Чужая семья. Мачеха - Владислава Мека

— Да, он. Сукин сын! Прости, меня, если сможешь — он не смотрел на меня, его топила вина и меня тоже топила.

— Я, как какая-то чума, эпидемия, своим присутствием убиваю все живое. Вначале уничтожила свою семью, а затем чужую семью. Злая мачеха — это моя пожизненная роль…

— Не смей так думать! Ева, это жизнь, в ней всякое бывает. Есть и плохие и хорошие люди, случается и плохое и хорошее. Перестань думать, что твое присутствие что-то меняет. Твою семью разрушили смерть и непонимание, а семью Громовых сам сын убил. И он, в отличии от тебя, настоящий виновник всего случившегося — не раскаивается.

Я только улыбнулась, он не прав, но я не собираюсь переубеждать этого сильного и доброго мужчину в его заблуждениях.

Глава 8

Дни напролёт сменяют ночи,

Куда ведут эти дороги? Не знаю точно.

День за днём в суете безумных мыслей:

Где она? Где я? Где мы с ней?

Тимур.

Я бывалый человек, но когда плачет девушка — теряюсь. Во время военных действий не терялся, а стоит увидеть слезы в бездонных глазах Евы и я столбенею. Вот и сейчас, когда мы оказались в квартире, Ева перестала сдерживать слезы, а я перестал думать головой, замерев смотрел, как она вздрагивая хрупкими плечиками рыдала навзрыд. Даже, когда решилась уйти от Громова — младшего, так не плакала. Когда адвокаты ответчика, поливали ее грязью — не плакала. Когда узнала, что Александра убил сын — не плакала. А сейчас, стоит и размазывая слезы по лицу рыдает.

Как до это дошло? Как все могло так обернуться? Был бы здесь Тема, он наверняка успокоил бы сестру, но его здесь нет. А я решительно не знаю, что мне делать? Обнять? Так она еще пуще плакать начнет. Сказать что-то? Вопрос — что? Продолжить стоять истуканом? Нет, я не могу.

Подумав еще секунд пять, я решил, что лучше оставить ее в одиночестве и обойдя девушку я ушел в зал. Когда успокоиться, придет. Я ей сейчас точно не помощник. Хотя, я ей вообще не помощник. Не смог спасти брата, не уберег мужа и вот, как последний аккорд — сына отвоевать тоже не получилось. Никчемный я. А так хотел помочь.

Мечтал, как служба закончиться приехать к Теме в гости, познакомиться с его красавицей — сестрой, о которой он мне все уши прожужжал. Пожать руку деду, что вырастил такого замечательного внука. Да уж, мечты не сбываются.

Когда я приехал на похороны, то увидел только двух абсолютно одиноких и лишенных почвы под ногами людей. Ева не то, что познакомиться, даже здороваться не желала с армейскими товарищами брата. Она справедливо винила всех нас в своем горе. Но, я не уехал. Остался в городе, украдкой время от времени следя за жизнью этой непонятной мне девушки. Был рад предложению о работе у Громова. Пока не понял, кто его жена. А когда понял, не стал пытаться что-то изменить. Думал, что Ева будет счастлива в браке. Не вышло.

Затем этот сопляк, видит Бог, я искренне ненавидел его за те поступки, что он совершал. Но, упорно оставался рядом, потому, что только так мог быть с Евой. Ей в помощь. И что в итоге? Брак распался, сына Ева лишилась, а сейчас она плачет в ванной и мне от одной мысли, что я опять не уберег сестру мертвого друга хочется провалиться сквозь землю.

Ева.

Могу только сказать, что держалась до последнего. А этим "последним" стал момент, когда я узнала, что Алексей забирает сына и переезжает в столицу. Пришел конец даже тому маленькому кусочку счастья, что я успевала отхватить, когда нянька выводила сына на короткие прогулки. Тогда я могла тенью ходить за ними и если удавалось, урывками видеть сына.

Часами просиживая в подъезде, в нескольких метрах от квартиры Алексея, я вслушивалась в звуки, иногда мне казалось, что я слышу плачь ребенка за дверью. Наверное, это только иллюзия, но она не давала мне сойти с ума. И сейчас я могла лишиться даже такой малости.

В ту минуту, когда я поняла всю суть кошмара, в который обернулась моя жизнь, я перестала бороться с собой. С меня хватит мнимой свободы, незаслуженной и глупой. Какой-то нелепой во всех своих проявлениях. Гордость? Да пошла она! Вера? Пусть катиться туда же! Жизнь? Моя жизнь остановилась в тот момент, когда я переступила порог незнакомого дома, в то мгновение, когда я вошла в чужую семью и стала мачехой. Моя жизнь закончилась.

Сейчас, по прошествии нескольких лет, я наконец осознала причину своего пассивного поведения. Я просто устала от одиночества, от борьбы с миром, в котором живу. Мне хотелось быть нужной, важной для кого-то и все равно, для кого именно. Саша стал отправной точкой. Он позволил мне чувствовать себя героиней какой-то мыльной оперы. Этот мужчина дал мне гораздо больше, чем думал. Он воплотил в жизнь истории из многочисленных сериалов, что я смотрела и, в которых всегда представляла себя в главной роли. Правда, я перехитрила саму себя. Наивно полагая, что в истории своей жизни смогу притворяться и играть, как на сцене. Оказалось, что в реальности это не так увлекательно.

Это так элементарно. Я не чувствовала ничего и ни к кому, я не понимала, как вообще можно чувствовать любовь к кому-то. Родителей я не любила, деда — уважала и ценила, брата опекала и испытывала небывалую привязанность. Но, это не любовь. в детстве и юности, я жаждала любви, но она не приходила и с годами я решила, что просто не способна на эти чувства. Да, я так решила…

А потом, появился Он — мой сынок. И это обрушилось на меня, как лавина на зазевавшегося лыжника. Любовь свалилась на меня и свалила меня с ног. Я задыхалась и дышала, впервые за свою жизнь. Замирала от счастья и спешила его распробовать. Внутри меня, будто кто-то натянул нить, что соединяла мою душу и сердце, а конец этой нити был отдан Артему, по ошибке управляемый Алексеем. Именно он дергает за ниточки. И теперь, если я продолжу упрямиться, Алексей просто разорвет связующую нас с Артемом нить.

— Ева, куда ты собралась? — не в первый раз спрашивает Тимур, заметив, что я методично одеваюсь, очень тщательно подбирая себе наряд.

— Я? Пойду, погуляю — улыбаюсь я ему.

— Я с тобой.

— Не стоит, хочу побыть одна — говорю я, застегивая сапоги на высоком каблуке.

Сегодня я сведу с ума любого. Я готова покорять, а не покориться. Он хочет послушную куклу в красивой обертке? Он ее получит. Все, что угодно, лишь бы быть рядом с тем, кому я безоговорочно подарила свое сердце. Я отдам все, лишь бы быть с ним. Готова целый мир бросить к ногам любого. Подарить себя, ничто по сравнению с этим. Я не смогла подарить сына. Зато я могу подарить себя. Это не страшно, наоборот, просто, удобно и легко. Что может быть проще? Подарить себя, как сувенир. Сувенир, что поставят на полку и время от времени будут с ним играть, а взамен, отдадут ключи к персональному счастью.

— Прощай, Тимур — произношу я еле слышно и захлопывая дверь кидаю ключи в почтовый ящик.

Я больше не вернусь сюда, если Алексей не захочет меня, я прекращу все это быстро и безболезненно. Но, сюда я больше точно не вернусь. Я больше не смогу терять Тему. Второй потери я не переживу.

Быстро, медленно не выходит, я заходу в подъезд, вбегаю по ступенькам на нужный этаж и звоню в дверь. Никто не открывает. Нервно дергаю за ручку, дверь распахивается. Меня здесь ждали. Что ж, пути назад нет. Вхожу и не задерживаясь в темной прихожей иду на свет в гостиной.

Он сидит на диване в расслабленной позе. Я останавливаюсь в проеме и смотрю на него. Такой лощеный, холеный и наглый. Эгоистичная скотина. В руках у него бокал с коньяком, пиджак от черного костюма валяется на ковре. Манжеты шелковой рубашке закатаны до локтей, а сама сорочка застегнута только на три нижние пуговицы, оголяя мощную грудь, поблескивают часы "Ролекс" и матово переливаются начищенные туфли. Глаза полуприкрыты, они так же внимательно, наблюдают за мной, белоснежная улыбка хищника и мнимо расслабленная поза. Я уже и забыла, как вальяжно он может выглядеть.

— Пришла?

— Как ты и говорил…

— Нет. Я говорил, что приползешь — усмехается от, как бы предлагая следовать правилам, по которым он, возможно, примет меня назад.

Унизительно? Да. Смертельно? Нет. Я пожимаю плечами и скидывая манто, чтобы он мог по достоинству оценить мое белое платье, которое больше открывает, чем скрывает, встаю на четвереньки и начинаю медленно ползти к нему. Я вижу в глазах Алексея немое удивление медленно сменяющиеся на отвращение. Нет, возможно, картина представшая перед его глазами нравится Алексею, но он уже понимает, что я делаю это только ради того, чтобы быть с сыном, а не потому, что хочу вернуться к нему. И от осознания того, что я права, на глаза наворачиваются слезы. Я не смогла, я проиграла.

Мои подозрения подтверждаются, когда я подползаю к дивану и слышу приглушенный голос мужчины:

— Пошла вон!

Я не спорю с ним. Все теряет краски. Абсолютно все. Мольбы не помогут. Да и не смогу я умолять в том состоянии, что у меня сейчас и просить не получится. Пошатываясь встаю, не подбирая манто иду к двери и оказываюсь в подъезде. Мне не далеко, замерзнуть не успею, а потом вообще все равно уже будет.