Попытка контакта (СИ) - Алексей Переяславцев

— Вот уж чего бы не подумал. А это что?

«Это» было кусками темно-зеленого стекла.

— Заготовки для окон рубки.

— Но ведь это стекло!

— Конечно. Оно как раз деформируется необычайно легко. Особенности полей трансформации, знаете ли.

— Придется поверить, раз вы говорите. А это?

Из портала вылез длинный узкий ящик. Он были сделан из струганых, тщательно подогнанных досок.

— Сам не знаю, Павел Степанович. Хотя нет, предполагаю. Ну-ка… — и Тифор отщелкнул замки.

В ящике оказались деревянные коробочки, каждая из которых содержала что-то вроде корпии. В ней лежали разного вида кристаллы. В одной из коробочек стояли на ребре серебряные пластины с гнездами и непонятными знаками.

— Ну да, кристаллы, — тут высокоученый магистр расширил глаза. — А я дурак.

Сказано было настолько глубокомысленно, что Мариэла с трудом сдержала смешок.

— Болван. Это я про себя, — уточнил самокритичный Тифор.

Все переглянулись.

— Тифор Ахметович, — безукоризненно светским тоном начал князь Мешков, — мы глубоко уважаем ваше мнение о себе и готовы его принять, если вам угодно будет его объяснить.

С точки зрения земного этикета эти слова были дерзостью, а то и чем похуже, но русский лейтенант угадал правильно: только они могли вывести Тифора из состояния, близкого к ступору.

— Вы не понимаете, — объяснил пришедший в себя иномирец, — вот эти кристаллы в нашем мире не существуют в природе. И в вашем, полагаю, тоже.

При этих словах палец ткнул в очень красивые темно-красные драгоценные камни.

— Как же нет, если они есть? — возразил Мешков. — Рубины, как полагаю?

— Вы опять не поняли. В природе не существуют. Получены искусственно, поскольку это не рубины, а темно-красный кварц.

Первым проявил сообразительность казак.

— Так что ж, Тифор Ахметыч, выходит, эти самоцветные камушки можно тут выгодно продать?

— Точно не скажу, Тихон Андропович, — вмешался Малах, — но очень даже возможно. Правда, как раз эти нам для дела…

— А ведь красивые. И сапфир, опять же…

— Вы тоже не угадали, Владимир Николаевич. Это синий кварц. Тоже в природе отсутствует.

Нахимов решил вмешаться.

— Понимаю, что денежный вопрос важен весьма, но есть и другие, неотложнейшие. Допустим, Риммер Карлович, этот ваш быстроходный корабль собран. Как его отсюда на воду спускать прикажете-с? С такого-то обрыва?

— Как раз это нетрудно: сделать вот тут пологий спуск… хотя… да, вы правы, Павел Степанович. Этот спуск надо бы досками покрыть, да еще смазать, да еще… короче, тут помощь мастеровых была бы кстати.

— Когда ж закончите постройкой?

На этот раз ответил капитан Риммер.

— Мне опыт ничего не скажет, Павел Степанович, ведь мои прошлые корабли собирал не я сам. Давайте так: мы с товарищами начнем сборку, и по ее темпам будем судить.

В голосе адмирала снова появилась твердость:

— Считаю присутствие при постройке лейтенантов Семакова и Мешкова положительно необходимым-с.

Командор Малах проявил наивысшую дипломатичность:

— Павел Степанович, мы как раз хотели об этом попросить.

— Какие у вас на то резоны? — Слова «у вас» были отчетливо интонированы.

— Вот какие: при возникновении каких-либо вопросов или просьб один из господ лейтенантов тут же сможет связаться либо с вами, либо с кем-то другим, по вашему выбору.

— Вот еще вопрос: вы говорили, что ваш пистоль, равно другие предметы, защищены от постороннего вредного воздействия, не так ли-с?

— Именно так.

— Тогда и ваши двигатели надобно защитить.

Лицо Тифора приобрело некоторую озадаченность:

— Павел Степанович, но ведь во власти командира не пускать посторонних…

— Однако представьте себе: стоит корабль у причала, и тут подходит некто, и ему даже не надо всходить на борт…

— Все понял; конечно, вы правы.

— А сколько защита стоить будет?

Рыжий забормотал нечто не вполне понятное, устремив взор в небеса:

— Четыре ходовых… так, два вспомогательных… еще два на помпы, да один на рубку с управлением, так… и один на гранатомет…одиннадцать по два… наложение отдельно, но со скидкой… по восемьдесят… — тут взгляд магистра снова стал осмысленным, — с вашего позволения, сто сорок четыре рубля. Золотом, понятно.

— Дело того стоит, Павел Степанович, — решительно влез в разговор Семаков, — зато уж не будет никаких случайностей…

— Тогда с богом, начинайте.

И началось действо.

Уже много позже русские моряки, не сговаривась, признались друг другу, что чувствовали себя в волшебной сказке — правда, зрителями, а не участниками. Только Мариэла занималась какими-то своими делами. В это время дракон чуть ли не пристальным взглядом гнул стальные балки, поднимал их, составлял друг с другом; Малах и Тифор, держа в руках довольно большие серебряные пластины, орудовали пальцами, перебирая их прямо, как скрипачи. У обоих на лице красовались темные очки — совсем не лишние для такой работы. Металл плавился, сверкая солнечным огнем, потом необыкновенно быстро остывал — и там, где стыковались две балки, оказывалась полоска наплавленного железа с грубой поверхностью. Капитан Риммер по общему молчаливому согласию взял на себя роль мастера — он указывал, что брать, что соединять, в какой последовательности.

Первым от наваждения очнулся Нахимов.

— Господа, полагаю, в ходе строительства вам понадобятся опоры для корпуса корабля. Если не возражаете, я пришлю завтра опытного мастера, он составит список потребного. И завтра же начнут доставлять.

— Вы правы, Павел Степанович, такая помощь была бы кстати.

Пока мужской пол был занят мужскими же игрушками, маг жизни времени даром не теряла.

Усилиями Татьяны Сергеевны были найдена еще одна пациентка. Это была Катенька Власьева, восемнадцатилетняя дочь отставного контр-адмирала Всеволода Алексеевича Власьева. Отец жил под Гомелем в имении, а дочь он послал в Крым якобы для поправления здоровья, на деле же его супруга Елена устроила эту поездку к проживающей там тетушке Елизавете Алексеевне, втайне мечтая о хорошей военно-морской партии для дочери.

Этим замыслам грозило полное крушение. Бедная Катя сразу по прибытии в Севастополь крайне неудачно упала с крыльца, сильно повредив правую руку. Кисть осталась скрюченной, в результате чего перспективы удачного замужества сильно потускнели.

После непродолжительных переговоров маг жизни согласилась продолжить трудовую деятельность излечением девицы Власьевой.

Будучи замужем за морским офицером, Елизавета Алексеевна Абрютина была настоящей хозяйкой в доме. А как может быть иначе, если муж пропадает в дальних далях хорошо, если неделями, а то и по месяцу? Потому-то про себя она решила не соглашаться сходу на предложения этой иностранки, а сперва выслушать.