Рыбалка в тихом омуте - Татьяна Луганцева

– Да уж… заинтриговала! – вытерла лоб бумажной салфеткой Нина.

– Так вот, Бронислав не мог знать, что все банковские расчеты фиксировались не только в компьютерах, которые сгорели, а хранились дополнительно в личной папке бухгалтера Владимира. Все ему говорили, что это ни к чему, что он делает лишнюю работу, но он продолжал дублировать каждый платеж с упорством маньяка. Вову когда-то очень здорово подставили в одной фирме. Взяли на работу молодого и не опытного, он честно работал, а в одну ночь ему обвалили всю бухгалтерию и ввели неверные данные. Его тогда чуть не посадили за аферу, и Владимир ничем не мог доказать, что это не его бухгалтерия. С тех пор он всегда подстраховывался. И очень хорошо, что дома у него в компьютере был найден платеж за этот не состоявшийся перевод текста. Следователь выяснил владельца счета, с которого пришла оплата, – сказала Лаура.

– И кто это? – замерла Нина.

– Это был счет Стефании. Именно она послала деньги за перевод и прислала рукопись в издательство.

– Это точно?! – перебила ее Нина.

– Точно…

– Это доказано?!

– Ну, конечно, доказано! Я бы не говорила, – сказала Лаура.

– Так, выходит, эта рукопись и есть самое ценное, что было в наследстве Стефании? И преступник это захватил?! И скрыл следы преступления пожаром? – ахнула Нина.

– Он надеялся, что так и было, но всего не предусмотришь, я же говорила!

– Но ты не знаешь, что было в этой рукописи?

– Теперь знаю… В издательстве работает одна девушка, Настя, которая учится на переводчика. И иногда она берет тексты и тренируется на них… Официально она еще не может себе это позволить за деньги. А текст, который прислали для меня, был очень прост, к тому же я все не являлась за работой, вот Настя и практиковалась. Она же потом и пересказала нам, что было в этой рукописи. Да, оригинал Стефании, скорее всего похитили, но вряд ли это оказалось тем, что искал Бронислав Витальевич. По словам Насти, текст был какой-то бредовый… Словно писал ребенок, с жуткими ошибками в пунктуации и грамматике. Типа, как мы раньше писали в школе… Лондон из э кэпитал… оф Грейт Британ. Вот такой же рассказ про девочку Лару, что жила с братиком и родителями и вела свой девчачий дневник, куда записывала все, от своего настроения до погоды за окном. Первая влюбленность в мальчика Ричарда, конфликт с девочкой Дианой, все это записывалось в дневник… Настя честно призналась, что вообще не поняла, зачем этот текст надо было переводить, да еще за деньги. А я-то теперь знаю, что послала мне этот текст сама Стефания, которая стала просто эпицентром убийств. Поэтому ее послание – это не просто так, в нем должен быть смысл.

– Ты только что сказала, что этот текст – полная нелепость и ерунда, – напомнила Нина.

– Я же не видела оригинал, мы о нем знаем только со слов сотрудницы редакции.

– Ты что, ей не доверяешь? – спросила Нина.

– Дело не в этом! Доверяю, конечно! Вопрос в другом… Для нее этот текст ничего не значит, но послание Стефании предназначалось мне! Поэтому, если бы я его переводила, может, я что-то бы и нашла для себя между строк… И я очень просила эту девушку вспомнить весь текст дословно.

– И что? – спросила Нина.

– Да ничего… Бред, говорит, полный про какую-то девочку, все записывающую в свой дневник…

– Но в конечном итоге ты все-таки что-то узнала? Не томи!

– А потом одна за другой произошли две смерти совершенно не связанных между собой людей… Сначала умер Константин.

– Да, я знаю, это очень печально, – вздохнула Нина.

– Врач сказал, что Костю вытащили и опасность миновала, а на следующий день он внезапно умирает от сердечного приступа… А потом еще один человек попадает в эту же больницу, пострадав из-за моего автомобиля…

– Это тот случай, когда должна была пострадать ты? – перебила ее Нина.

– Да, если бы этому идиоту Геннадию не приспичило угнать мою машину… В общем, он тоже умирает от такого же приступа, что и Константин. Это показалось странным не только мне. Между мужчинами была явно какая-то связь и ее следовало найти. Так вот, выяснилось следующее. Константину принесли передачу, в которой были мандарины, а когда он умер, врач отдал этот пакет мне. А потом, чисто случайно, этот же пакет оказался у Геннадия. Продукты взяли на экспертизу и, представляешь, в мандаринах нашли химическое вещество, которое оказывало пагубное влияние на сердечную мышцу, одновременно повышая давление. Так что и Костя, и Гена были отравлены одним веществом. Понятно, что отравить хотели только Костю, Геннадий просто попал под раздачу…

– А кто принес Косте эти продукты? Это же элементарно… Кто принес, тот и отравил, чего тут думать? – сразу же вынесла вердикт Нина.

– Принесли мандарины мы с Юрой, – ответила Лаура. – И машина, что впоследствии оказалась заминирована, была мне подарена тоже Юрием.

– Так вот мы и нашли маньяка! – обрадовалась Нина.

– Ага… Только в палату к Косте кроме нас заходил и Бронислав Витальевич, и именно после его визита Костик и откинулся… Броня сделал ему инъекцию, а остатки впрыснул в мандарины, на всякий случай… Вдруг кто заподозрит, что это был не сердечный приступ, а отравление. Тогда бы яд нашли в продуктах и стали бы думать так же, как ты, – отравил тот, кто принес… Но никто бы и не заподозрил, что это было отравление, если бы Геннадий так же внезапно не умер в этой же больнице…

– To есть все-таки злодей Бронислав? – спросила Нина, подливая вина.

– Он… кто же еще.

– А что ему Костю-то травить?

– А Костя был слабоватым и в случае чего вполне мог психануть и выложить полицейским, что это сам режиссер театра Бронислав Витальевич попросил его обольстить старушку, раз уж у него самого не получилось. И тогда у полицейских возник бы правомерный вопрос – а для чего это было надо? И Костя бы выложил, что эта бабка обладала сокровищем, которое надо было у нее отобрать или по хорошему, или по плохому. И тогда бы уже принялись за самого Бронислава Витальевича. По крайней мере именно такие показания дал Броня. И между прочим, результаты эксгумации тела Стефании выявили интересный факт – ее убило то же самое химическое вещество, что убило и Костю с Геннадием. Не дождался Бронислав… Он понял, что Стефания стала догадываться, что ее взяли в плотный круг, что охотятся за ее сокровищем… И убрал старушку, пока новость о ее богатстве не стала достоянием общественности, – перевела дух Лаура.

– Я одного понять не могу, – растерянно хлопала ресницами хозяйка кафе, – чего ты мне тут рассказываешь такие страсти? Я выгляжу полной дурой. Еще такая сижу и повторяю – не верю, не верю! А оказывается, уже есть показания! Чего ты тогда «комедию ломаешь»? Ну надо же! Совсем не похоже, чтобы этот побитый молью ловелас оказался жестоким, хладнокровным и расчетливым убийцей.

– Я сама долго не могла поверить, но…

– Но?

– Он во всем признался, – развела руками Лаура.

– Ну вот и славно! Значит, делу конец! Жалко только, что мы так и не узнаем, что за драгоценность прятала Стефания. Да и Бронислав, скорее всего, зашел в тупик…

– Он зашел, а я нет, – ответила Лаура и залпом выпила стакан вина. – Я дошла до конца! Как до дна этого стакана! Дело в том, что все в вещах Стефании искали что-то типа золота, алмазов. Возможно, какую-то карту клада. Но никак не личный дневник старой девы. Кому была нужна толстая, потертая тетрадочка в белый горошек? Стефания начала вести дневник в начале прошлого века. Мечты юной девушки о внимании мальчишки-хулигана с соседней улицы, о красивом красном платьице с пышной юбкой и о щенке породы овчарка. Там же она рисовала красивых принцесс, цветы, бегущих по полю лошадей… Где-то мелькнули первые слова разочарования о несчастной первой любви, стихотворные строчки, размытые слезами. Взрослела Стефания, вместе с ней взрослел ее дневник, менялся почерк, появлялись другие интересы, пристрастия. Когда вещи Стефании оказались у нас в театре, я в отличие от преступников не искала ничего дорогого. Я взяла этот дневник. Мне стало безумно жалко эту одинокую старую женщину, которая умерла и даже не смогла никому ничего толком передать. Я знала, что должен прийти какой-то антиквар и выбрать из ее вещей самое ценное. Я знала, что все, что ему не надо, он выбросит, может, не сразу, а потом… И я не захотела, чтобы вся жизнь этой женщины оказалась на помойке. Я взяла дневник и просто убрала… Я не собиралась никогда в жизни читать его, но я не могла допустить, чтобы он пропал… Я ведь знала Стефанию, общалась с ней… А когда Настя, девушка из редакции, сказала, что этот глупый перевод касался какой-то девочки и ее дневника, я почувствовала некоторый момент дежавю… А потом… потом я впервые в жизни прочла даже не чужое письмо, а круче! Чужой дневник… Но оно того стоило, – мечтательно задумалась Лаура. – И я нашла то, что искал Бронислав Витальевич, я нашла то, что убило столько народа.