Каприз Фортуны - Хеди Уилфер

Войдя в зал, где должна была состояться пресс-конференция, она сразу же оказалась объектом пристального внимания со стороны сотрудников по связям с общественностью, нанятых Джералдом.

— Да, я Мануэлла Стреджент, — ответила она на вопрос молодого человека. — А Виктория де Вальдерро уже здесь?

— Да. Будьте любезны пройти вон туда.

Пресс-конференция оказалась намного более серьезным и внушительным мероприятием, чем Мануэлла могла представить себе. Она проводилась в том самом старинном особняке, который должен был по контракту перейти в собственность Джералда. Оглядевшись по сторонам, Мануэлла подивилась, как много можно сделать даже в столь короткое время при наличии денег.

Многочисленные вазы со свежими цветами отвлекали внимание от общей запущенности дома, новые ковровые дорожки скрывали потертые полы, по стенам были развешаны огромные цветные фотографии экспонатов с давних, тогда еще славных выставок «Дома».

Торопливо следуя за молодым человеком, Мануэлла посмотрела на небольшой помост, возведенный в конце зала, споткнулась и замерла как вкопанная, увидев Джералда.

Первое, что она сделала позавчера, после болезненной унизительной сцены, — это выписалась из отеля и перебралась в другой, расположенный почти в центре, шумный и яркий, в котором едва ли могла бы встретиться с ним даже случайно. И все же ей оказалось безумно сложно прожить полтора дня, не видя и не слыша его!

Он стоял к ней спиной, и, несмотря на яростный гнев, все еще пылающий внутри, Мануэлла не могла не залюбоваться его безупречной фигурой, впитывая мельчайшие подробности, чтобы наполнить ими опустевшее сердце.

Она ненавидела его, Боже, как она ненавидела его! И все же любила… любила, как еще никогда и никого! И поэтому горячо жалела себя и проклинала тот день, когда откликнулась на приглашение Виктории.

Появление Мануэллы не прошло незамеченным для Джералда, который специально занял эту позицию, чтобы, как сам говорил себе, видеть каждого прибывающего. Он сразу заметил, что Мануэлла игнорирует его и намерена продолжать в том же духе, и крепко сжал губы. Подумать только, а он-то практически не спал две ночи, и вовсе не потому, что один из членов правления неоднократно звонил ему и рассказывал о своем негативном отношении к приобретению «Дома» и о сомнениях, высказываемых некоторыми его коллегами по поводу финансового здравомыслия патрона.

Нет, не эти разговоры были причиной бессонницы. Мануэлла и мысли о ней мешали ему уснуть! И сейчас Джералду больше всего хотелось подойти к ней и напомнить — любым имеющимся в его распоряжении способом, — почему она не имеет права игнорировать его!

Он сильнее сжал челюсти, едва не заскрипев зубами. До сих пор ничто и никто не мог встать между ним и его преданностью процветанию семейного бизнеса. А теперь вот появилась Мануэлла — женщина, против которой его предостерегал старый друг и юрист.

Но Гарри ведь не знает ее так, как он, и никогда не будет знать. Как и любой другой мужчина — Джералд готов был поклясться в этом всем, что только есть святого в жизни!

Он неожиданно понял, что начинает терять самообладание, что разбушевавшиеся эмоции устремились в одном направлении, и, если он немедленно не возьмет себя в руки…

Внезапно Джералд заметил подошедшего к Мануэлле мужчину, и в его глазах потемнело от ярости. Она еще и улыбается ему! Сердце заколотилось в бешеном темпе, адреналин понесся по венам могучим потоком…

Но опасные мысли были прерваны руководителем службы по связям с общественностью.

— Похоже, все уже собрались, — сообщил тот. — Думаю, пора начинать. А то пресса уже проявляет нетерпение…

Незнакомый мужчина взял руку Мануэллы и поднес к губам. У Джералда вырвался низкий, яростный рык смертельно раненного зверя.

— Благодарю вас, сеньор Гарсия, — вежливо ответила Мануэлла и улыбнулась мужчине, горячо похвалившему ее сегодняшние серьги и кольцо.

— Идем, Мануэлла, Джералд хочет, чтобы мы обе поднялись на сцену, — произнесла неизвестно откуда появившаяся Виктория, беря ее за локоть.

Приближаясь к импровизированной сцене, Мануэлла ощутила на себе взгляды Джералда и руководителя по связям с общественностью и немедленно отвернулась, вызывающе вскинув голову. Но все же успела заметить ледяной блеск серых глаз и внутренне вздрогнула от боли и гнева. И еще от ревности, заметив рядом с ним высокую блондинку. Кто знает, может, именно она проведет сегодняшнюю ночь в его постели? Как больно даже думать об этом!

Краем глаза Мануэлла заметила, как он поднялся, обошел длинный стол и взял микрофон.

— Надеюсь, все скоро закончится, — пробормотала Виктория. — Чем быстрее Джералд передаст мне чек, тем лучше. Кстати, должна заметить, что ты не выглядишь довольной причитающейся тебе кучей денег.

— «Дом де Вальдерро» значит для меня много больше, чем все доллары мира, Вик, — тихо ответила Мануэлла. — Ты это прекрасно знаешь. И если бы…

На них сердито зашикали, заставив Мануэллу покраснеть и замолчать. Ей пришлось волей-неволей сосредоточиться на выступлении Джералда.

Она изо всех сил старалась игнорировать его притягательную силу, не думать о нем, не вспоминать. Но каким бы сильным и яростным ни был ее гнев, любовь все же пересилила, и Мануэлла устремила на него тоскующий взгляд. Все ее тело затрепетало от воспоминаний о проведенном вместе с ним времени.

А Джералд уже заканчивал свою речь.

Кто-то из передних рядов задал вопрос:

— Вы сохраните фирменное имя «Дома де Вальдерро»?

— Да, непременно, — сразу же ответил он.

— А как насчет нынешней продукции? — спросил другой репортер.

— Я глубоко убежден, что у «Дома» есть только одна достойная внимания коллекция, — заметил Джералд. — Это «Золотая орхидея». И я рад объявить вам, что прапраправнучка основателя «Дома» будет работать на нас… Она согласилась создать новую коллекцию на основе именно «Золотой орхидеи». Как вы все без сомнения знаете, Мануэлла Стреджент является признанным авторитетом в ювелирном мире, и я счастлив представить ее вам в качестве нового главного дизайнера «Дома».

Мануэлла поднялась и покорно пошла к помосту под его внимательным взглядом, зная, что должна предстать перед аудиторией.

Он протянул по направлению к ней руку, и его жест казался таким теплым, таким уважительным… Но она остановилась в двух шагах от него и была вознаграждена взглядом, который мог сокрушить остатки ее гордости.

Джералд повернул голову так, чтобы никто не услышал его, кроме нее, и тихо произнес: