королевской процессии, чтобы часть пути пройти без помех.

Двадцать воинов из клана Макдональдов, которые присягнули на верность королю, тоже возвращались в Кинлохлевен вместе с королем и его свитой. Сердце Джоанны болезненно сжалось, когда она увидела среди воинов своего дядю Эвина Макдональда, его брата Годфри и шестнадцатилетнего сына Эвина, Эндрю, своего нареченного жениха.

Эндрю поднял свои красивые карие глаза вверх, на башню, на которой сидела Джоанна, но увидел только дворового мальчишку, глазеющего на прибывающих гостей. После этого, как оно всегда бывало, его взгляд в ожидании распоряжений тут же устремился на отца.

Резкая боль в животе заставила Джоанну согнуться. Она прижала руки к животу, успокаивая себя тем, что на нее просто произвело впечатление количество сопровождающих короля лиц. Интересно, о чем думал Маклин, приглашая сюда столько народу?

В прошлое воскресенье отец Томас во время мессы по распоряжению Маклина огласил имена вступающих в брак. Бедная Иден, побледнев, вжалась в скамью, сама не своя от страха. Джоанна еще раз заверила кузину, что не допустит, чтобы Маклин принудил ее вступить с ним в брак. Она объяснила несчастной перепуганной Иден, что, как только Эвин прибудет в Кинлохлевен, он тут же объявит, что Иден – его дочь, и Маклину придется признать, что его провели.

Поприветствовав короля, Маклин помог своей матери спешиться. Нисколько не смущаясь присутствием высокопоставленных лиц, она обняла сына и что-то прошептала ему на ухо. Маклин весело рассмеялся. Затем он, приветливо улыбаясь, пожал руки прибывшим джентльменам. Его братья, обрадованные встречей, с такой силой хлопали его по спине, что любой другой на его месте не устоял бы на ногах. Разговаривая, они оживленно жестикулировали, и Джоанна поняла, что они поздравляют его с предстоящим венчанием.

Маклин улыбался так, как будто ему не о чем было беспокоиться. А ведь скоро ему придется объяснять всем этим людям, что жених-то готов и ждет с нетерпением свадьбы, а вот невеста… Невесты, кроме Иден, которая никак не годилась ему в жены, нигде не будет видно. Эта мысль заставила Джоанну съежиться. Непонятно почему, но она чувствовала себя виноватой перед Маклином.

Когда король Шотландии под звуки фанфар прошел под главной башней, Джоанна поняла, что не может больше прохлаждаться. Ей необходимо спуститься и проверить, как идут дела в кухне у Этель и Пег. Она молилась, чтобы ее деятельная повариха при виде королевских виночерпиев, поваров и поварят, кухарок и другого народа, выполняющего различные обязанности на кухне, не начала бы для поднятия духа опять прикладываться к бутылке со спиртным. Джоанне надо было посмотреть, соответствует ли статусу гостей убранство спален на четвертом этаже – за это отвечал Дэвид. Да и размеры спален имели значение. Ведь если у Джеймса Стюарта спальня будет хоть чуточку меньше, чем у кого-то из его подчиненных, то головы неминуемо полетят с плеч. И первой будет голова управляющего.

Представив себе количество проблем, которые возникли у нее из-за этого упрямца Маклина, Джоанна нахмурилась и стала слезать с башни.

Она повернулась и почти уткнулась носом в широкую грудь Фичера, который стоял позади нее. Она не слышала, как он подошел, но почти не удивилась, увидев его. Он часто бесшумно появлялся рядом с ней, как будто у него не было другого занятия, кроме как составлять компанию слуге своего командира.

– О чем Маклин думал, когда приглашал такое количество народу? – сердито поинтересовалась она, спускаясь по ступеням рядом с Фичером.

Широкая улыбка осветила бородатое лицо могучего воина.

– По-видимому, парень, он думал о том, как он будет гордиться своей красавицей-невестой.

– Ну да, – фыркнула Джоанна. – А я думаю, что леди Джоанне повезет, если в замке останется хоть крошка съестного, после того как они все уедут.

– Вот об этом-то как раз леди Джоанне беспокоиться не стоит, – заверил ее Фичер. – Ее жених очень богат. Он может кормить всю эту толпу целый месяц без всякого ущерба для себя.

Джоанна остановилась на каменной ступеньке и с ужасом уставилась на Фичера:

– Месяц! Ты хочешь сказать, что они будут здесь торчать целый месяц?

Фичер сложил губы трубочкой и поскреб свою густую светлую бороду.

– Как тебе сказать, – задумчиво протянул он. – Я думаю, что они пробудут здесь несколько дней, не больше. Но я в течение нескольких лет сражался бок о бок с Маклином и знаю, что если он чего-то захочет, то за ценой не постоит.

– О господи! О чем это ты? – раздраженно воскликнула Джоанна.

Фичер ухмыльнулся и заговорщицки подмигнул:

– Ни одна крепость, которую он вознамерился взять, не могла и месяца выстоять под натиском его пушек.

Джоанна вздохнула и стала спускаться по лестнице дальше.

– Крепости и пушки, пушки и крепости, – ворчала она себе под нос. – Интересно, они могут думать о чем-нибудь еще?

8

Рори смог пообщаться со своей семьей только после полудня, после долгого разговора с королем. Он нашел свою мать в одной из комнат на женской половине замка. Леди Эмма стояла перед натянутым на деревянную раму незаконченным гобеленом, который был повернут к свету, падавшему из высокого узкого окна.

Когда Рори вошел, леди Эмма улыбнулась ему и снова обратила взор на гобелен.

– Довольно необычный рисунок, не правда ли? – заметила она, обращаясь к сыну.

Раньше Рори не бывал на женской половине, где обычно за рукоделием и разговорами проводили время дамы. И у него, конечно же, не было никакого желания сидеть с леди Беатрис и Иден и слушать их болтовню. Он подошел к матери, ожидая увидеть еще одного блистательного рыцаря, обольщающего прекрасную даму.

Однако на почти готовом гобелене было изображено нечто другое. Старинный корабль с ужасной драконьей головой на носу рассекал пенящиеся волны. На палубе в ряд стояли воины, глядящие вдаль на скалистый берег. На берегу сидели русалки с обнаженной грудью и расчесывали свои длинные шелковистые волосы.

Рори равнодушно смотрел на гобелен, но тут кое-что привлекло его внимание. Он нагнулся ближе и увидел, что в набегающих на берег волнах изображен обнаженный мужчина с зеленым чешуйчатым драконьим хвостом, который заигрывал с пышнотелой русалкой. Его похотливый взгляд ясно говорил о его намерениях.