Древние скандинавы. Сыны северных богов. - Хильда Дэвидсон

С полной уверенностью можно говорить о том, что языческие сцены, изображенные на кресте из Госфорта, должны были выражать идею победы Христа над силами зла. Датировать и интерпретировать эти изображения сложно, хотя это не уменьшает значимость этих источников. Они, как и камни с острова Готланд, могут быть поздним отражением древней традиции, сформировавшейся в среде почитателей Одина.

В Скандинавии также был распространен похожий обычай. На камне из Алтуны (Швеция) изображен всадник, на которого из-за ворот смотрит высокий человек. Возможно, перед нами еще один способ изображения мертвого, прибывающего в загробный мир. Лис Якобсен предположил, что на камне из Альстада (Норвегия) изображены убийцы Сигурда, направляющиеся домой из леса. Однако если принять во внимание, что над всадниками парит орел, и вспомнить аналоги с острова Готланд, то можно сделать другой вывод: перед нами еще одна вариация на ту же тему. На камне из шведского Спарлёса (Вестергётланд) сверху помещены некое сооружение, корабль и всадник, что опять же вписывается в уже ставшую для нас привычной схему. Широкое распространение подобных сюжетов может быть связано с высокой популярностью гобеленов, похожих на найденные в Осе-берге, которые могли перевозиться по морю и появиться не только на Готланде, но и на острове Мэн. При этом не стоит забывать, что другим средством передачи этих мотивов являлась резьба по дереву. Подобные мифические и символические изображения были важным аспектом культа бога войны и мертвых. Об их связи с Тором будет сказано ниже.

В крупных погребениях в кораблях прослеживается слияние культов Одина и ванов - предводителя воинов клали на судно с его оружием, лошадьми и собаками. Вряд ли люди того времени пытались изобразить самого бога. Они лишь использовали его символы. Мы уже говорили о том, что олицетворяло ванов, а символом Одина стал воин. Если в вендельский период умершего встречал мужчина, то теперь его заменила женщина, приветствующая покойного, а иногда направляющая копье. Эти персонажи изображались не только на камнях, но и клались в шведские погребения в виде маленьких серебряных статуэток. Также в могилах обнаруживают и фигурки всадников, а в одном случае - статуэтку человека в широком одеянии и рогатом шлеме, отождествляемого в вендельский период с Одином. Эти маленькие фигурки, большинство из которых было найдено в погребениях в Бирке, довольно примечательны. В Национальном музее Стокгольма хранится коллекция крохотных амулетов, среди которых изображения лошади, различных видов оружия. Вероятно, их носили почитатели Одина, надеявшиеся добиться удачи в бою.

Появление изображений женщин, приветствующих всадников в чертогах богов, свидетельствует об изменении представлений о валькириях. Это подтверждается и литературными источниками. Более ранние представления о жестоких женских духах, сопровождающих бога войны, и о мужчине, направляющем копье в ходе битвы, теперь изменяются. Вероятно, эта новая концепция пришла в Скандинавию через Готланд откуда-то с Востока.

Увеличение популярности христианства не позволяет нам разобраться в спутанном клубке верований и ритуалов, связанных с культом Одина, отца всего сущего, мага и бога мертвых. Для погребальных церемоний, очевидно, был характерен сложный комплекс магических и ритуальных действий, в котором сливались культы ванов и Одина. Это подтверждается длинной рунической надписью из Эггьюма (Согн), найденной в 1917 году. Считается, что она была сделана в честь умершего, хотя могилы там, где она стояла, обнаружено не было. Между рунами помещено изображение силуэта головы лошади, что говорит о возможной связи между памятными камнями и конем Одина. Некоторые ученые датируют надпись примерно 800 годом, но Герд Хёст в своем подробном исследовании, увидевшем свет в 1960 году, относит ее к VII веку. Однако я считаю, что здесь ее можно упомянуть как один из источников, в котором говорится об Одине. Дело в том, что Хёст предположил: этот бог в тексте скрывается под именем Герасса, покровителя хозяев. До настоящего времени общепринятым (с небольшими поправками) считался перевод, сделанный Магнусом Ольсеном. Он предположил, что камень был установлен в честь некоего Ормарра. Ольсен пришел к этому выводу, увидев в тексте ребус, ответы на который ormr - змей и arni - орел были составляющими частями этого имени. Хёст, однако, вслед за Норденом отверг эту гипотезу и сделал свой перевод текста:

«Этот камень не вынесен на солнечный свет, не вырезан ножом.Никто не откроет… пока луна уменьшается, и скитающийся [злой ?] человек не нанесет вреда ему.Человек намазал этот камень волшебной морской водой [кровью ?] и поскреб ею клинья верхней мачты.В какой форме приходит Герасс [Один] на землю готов [в страну людей]?Как рыба выпрыгивает из… река тела, как птица кричит…Это работа… [далее следует имя человека, вырезавшего руны]».

В этом переводе много противоречий, и для того, чтобы лучше разобраться в доводах Хёста и доказательствах, приведенных его предшественниками, следует прочитать их работы. Однако в данном случае нас мало должно интересовать основное содержание текста. В нем отразились обряды и табу, связанные, вероятно, с погребением, говорится о корабле и, согласно этой новой интерпрета ции, о боге, путешествующем по сверхъестественному миру в виде рыбы и птицы (очевидно, орла). Хёст предположил, что в этих воплощениях Один провожал умершего в свои чертоги. Эта гипотеза довольно заманчива: с ее помощью можно объяснить появление изображения орла на камнях из Швеции и с острова Готланд, а также рыбы в гробнице из Кивика. Она согласуется с образом шамана, в котором Один выступает в Эддах, и заставляет нас вспомнить о том, что во время погребального ритуала этот бог мог ассоциироваться с черной магией.

Культы Одина и ванов уже существовали в вендельский период, но поклоняться Тору люди стали не ранее эпохи викингов. Очевидно, его культ достиг своего апогея в X и XI веках, оставив след в дошедших до нас письменных источниках. Этому божеству также посвящены изображения на некоторых камнях эпохи викингов.

Воображение многих поэтов поразил миф о борьбе Тора со змеей, которую он вытащил из моря, и, ударив ее молотом, спас мир от разрушения. В одной из нескольких поэм, написанной в X веке и рассказывающей об этом подвиге, говорится, что автора на ее создание вдохновила резьба в Исландском зале, а на немногочисленных камнях, разбросанных на обширной территории, сохранились изображения Тора, ловящего на удочку чудовище. Самый известный из камней был найден в Альтуне (Швеция). На нем бог изображен сидящим в лодке, с молотом в правой руке; во время борьбы с чудовищем он проломал ногой днище лодки, потому что монстр с силой тянул его на дно. На рисунке можно рассмотреть голову быка, которую Тор использовал в качестве наживки, и змею.

На другом камне, найденном в Хёрдум Ти, изображен тот же сюжет (правда, рисунок не завершен). Виден бог, проламывающий ногой дно лодки, и часть змеи. Другие возможные изображения этой же сцены найдены в Ардре (остров Готланд), причем в двух людях, сидящих в лодке, можно узнать Тора

Рис. 27. Камень из Хёрдум Ти, Дания, на котором изображен Тор, ловящий на удочку чудовище (по Брёнстеду)

и великана Гимира. В качестве последнего примера можно привести камень, использованный при строительстве церкви в Госфорте (Камберлэнд), на котором изображены два человека в лодке, один из которых поднял, подоб но изображенному на камне из Альтуны персонажу, руку. Правда, поверхность слишком сильно повреждена, и мы не можем понять, держит ли он молот. Голова быка, вокруг которой плавают несколько рыб, видна довольно отчетливо, а двойное кольцо, вырезанное над лодкой, может быть изображением змеи. Нам не известно, частью какого памятника - языческого или христианского - был этот камень, но в изображенном наверху существе некоторые видят связанного волка.

На камне из Ардре мог быть запечатлен и другой фрагмент этой легенды. На нем изображен бородатый человек, подходящий к стоящему в загоне животному. На следующем рисунке мужчина уже идет с мешком за спиной. Вероятно, перед нами рассказ о том, как Тор отрубил быку из стада великана голову. Этот же бородатый человек изображен и стоящим позади какого-то многоголового существа. Вероятно, таким образом художник попытался изобразить не дошедший до нас миф о борьбе Тора с многоголовым гигантом. Вполне возможно, что этот камень был полностью посвящен подвигам Тора, но, к несчастью, остальные сцены не поддаются идентификации.

Популярность мифа о рыбалке Тора может быть связана с тем, что эта легенда во многом архетипична, - практически у каждого народа есть повествование о борьбе бога неба, стремящегося спасти мир от разрушения, с чудовищем из глубин, змеем или драконом. Вероятно, этот миф занимал центральное место в культе Тора, подобно тому, как всадник, подъезжающий к воротам потустороннего мира, - центральная тема культа Одина.