Егерь - Александр Быченин

Затем Викентий провел нас по лабораториям, коих оказалось целых шесть штук. Чем они отличались, я не очень понял: оборудование всюду было однотипное, разнившееся разве что в деталях. Из объяснений Егорова я уяснил лишь, что специализация разная: где изучают насекомых, где млекопитающих, где птиц, и все конечно же с приставкой «псевдо». Насчет птиц я усомнился — убедились уже, что на планете они отсутствуют напрочь. На это Викентий вполне резонно ответил, что узких специалистов в составе биолаборатории нет, и орнитологи вполне смогут заняться изучением местных «летучих мышей». Во всех помещениях суетились белохалатные сотрудники, все куда-то спешили, перетаскивали какие-то коробки и ящики, кое-где еще только распаковывали оборудование. На нас внимания почти не обращали, разве что один малахольный лаборант испуганно матюгнулся, едва не наступив на Петровича. Тот в ответ обложил его трехэтажным кошачьим матом, понятным только мне, и на этом инцидент исчерпался.

В самом последнем, шестом, лабораторном блоке мы неожиданно натолкнулись на Галю Рыжик. Здесь суеты было поменьше, да и бокс выглядел куда серьезней: длинный ряд огромных колб литого стекла с мешаниной проводов и шлангов, отгороженный толстенным бронепластиком закуток, четыре излучателя по углам — явно помещение повышенной биологической опасности. Я даже разглядел под самым потолком несколько сопел системы пуска усыпляющего газа. Несмотря на довольно архаичный вид, лаборатория производила солидное впечатление. Противоположная от колб сторона зала была разделена перегородками чуть выше человеческого роста на несколько индивидуальных закутков с лабораторными столами, заставленными микроскопами и прочей ученой лабудой. В двух из них работали люди. Бокс с парой лаборантов-ботаников мы оставили без внимания, а вот в кабинетик с миниатюрной девушкой, склонившейся над дисплеем электронного микроскопа, свернули по настоянию Викентия.

— Как успехи? — поинтересовался Егоров, неслышно приблизившись к биологу сзади.

Надо сказать, лабораторный халат облегал ладную фигурку весьма аппетитно, из-под белого чепчика торчали рыжие локоны. Именно в этот момент у меня зародились первые подозрения насчет личности хозяйки кабинета. Они сразу же подтвердились: девушка вздрогнула всем телом и довольно истерично выкрикнула, повернувшись к Егорову:

— Викентий Федорович! Потрудитесь впредь стучать!

Ага, точно Галя! Голос не перепутаешь, а уж с этими истеричными нотками вообще ошибиться невозможно — по первой нашей встрече памятны. Лицо девушки скрывалось под медицинской маской, но глаза я узнал моментально.

— Да ладно вам, Галечка! — Викентий выставил руки в защитном жесте и попытался оправдаться. — И в мыслях не было вас пугать, лапочка, просто мы с коллегами решили поинтересоваться, как дела. Я им лабораторию показывал…

Видимо, настроение у Галины сегодня было отвратительное, потому что Егоров своими словами положение только усугубил.

— Викентий Федорович! — ледяным тоном произнесла она, уперев руки в бока. — Немедленно покиньте мой кабинет! И впредь не заходите без разрешения, и особенно не приводите ПОСТОРОННИХ! И тем более с ЖИВОТНЫМИ!!! У меня здесь все стерильно.

На этом Галина посчитала показательную порку законченной. Мы же пулей выскочили из бокса и вообще лаборатории — связываться с разъяренной женщиной себе дороже, это даже Викентий понял.

— Чего это с ней? — недоуменно пробормотал он, когда мы выбрались в общий коридор. — С утра все в порядке было…

— Не обращайте внимания, — посоветовал я, направляясь к собственному кабинету. — Может, по пятьдесят, за начало совместной деятельности, так сказать?

— Легко! — обрадовался Викентий и скрылся за ближайшей дверью.

Я тем временем зашел в кабинет и удобно устроился в кресле. Петрович запрыгнул на стол, тиранулся головой о мою руку и передал соблазнительный образ Гали с мокрыми тапками в руках и довольным котом неподалеку.

— Ага, — хмыкнул я, почесывая питомца, — так и сделаешь. Разрешаю.

Петрович многообещающе муркнул и повернулся на шум — в кабинет неуклюже вломился Викентий, прижимая рукой оттопыренный карман халата.

— Пьем спирт, традиция! — объявил он и взгромоздился на табурет с другой стороны стола.

Система HD 44594, планета Находка,

25 августа 2537 года

Вчерашний день прошел в блаженном безделье, разве что торчал я не в жилом боксе, а в персональном кабинете в биолаборатории. Мы с Викентием под традиционный спирт основательно перемыли косточки всем общим знакомым и под конец переместились в сауну, даже не дождавшись конца рабочего дня. Впрочем, никто про нас не вспомнил и на вид такое упущение не поставил. А сегодня утром я неожиданно столкнулся в душевой с расстроенной Галей. Я сначала даже не понял, чего это она решила воспользоваться общими удобствами — сам я предпочитал санузел непосредственно в каюте и в это помещение попал сугубо по нужде, выбросить мусор в утилизатор. Вернее, скрыть следы вчерашней попойки в виде градуированного пол-литрового пузыря из-под спирта, и едва успел спрятать посудину в карман шортов. Однако Галя на мой косяк внимания не обратила, занятая странным делом: она пыталась просушить мягкие тапочки под потоком горячего воздуха из стандартной сушилки для рук. Получалось не очень: прибор то и дело выключался, реагируя на движения ладоней, и девушка раздраженно проводила тапками под сенсором, очаровательно закусив губку.

— Доброе утро! — поприветствовал я соседку, но ответной любезности не дождался.

Зато принюхался и понял причину столь странного Галиного поведения — клятый Петрович выполнил-таки обещание и напрудил ей в тапки. И когда успел только, стервец. Хотя ничего удивительного, в компании Викентия я слегка расслабился и контроль за питомцем ослабил. А тот послаблением не замедлил воспользоваться.

— Вы это специально, да? — в очередной раз чертыхнувшись, выдала Галя. — Я вам доверяла, обоим причем… А вы вон как!

— Я к этому не имею ни малейшего отношения! — поспешил я уйти в отказ. — С другой стороны, Петровича понимаю. Вам, барышня, стыдно должно быть за свое поведение.

— Дурак! — фыркнула девушка и отвернулась.

Ну вот, как всегда. Универсальная реакция на правду в лоб. Демонстративно изобразив тяжкий вздох, я незаметно отправил пузырь в пасть утилизатора и покинул негостеприимное помещение, оставив Галю наедине с горем. По правде говоря, абстинентный синдром постоянно напоминал о себе, выпили вроде всего ничего, у Викентия в заначке и было-то грамм двести, зато чистого спирта. Впрочем, могло быть и хуже. Вот сейчас перекушу слегка, чайку выпью — и как огурчик буду.