Яркая звезда любви - Карен Бейль

Когда-то поместье ее предков по отцовской линии было большим. Теперь на всем был отпечаток какого-то уютного и величественного запустения. Дед и бабушка стали опекать ее со дня приезда. Устроили ее в колледж, обновили ее гардероб, водили ее в» Гранд Опера»и «Комеди Франсез», проводили с ней каникулы в их загородном доме. Именно там Сандрин и познакомилась с Аленом. Ей было тогда восемнадцать, и она уже два года жила во Франции. Ей оказывали внимание многие молодые люди, но ни один из них не мог сравниваться с Аденом. С первого взгляда она поняла, что влюбилась. Или думала так.

Но за последние два года многое изменилось. Хотя Сандрин и продолжала следовать обычаям дедушки и бабушки, но внутренне восставала против вымученной благопристойности и часто спорила с ними. Дед и бабка намеревались — и имели возможность — ввести ее во французское общество. Но Сандрин знала, что за этим кроется другое: они хотели искоренить ее индейское происхождение, они стыдятся его. Она все больше и больше стала замыкаться в себе, и наконец желание поехать домой стало непреодолимым.

Когда Ален сделал ей предложение, Сандрин была рада, но вместе с тем ее мучили противоречивые чувства. Ей хотелось, чтобы он знал все о ней. Если он не примет ее такой, какой она есть, их любовь окажется пустышкой. И Сандрин рассказала ему о семье своей матери. Ален настоял, чтобы вместе поехать в Америку, где бы он смог встретиться с ее родителями, Сандрин была поражена столь неожиданным решением.

Покачивание экипажа успокаивало: мысли где-то витали, тело отдыхало. За эти годы Сандрин получила так много удивительных писем от отца и матери, что не могла дождаться встречи с ними. Ей не хватало Маленького Медведя, дедушки Ночного Солнца. И еще одного человека особенно не хватало ей, того, о ком она думала, оставаясь наедине с собой. Уэйд! Она не могла его забыть, выкинуть из своей головы, не могла забыть и последней встречи. И все еще не верила, что могла с ним не попрощаться. Единственным оправданием ей служило то, что она была тогда слишком юна, слишком неопытна.

Теперь она стала молодой женщиной, ей был двадцать один год. Она уже пять лет жила в Париже. Сандрин видела, как мужчины обращаются с женщинами, не раз сама испытала их ухаживания и даже узнала, что у многих женатых мужчин есть любовницы. Вот и Ален поцеловал ее после их первого выхода в театр, дав понять совершенно ясно, что желает ее. Это так испугало ее, что Сандрин сразу убежала домой и поговорила со своей кузиной Николь. Она объяснила Сандрин, что у французов, особенно богатых, есть свои подходы к женщинам и не так уж редко для мужчин иметь сразу несколько любовниц. Так Сандрин начала постигать сложности взаимоотношений между мужчинами и женщинами.

В следующий раз, когда Ален попытался снова поцеловать ее, она дала понять, что не из этого разряда женщин. Он был удивлен, даже шокирован, но продолжал приходить и вскоре с уважением принял тот факт, что Сандрин не похожа на тех женщин, которых он знал прежде Когда же она наконец позволила ему поцеловать себя, то ожидала тех пьянящих ощущений, которые она пережила на берегу озера много лет назад с Уэйдом. Но их не было. Сандрин была и разочарована, и успокоена. Вежливое, льстящее ее самолюбию ухаживание Алена продолжалось. Она начала успокаиваться, постигая тайну, как подогревать его интерес и в то же время держать его на расстоянии.

Тот всепоглощающий наплыв чувств, который она испытала так давно, был всего лишь романтической выдумкой, и Сандрин знала, что никогда уже не испытает подобного. Но воспоминания о том первом поцелуе были незабываемы. Она столько раз пыталась освободиться от них и все же не могла забыть тепло и мягкость его губ.

— Хелло, cherie !

Сандрин открыла глаза, в полудреме улыбаясь подсевшему рядом Алену.

— Ну, как твоя карточная игра?

Ален достал из кармана пачку банкнот.

— Прекрасно. Эти люди так слабо играют, что не составляло никакого труда выиграть их деньги.

Сандрин вдруг взвилась.

— Не все здесь играют плохо, Ален. Тебе нелегко будет справиться с моим отцом.

— Да, cherie, но твой отец — француз. — Ален ласково ущипнул ее за подбородок.

Сандрин уставилась в окно экипажа, не реагируя на его прикосновение.

— Тогда ты сыграешь с моим двоюродным братом и дедушкой.

— Рад буду сыграть с любым, кого ты выберешь, cherie. Но не расстраивайся, если я выиграю.

Сандрин снова глянула на него. Порою Ален бывал невыносим. Он был более самоуверен, чем кто-либо, кого она знала. Или, может быть, это было высокомерие.

— Я тебя расстроил, cherie? — прошептал он ей на ухо.

— Нет, просто я устала.

— Ты расстроена. Я ведь знаю все твои настроения. — Ален уткнулся ей в шею.

— Да, нет же, — резко возразила Сандрин.

— Хорошо, оставлю тебя одну. — Ален приблизил губы к ее уху. — Но запомни, когда мы поженимся, я больше никогда не оставлю тебя одну.

Он поцеловал ее и встал.

Сандрин не видела, как уходил Ален, она продолжала смотреть в окно. Да, она устала. Их поездка длилась более двух месяцев, и теперь она хотела только одного — быть снова дома. И опять ее мысли перешли к Уэйду. Она думала О нем, как о части своего дома, но знала, что никогда больше его не увидит.

Ален нанял дилижанс, который должен был доставить их от конечной станции железной дороги до фактории отца Сандрин. В поезде было холодно, но дилижанс с открытыми окнами оказался еще холоднее. После трех дней поездки по тряской дороге Сандрин начала узнавать местность и не могла сдержать своего волнения. Даже раздражавшие ее комментарии Алена не могли испортить настроения. Несмотря на его жалобы, Сандрин видела, что путешествие ему нравится, и почувствовала, что ее привязанность к нему возросла. Немногие решатся пересечь океан, а затем и целый континент, чтобы встретиться с тестем и тещей, а также со всеми свойственниками. Когда Сандрин наконец увидела изгородь форта, то в порыве обняла Алена.

— Вот он! Здесь мы и живем.

На лице Алена отразилось удивление, но ей было все равно. Высунувшись из экипажа, она не могла удержаться от улыбки, когда дилижанс подъехал к воротам. Кучер стегнул лошадей и прогромыхал дальше по двору. Натянув вожжи, он остановил дилижанс.

Сандрин распахнула дверь и соскочила на землю. Подобрав юбки, побежала по мерзлой грязи. Ботинки, конечно же, будут испорчены, но ей было наплевать. Она распахнула тяжелую деревянную дверь. Мать стояла за прилавком, складывая какую-то ткань, отец стаскивал мешки.

— Мама, папа!

Он уронил мешок, подхватил ее на руки, оглядывая со всех сторон.

— Сандрин! Гляньте-ка на нее! Какая красавица.