Обряд (СИ) - Бояндин Константин Юрьевич "Sagari"

— Карта наследственных дефектов, — прочла Агата, и её словно ужалили. — Вот чёрт! В упор смотрела и не замечала! — Она похлопала по дивану — сядьте — и, когда Владимир присел рядом, прикоснулась к экрану телефона.

— “Наследственных дефектов не выявлено”, — прочитала Агата ошарашенно, и посмотрела в глаза Владимира. — То есть про шизофрению тоже наврали. И зачем я полгода в психушке загорала? Убью гадов! — посулила Агата мрачно и отложила телефон в сторону. — Слушайте, давайте вашу карту посмотрим. Ну, ваш список наследственных дефектов.

То же самое. Всё чисто.

— И у меня почти не было родинок, всего такого, — покачала головой Агата. — И у вас нет — ни одной не видела. Ну прямо идеальные, блин, люди!

— Ещё один момент, — напомнил Владимир. — Если вы с Агафьей всё-таки разные люди, как насчёт другого Владимира?

— Вы о чём? Чёрт… — глаза Агаты расширились. — Ну точно, ваш же опознали как сотрудника этой Инквизиции. Знать бы ещё, что это за контора такая и чем занимается.

Голова Владимира закружилась, на долю секунды. Словно порыв ветра пронёсся под сводами черепа. Затхлый, пыльный порыв ветра.

— Инквизиция следит за исполнением законов, расследованием правонарушений и занимается вопросами государственной безопасности, — доложил Владимир. Агата посмотрела на него округлившимися глазами.

— Вы меня так не пугайте, — попросила она, понизив голос. — У вас сейчас на пару секунд и голос изменился, и выражение лица было как неживое! Честно! Откуда вы знаете про Инквизицию?!

— Просто в голову пришло, — признал Владимир. — Задумался, что это такое — и пришло.

— Может, насчёт Агафьи задумаетесь? — поинтересовалась Агата. — Откуда она такая взялась на мою голову?

Снова ощущение неприятного ветра в голове — и постороннего голоса. Посторонних мыслей.

— Агафья Тихоновна Камышова, младшая из семи дочерей фермера Камышова из Нижних Озёрок. Выкуплена мэтром Агапитом Зервасом в возрасте двенадцати лет. Окончила с отличием факультет прикладной математики и факультет психологии, принята в штат департамента внутренних расследований Инквизиции в Новониколаевске.

И осёкся. Сам понял, что странным голосом говорил. Как не своим.

— Похоже, не у меня одной проблемы, — заключила Агата. — Вот точно словно другой человек говорил! Как вы сказали — другой Владимир? — Агата задумалась. — Чёрт, а если это правда, и он существует? И вы с ним как-то связаны — не для смеха же всё это сейчас сказали. Вы не встречали парня, похожего на вас?

Владимир отрицательно помотал головой.

— Смотрите, — показала Агата блокнот с записями. — Я тут прикинула. Каждый раз, когда вы с Агафьей пересекаетесь, у меня либо выпадение памяти, либо загибаюсь на ровном месте. То, что вы описали, пока Ника держала вас за руки — один в один то же самое! И что это значит? Где-то выходил ваш двойник?

Владимир пожал плечами. Агата вздохнула и, неожиданно, спрыгнула с дивана.

— Рубись оно всё конём, — заключила она и удалилась из комнаты. Пока Владимир боролся с приступом неприличного смеха, Агата вновь появилась — в каждой руке по стаканчику ванильного мороженого.

— Будете? — протянула она, и от краешка стаканчика отвалился кусочек мороженого. Агата успела поймать его ртом.

— С удовольствием, — согласился Владимир. Агата уселась рядом, и вновь успела поймать ещё одну крошку мороженого — не то упасть ей между спинкой и сиденьем дивана.

— Сейчас весь диван будет в пятнах, — заключил Владимир. Агата перестала облизывать свой стаканчик и строго посмотрела на Владимира.

— Муж мой, — поинтересовалась она, — а вам никогда не говорили, что вы немного зануда?

— Всю дорогу, — признал Владимир, стараясь сохранять серьёзность. Агата покивала, придвинулась к нему и, вздохнув, прижалась щекой к плечу.

— Хреново мне, — пояснила она, выпрямляясь. — Клин клином. Слушайте, вы правы. Сейчас запишу всё, что осталось — и давайте веселиться. Кино посмотрим, что ли…

* * *

Они лежали в полумраке спальни — просто лежали, под одним одеялом. Лежали и думали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы сказали, Агафью кто-то выкупил, — заметила Агата. — Дурдом какой-то. Что там у них — рабство, что ли? Пашут на родителей день и ночь? Средневековье!

На этот раз знание пришло не настолько внезапно. Просочилось понемногу.

— Государство может выкупить детей — дать им образование и работу, — пояснил Владимир. Агата покосилась на него.

— Тогда самый главный вопрос, — посмотрела она в лицо Владимира. — Где всё это находится? Ну нет у нас никакой Инквизиции, нет таких порядков, чтобы детей продавать государству. А выходит, что где-то есть ещё одна Управа, и где-то там работает Агафья и ещё одна Ника, так? И как такое возможно?

Владимир покачал головой.

— Параллельная, мать её, Вселенная, — добавила Агата. — Слушайте, но если бы такое постоянно случалось, уже бы многие знали! Это что же — где-то в нашей Управе есть, не знаю, дверь в другую? Вы такие вещи говорите, от них мороз по коже! Может, вы что-то ещё знаете? Ну не знаю, какое там государство, год, кто там сейчас президент?

Владимир прислушался к ощущениям. Вроде не появилось новых знаний. Агата вздохнула.

— То есть вы не всё знаете, — заключила она. — Ну или не можете усилием воли всё это припомнить. Знаете — если что-то будете припоминать, сразу записывайте, ладно?

Владимир покивал и взял Агату за ладонь. Ну и денёк… Записывай не записывай — столько всего успело случиться невероятного, что хочется хоть немного покоя.

Агата сильнее сжала его ладонь.

— Если вы собирались приставать ко мне, — погладила она Владимира по голове свободной рукой, — то сейчас самое время. Ну или тогда не обижайтесь, я сама пристану.

14. Завещание

Они проснулись почти одновременно — в половину четвёртого. Некоторое время лежали, слушая печальный перестук капель дождя по стеклу. Ночник едва заметно рдел на стене напротив — а снаружи, за окном, повсюду лежала густая, сонная тьма. “Одни мы не спим”, подумал Владимир. Снаружи, через приоткрытое окно, в комнату сочился запах дождя — спокойный, умиротворяющий.

— Вы не спите, — заметила Агата, взяв его ладонь. — Давно я не спала так хорошо, как сегодня. Даже сны приятные видела… Мы ведь никуда не торопимся сегодня?

— Никуда, — подтвердил Владимир, повернув голову в её сторону.

— Тогда начинайте приставать, — распорядилась Агата. Хотела, видимо, показаться серьёзной, но не вышло — рассмеялась. — До рассвета полно времени, и всё оно наше.

* * *

Они успели позавтракать, а небо только начинало наливаться рассветным огнём. Дождь успел пройти, небо — очиститься. Умытый небесной водой город пробуждался к вечной суетной жизни, огромный муравейник вот-вот проснётся для очередного дня. “Я начинаю понимать, о каком шуме она говорит”, подумал Владимир.

— Мы с вами познакомились пять дней назад, — заметила Агата, заканчивая с посудой. Завтрак сегодня готовил Владимир. — А так и не скажешь, да? Я вот продолжаю вспоминать то, чего не было. Ну как заявление подавали в ЗАГС, всё такое. Специально не стала в социалках читать — и так слишком много того, что не было. Слушайте, вы упоминали, что Агафья молилась на рассвете? Можете вспомнить слова, как можно точнее? Ой, минутку, я за блокнотом сбегаю.

Владимир припомнил далеко не всё.

— Она упоминает какого-то “Князя света”, — задумалась Агата, записав то, что продиктовал Владимир. — По-латински “Princeps lucis”. Интересно, почему я знаю латынь? И очень надеюсь, что этот “князь” не родственник нашего Люцифера. Рассвет через полчаса. Как насчёт эксперимента?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хотите повторить её молитву?

— Ну да. Для начала ту, которая у нас полным текстом. То, что вы записали — там она просит этого князя света о мудрости и озарении, причём не для себя. То, что вы на телефон записали.

— А не боитесь?

— Агафья не боялась, а почему я должна? Так, ко мне пока не заходите, я пошла в образ входить. — Агата удалилась в гостиную и закрыла дверь за собой. Владимир покачал головой и ушёл в спальню — записать мысли и в очередной раз попытаться упорядочить ту лавину информации, что обрушилась за последние несколько суток.