Бригады призраков - Джон Скальци

"На самом деле я ни о чем не думал, – признался Джаред. – Просто мне не хотелось умирать".

"Любопытно, каким изобретательным делает человека воля к жизни".

"Любопытно, как она заставляет сосредоточиться, – сказал Джаред. – Я вспомнил твои слова о том, что мне нужно учиться концентрировать внимание. Так что в каком-то смысле именно ты спасла мне жизнь".

"Замечательно. Постарайся как-нибудь вернуть должок".

Джаред остановился.

"В чем дело?" – спросила Сара.

"Ты чувствуешь?"

"Что?"

"У меня такое ощущение, будто я действительно хочу секса", – сказал Дирак.

"Знаешь, Джаред, из того, что ты остановился как вкопанный посреди коридора, трудно понять, что ты хочешь секса".

"Полинг, Дирак, – послышался голос Алекса Рентгена. – Ждем вас в кают-компании. Прямо сейчас. Пора немного расслабиться после боя".

"О-ох! – обрадовалась Сара. – Надеюсь, там нас ждет торт с мороженым".

Ни торта, ни мороженого. В кают-компании была в разгаре оргия. Все десантники 2-го взвода, за исключением командира, находились тут в различных стадиях неглиже. На диванах и подушках, сброшенных на пол, лежали парочки и трио, целуясь и вжимаясь друг в друга.

"Это и есть расслабление после боя?" – недоуменно спросила Полинг.

"Совершенно верно, – подтвердил Алекс Рентген. – Мы так отмечаем окончание каждой операции".

"Почему?" – спросил Джаред.

Алекс удивленно посмотрел на него:

"Тебе правда нужна какая-нибудь причина для того, чтобы устроить оргию?"

Джаред хотел ответить, но Рентген поднял руку, останавливая его:

"Во-первых, потому что мы прошли долиной, на которой лежит тень смерти, и вышли с другой стороны. А лучший способ прочувствовать себя после этого живым – как раз то, чем мы сейчас занимаемся. И после всего дерьма, на которое нам довелось насмотреться сегодня, нужно как можно быстрее очистить голову. Ну а во-вторых, каким бы замечательным ни был секс сам по себе, он лучше вдвойне, когда все, с кем ты интегрирован, занимаются им в одно и то же время".

"То есть ты хочешь сказать, что вы больше не собираетесь затыкать нашу интеграцию с вами?" – спросила Полинг.

Она задала свой вопрос с издевкой, однако Джаред уловил в ее голосе едва различимую тень беспокойства.

"Нет, – мягко произнес Рентген. – Теперь ты одна из нас. И это будет не просто секс. Речь идет о более глубоком выражении единения и веры. Новом уровне интеграции".

"По мне, все это подозрительно смахивает на чушь собачью", – улыбнулась Сара.

Рентген послал импульс веселья:

"Ну, знаешь, не буду отрицать, что против собственно секса мы тоже ничего не имеем. Впрочем, ты сама все увидишь. – Он протянул ей руку. – Начнем?"

Оглянувшись на Джареда, Полинг подмигнула и взяла руку Рентгена:

"Вне всякого сомнения".

Джаред проводил их взглядом. Вдруг он ощутил прикосновение к плечу. Обернувшись, он увидел Джули Эйнштейн, обнаженную, соблазнительную.

"Джаред, я хочу проверить, правда ли у тебя пламенные поцелуи".

Через какое-то неопределенное время Сара, отыскав Джареда, улеглась рядом с ним.

"Вечер выдался весьма интересный", – заметила она.

"Можно сказать и так".

Слова Рентгена о том, что секс становится другим, когда в нем участвуют все, с кем ты интегрирован, оказались явным преуменьшением. За одним исключением.

"Слушай, а почему не было Саган?" – спросил Джаред.

"Алекс сказал, что раньше она принимала участие, но потом перестала. Перестала после того боя, в котором едва не погибла. Это случилось пару лет назад. Алекс сказал, участие сугубо добровольное; никто на Саган за это не обижается".

При упоминании имени Алекс Джаред ощутил болезненный укол. Когда Эйнштейн его оседлала, он успел заметить Рентгена и Полинг, слившихся воедино.

"Тогда это все объясняет", – смущенно произнес Джаред.

Сара приподнялась на локте:

"Ты хорошо провел время?"

"Ты же знаешь, что хорошо".

"Знаю, – подтвердила она. – Я все время тебя чувствовала".

"Да".

"И тем не менее бесконечно счастливым тебя никак не назовешь".

Джаред пожал плечами:

"Сам не знаю, в чем дело".

Нагнувшись, Сара чмокнула его:

"Когда ты ревнуешь, ты просто бесподобен".

"Я и не думаю ревновать", – возразил Джаред.

"Наверное, ни у кого нет желания ревновать".

"Извини".

"Не извиняйся, – остановила его Полинг. – Я счастлива, что мы интегрировались. Рада быть частицей взвода. А это правда было здорово. Но ты, Джаред, для меня единственный, и таким останешься навсегда. Ты мой самый любимый".

"И ты самая любимая, – согласился Джаред. – Навсегда".

Сара широко улыбнулась:

"Рада, что это мы уладили. – Она прижалась к нему. – Ну а теперь настала пора воспользоваться своими привилегиями самой любимой".

7

"Высота тридцать километров, – предупредила по общему каналу Джейн Саган. – Всем за борт!"

Солдаты 2-го взвода, выбравшись из десантного шаттла, полетели в ночное небо над Дирлюэвом, столицей Энешии, главной планеты энешанского мира. Под ними темнота озарялась яркими вспышками – но не взрывов мощных зенитных снарядов противовоздушной обороны, которые могли бы причинить вред шаттлу, а веселой пестротой фейерверков. Это был заключительный вечер чафалана, ежегодного праздника возрождения и обновления, который свято чтили энешанцы. По всей вселенной в этот час энешанцы выходили на улицы, собираясь в толпы, впадали в энешанский вариант опьянения и громко горланили.

В этом году чафалан отмечался в Дирлюэве с особым размахом. Помимо обычных праздничных гуляний также проходили торжества по случаю Дня провозглашения наследницы: Фхилеб Сер, матерь энешанской нации, официально объявила свою дочь Вийут Сер будущим правителем империи. В ознаменование этого Фхилеб Сер выцедила образец маточного молочка, которым она кормила дочь, и разрешила массовое производство его синтетической версии, которая, упакованная в разбавленном виде в крохотные баночки, в заключительный вечер чафалана предлагалась жителям Дирлюэва.

В своем естественном виде, введенное в пищу особи, которая еще не закончила цикл полного превращения, маточное молочко вызывало глубокие структурные изменения в развитии, что обеспечивало этой особи во взрослом состоянии существенные физические и умственные преимущества по сравнению с остальными сородичами. А в разбавленном и синтетическом варианте маточное молочко служило для взрослых энешанцев поистине бесподобным галлюциногенным средством. Большинство жителей Дирлюэва успели отведать молочка до начала праздничного салюта и теперь, устроившись в частных садиках и общественных парках, щелкали ротовыми органами, издавая энешанские эквиваленты восторженных восклицаний "ах!" и "ох!", и наблюдали за пестрыми огнями фейерверка, которые фармацевтическим способом были расширены на всю полосу зрительного спектра энешанцев.

С высоты тридцати километров (и стремительно спускаясь) Джаред не мог видеть и слышать опьяненных жителей планеты. Яркие огни фейерверка вспыхивали где-то вдали, а их грохот терялся в разреженной стратосфере Энешии. Все органы чувств Джареда были сосредоточены на другом: взаимном положении боевых товарищей, скорости снижения, маневрировании, обеспечивающем приземление в нужной точке, но подальше от неких событий, намеченных на ближайшее будущее.

Определить положение боевых товарищей оказалось проще всего. Все десантники 2-го взвода полностью исчезли из видимого и большей части электромагнитного спектра благодаря специальным нанобиотическим черным комбинезонам и особому покрытию снаряжения. При этом каждый солдат имел при себе передатчик, излучающий узконаправленный сигнал. По этим сигналам с интервалом в одну микросекунду определялось местоположение всех десантников. Джаред знал, что Сара Полинг находится в сорока метрах впереди и чуть правее, Дэниел Харви – в шестидесяти метрах прямо под ним, а Джейн Саган, покинувшая десантный шаттл последней, – в двухстах метрах выше. Когда Джаред вскоре после Геттисберга впервые совершал затяжной ночной прыжок, он ухитрился потерять узконаправленный луч и, приземлившись в нескольких километрах от взвода, вынужден был долго блуждать в одиночестве. За это ему влетело по первое число.

Сейчас конечная цель Джареда лежала меньше чем в двадцати пяти километрах под ним, выделенная ярким пятном на карте, которую постоянно держал у него перед глазами МозгоДруг. Компьютер также рассчитывал путь снижения в назначенную точку. Этот путь постоянно корректировался в полете по мере того, как МозгоДруг брал в расчет порывы ветра и другие атмосферные явления; кроме того, компьютер тщательно обходил стороной три расположенных рядом виртуальных колодца, которые также выводились Джареду перед глазами. Эти колодцы, уходящие ввысь, заканчивались в трех точках одного здания – Дворца матери нации, официальной резиденции энешанского правительства, где пребывала Фхилеб Сер и ее двор.