Торговец кофе - Дэвид Лисс

— Она вполне понимает, — сказала Аннетье, даже не пытаясь скрыть свою растерянность. Она знала вдову и не могла взять в толк, какое дело у нее могло быть с Ханной. — Но язык у нее не приспособлен, чтобы произносить звуки голландской речи.

Несмотря на свою испорченность, Аннетье оказалась на высоте. Если Ханна не могла говорить, разговор не должен был затянуться. Вдова вынуждена была говорить ясно и прямо:

— Очень хорошо, дорогая, просто кивайте, если понимаете меня, и качайте головой, если не понимаете. Вы можете это сделать, дорогая?

Ханна кивнула.

— Вы смелая девушка, знаете, и красивая, чего не может скрыть даже эта уродливая одежда. Как жаль, что такую красоту приходится прятать. Сеньор Лиенсо часто говорил, какая вы красивая и как его брату повезло, что ему досталась такая красивая жена.

Ханна не знала, следует ей кивать или нет. Ей казалось нескромным подтверждать свою собственную красоту. Но ее обрадовало, что Мигель считал ее красивой.

Не в силах побороть искушение, она достала из-под фартука одно из оставшихся зерен кофе, грязное от уличной пыли. Зажав его в руке, прижала руку ко рту, словно в испуге, и незаметно отправила его в рот. Жевать еще рано, сказала она себе и стала наслаждаться ощущением зернышка во рту. А потом — не удержалась и раскусила. Ничего страшного, если она будет жевать осторожно.

— В воскресенье. — Аннетье повторяла слова, которые Ханна пропустила. Она перебирала в уме, что это могло бы означать. — У Весовой.

— У Весовой, — любезно подтвердила вдова. — Мы с сеньорой видели друг друга. Разве не так, дорогая?

Ханна снова кивнула: это была отличная возможность заняться более крупными кусками кофейного зерна.

— Я видела, как вы бежали за своей служанкой. Не могу представить, что такого она могла сделать, чтобы хозяйка побежала за ней, но, полагаю, это не мое дело.

— Уверена, шалости юности давно вами забыты и поэтому непонятны, — не удержалась Аннетье.

— Какая остроумная судомойка. Я оставлю без внимания твои колкости, только чтобы объясниться быстрее. — Она посмотрела на Ханну. — Я хотела сказать, что в то утро пробыла довольно долго у Весовой. Я видела вас, когда шла по Аудезейдс-Форбургвал, и видела, из какого дома вы вышли. Я знаю, что будет, если станет известно, что вы были внутри. — Она протянула руку и легонько прижала ладони к животу Ханны. Всего на секунду. — Я только хотела просить вас быть более осторожной. Вы меня понимаете?

Ханна снова кивнула.

— Почему ее должно волновать ваше беспокойство, старая женщина? — напористо спросила Аннетье.

Вдова чуть растянула губы в улыбке:

— Вы, очевидно, не знаете, кто я такая. Едва ли сеньор Лиенсо говорил вам обо мне, и, должно быть, вас беспокоит то, что мне известно. Пожалуйста, знайте, что вам нечего меня бояться. У меня много достоинств, дорогая сеньора, но самый мой большой талант — это умение хранить тайны. Можете спать спокойно, зная, что я не скажу об увиденном ни одной живой душе — ни сеньору Лиенсо, хотя он мой хороший друг, ни даже моему дорогому Хендрику.

Хендрик поклонился Ханне.

— Все, что я прошу в обмен, — начала Гертруда, но осеклась. — Нет, не в обмен. С вами я не буду заключать сделку; я не хочу, чтобы вы думали, будто мое молчание нечто вроде драгоценной вещи, которую можно легко разбить. Я сохраню вашу тайну, но попрошу вас об одной услуге, милая. Можно мне вас попросить?

Ханна кивнула и проглотила последний остававшийся во рту кусочек кофе.

— Я очень рада. Видите ли, я хотела бы попросить вас не рассказывать о том, что вы видели. Ни сеньору Лиенсо, ни вашему мужу, ни вашим друзьям, ни даже этой милой девушке, от которой вы зависите. Я полагаю, нам обеим будет лучше забыть, что мы видели друг друга в тот день. Вам так не кажется?

Еще один кивок.

— Как я рада. Можно я вас поцелую? — На этот раз Гертруда не стала дожидаться кивка. Она склонилась и прижалась своими мягкими губами к вуали Ханны, и Ханна почувствовала тепло ее губ через вуаль. — Будь жизнь устроена иначе, уверена, мы могли бы стать подругами. Жаль, что это невозможно, но знайте, я всегда буду желать вам добра. Прощайте, моя дорогая.

Гертруда повернулась и пошла к Хендрику, который отвесил дамам очередной поклон.

— Господи, — громко сказала Аннетье, — надеюсь, сеньор не трахается с этой сморщенной старухой.

Ханна пошла прочь быстрым шагом. Аннетье постояла немного, глядя, как расстояние между ними увеличивается, и поспешила за своей хозяйкой.

— Ей-богу, — сказала Аннетье, — расскажите мне, о чем это она говорила.

Ханна смотрела прямо перед собой. Группа женщин, толстых матрон, прошла мимо, косясь на вуаль Ханны.

— Теперь уже можно говорить, — настаивала Аннетье. — Ничего плохого не будет.

— Я не буду говорить об этом, — сказала Ханна.

Ей казалось, что вдова — колдунья, наложившая на нее чары, и что, если она ослушается колдунью, не избежать проклятия. Откуда ей знать, что вдова не колдунья?

— Не глупите, — продолжала настаивать Аннетье. — Если старая шлюха так сказала, это вовсе ничего не значит. Она не узнает, о чем мы говорили.

— Если я хочу, чтобы она хранила молчание, я тоже должна хранить молчание.

— Странная логика. — Аннетье щелкнула языком. — Я хочу знать ее тайну.

Ханна остановилась. Она посмотрела Аннетье прямо в лицо:

— Мой ребенок в опасности. Я прошу тебя никому ничего не говорить. Ты должна пообещать мне.

Аннетье легкомысленно засмеялась:

— Ничего я не должна. Я намного опаснее для вас, чем эта вдова. И я не буду давать никаких обещаний только потому, что вы просите.

Ханна не отвела взгляда. На этот раз она не даст себя запугать:

— Ты дашь мне слово и сдержишь его.

Аннетье перестала смеяться. Ее улыбка исчезла с лица, как коготки прячутся в кошачьей лапке.

— Вы хотите, чтобы я дала слово? Даю слово, что, если вы не будете рассказывать мне свои секреты, я расскажу то, что мне известно, вашему мужу. Вот что я обещаю. Будете скрывать от меня свои дела впредь, пожалеете об этом, — сказала она. — Перестаньте смотреть на меня, как щенок, пойдемте.

Ханна беспомощно кивнула. И все же она выиграла, разве нет? Аннетье требовала, чтобы Ханна впредь не скрывала от нее секреты, но не требовала выдать этот секрет. Служанка уступила.

Вероятно, ее, Ханны, воля все же что-то значит. Но что делать с вдовой? Ханна не хотела скрывать что-либо от Мигеля, но у нее не было другого выбора. В любом случае вдова была его подругой. Может быть, она приготовила Мигелю какой-то сюрприз. Может быть, она втайне от него помогала ему в какой-то сделке. Да, это было похоже на правду. Она помогала Мигелю за его спиной и скрывала это от него, чтобы не ранить его гордость. Все будет хорошо, мысленно повторяла Ханна снова и снова, пытаясь сама поверить в это.

13

После неудачного дня ничто не казалось столь привлекательным, как уединение в подвальной прохладе Даниелева дома. Грустно было называть этот подвал своим жилищем, но по крайней мере там можно было отгородиться от внешнего мира.

Минуло уже две недели с лишним, а потенциальные агенты всё молчали. Конечно, прошло еще недостаточно времени, но по истечении двух недель можно было уже ожидать каких-то вестей. Он повторял себе: "Не жди ответов раньше чем через две недели", но в душе надеялся, что ответ придет раньше.

Чтобы успокоиться, ему нужно несколько свечей и бокал вина или, пожалуй, лучше немного кофе. По дороге Мигель заглянул в книжную лавку и нашел там новое приключение Очаровательного Петера и его женушки Марии. В брошюре было всего восемнадцать страниц, поэтому в лавке он лишь бегло пролистал ее, не желая портить себе удовольствие.

Мигель получил еще одну записку от своего московского агента. Тот писал, что у него слишком много долгов и на него нажимают кредиторы. Он вынужден требовать то, что должны ему, и, если Мигель не выполнит обязательств, он будет вынужден принять меры.

Конечно, меры могут быть приняты. И хотя Мигель оставлял без внимания подобные письма, в случае с голландцем это было рискованно: тот мог привлечь его к суду. Этого в данный момент Мигель никак не мог допустить, поскольку лишь начал приводить свои дела в порядок. Итак, он провел весь день в поисках Рикардо, но безрезультатно. Он окончил день во «Флиботе», выпивая в компании с Исайей Нунесом.

— Что ты знаешь о Рикардо? — спросил он своего друга.

— Ничего, чего бы не знал ты. Он биржевой маклер средней руки.

— Ты знаешь, кто его клиенты?

— Один из немногих талантов Рикардо — то, что он умеет держать язык за зубами. Он пользуется популярностью у людей, которые не спешат заплатить. Не думаю, что Рикардо рискнет тебя обмануть, но очень может быть, что пройдет месяц, а то и больше, прежде чем он заплатит. Я слышал, что однажды он покрывал своего клиента больше года.