Пламя страсти - Тамара Лей

— Но есть, видимо, и другая причина?

Филиппа пожала плечами.

— Мое мнение основано на чувствах и интуиции, и я, разумеется, могу ошибаться, но сэр Лайм мне кажется более достойным претендентом. Он честный и ответственный мужчина, в то время как его брат… — Нахмурившись, она неожиданно замолчала. — Извините, леди Джослин. Я забыла, что Мейнард Фок — ваш бывший муж.

— О, не стоит извиняться. Честно говоря, я даже благодарна вам за то, что вы помогли мне получше узнать человека, которого я едва знала.

Жена Эдуарда удовлетворенно кивнула головой.

— Возможно, мне не следовало отзываться дурно о вашем муже, ведь я его тоже плохо знала, но я лишь излагаю свою точку зрения. Как я уже говорила, я присутствовала при разрешении спора между сэром Лаймом и его братом. На протяжении всего разбирательства сэр Лайм вел себя очень спокойно, полностью контролируя свои эмоции. Поэтому, когда король объявил о том, что признает наследником Эшлингфорда законнорожденного сына старого барона, никто не оказался готов к тому, что сэр Лайм потеряет самообладание. Он рассвирепел, как раненый лев, и набросился на отца Иво, у которого хватило глупости насмехаться над ним. Просто поразительно, что человек может в гневе обладать такой силой. Потребовалось трое, нет, даже четверо стражников, чтобы оттащить сэра Лайма от дядюшки и вывести его из замка.

Живо представив то, о чем рассказала королева, Джослин невольно поежилась. По ее спине пробежали мурашки от ужаса.

— А что произошло потом? — осторожно спросила она.

— Король пришел в такую ярость из-за дерзкого поведения сэра Лайма, что приказал заточить его в Бьюкамп Тауэр, тюрьму, из которой почти никто не выходил живым. Туда сажают только за очень серьезные провинности.

Сама того не осознавая, Джослин судорожно сцепила руки от напряжения.

— И его заключили в башню?

Королева добродушно улыбнулась.

— Нет. Но только благодаря моему вмешательству. Я уговорила мужа все-таки пощадить сэра Лайма.

— Вы?! Но почему?

Филиппа вздохнула.

— Сэр Лайм — хороший человек и привлекательный мужчина. Разве вы не согласны со мной?

Вопрос королевы застал Джослин врасплох.

— Я… видимо, вы правы…

— Разумеется. Возможно, сейчас вы не замечаете этого. Но со временем, когда вы лучше узнаете его, вы поймете, что я права.

Джослин затаила дыхание: она уже знала, насколько брат ее мужа был привлекателен. Как ей не хотелось заглушить воспоминания, ее память упрямо хранила образ Лайма Фока, склонившегося над ней. Казалось, она до сих пор чувствовала волнующее прикосновение его губ и тепло его тела, прижавшегося к ее телу.

— Не могу поверить, что вы, Ваше Величество, заступились за него только потому, что его внешность произвела на вас благоприятное впечатление.

— Я вступилась за него не поэтому. Как я уже говорила, я прониклась к сэру Лайму сочувствием. Но я осуждала его за то, что он дал волю гневу.

— И король простил его?

— Да, муж исполнил мою просьбу. И впоследствии я убедилась, что поступила правильно. Я познакомилась с сэром Лаймом ближе и поняла, что он благородный и порядочный человек, за спиной у которого годы боли и страданий, человек, отчаянно нуждающийся в понимании. — Филиппа задумчиво провела пальцем по складке юбки. — У него действительно вспыльчивый характер, леди Джослин, но, мне кажется, это его единственный недостаток.

Значит, и королева тоже убеждена, что ей, Джослин, не стоит бояться Лайма Фока? Но почему же тогда ей никак не удается избавиться от страха? Даже после всего случившегося сегодня одно упоминание о незаконнорожденном сыне барона Монтгомери Фока вызывало в ее душе беспокойство. Боже, разве можно забыть, как он ворвался в Розмур? Словно дьявол, готовый разрушить ее маленький мирок. Да, дьявол, которого король поставил за ее спиной и чья тень будет омрачать всю ее жизнь.

— Я совершенно уверена, — продолжала Филиппа, — что сегодня сэр Лайм так же благороден и честен, как и семь лет тому назад.

— Только более озлоблен, — вставила Джослин.

Прекрасное лицо жены Эдуарда помрачнело.

— Да, более озлоблен. Ведь уже второй раз у него отняли будущее, которое обещали. — Она с сожалением покачала головой. — Жизнь жестоко обходится с ним.

Но не более жестоко, чем с невинным маленьким мальчиком, который даже не догадывается о переполохе, вызванном его рождением.

— Вы думаете, он останется порядочным после всего случившегося?

Не колеблясь ни секунды, королева ответила:

— Я уверена. — Она встала и, разгладив складки на юбке, направилась в сторону гостиной. — Дамы! — громко сказала Филиппа. — Уберите свои любопытные носы от двери и приготовьтесь к ужину.

Из-за закрытой двери послышались шорохи и шелест одежды, затем на некоторое время воцарилась мертвая тишина. Спустя несколько секунд створки двери распахнулись настежь. Каждая из придворных дам выглядела столь же невинно, как кот, застигнутый врасплох с перьями, застрявшими в когтях.

Какие странные нравы! Какая однообразная, никчемная жизнь! Неужели в Эшлингфорде ее ждет такая же скука? Неожиданно на Джослин нахлынули теплые воспоминания о Розмуре, об отцовском доме. Отогнав мысли о Лайме, она последовала за королевой и придворными.

— Музыка! — Громким голосом приказал король.

Только что закончилась торжественная церемония: Лайм Фок, теперь уже барон Торнмида, давал клятву верности королю.

Несмотря на изысканные блюда, ужин показался Джослин скучным и утомительным.

Наконец, музыканты взяли в руки инструменты, и в зале зазвучала веселая мелодия.

Воспользовавшись всеобщим оживлением, Джослин поднялась со скамьи, на которой просидела три часа подряд, и направилась к открытой двери, видневшейся слева от трона. Ей не терпелось сделать хоть глоток свежего воздуха.

Стражник, стоявший у двери, встретил ее суровым взглядом, но позволил беспрепятственно пройти.

Выйдя на балкон, женщина огляделась по сторонам. Ее взору открылась большая лужайка, усаженная множеством цветов. Даже при тусклом свете, с трудом пробивавшемся сквозь грозовое небо, она выглядела прекрасной и, казалось, манила к себе Джослин.

В следующее мгновение в лицо пахнул легкий ветерок, принесший с собой дурманящий запах дождя. Женщина глубоко вздохнула. Еще несколько минут! Еще несколько минут, и она снова вернется в зал, где растворится в водовороте толпы и оглушительном шуме. Мысли о Розмуре не давали ей покоя. Приблизившись к перилам, она облокотилась на них.

— Уж не планируете ли вы, леди Джослин, очередной побег? — голос, неожиданно раздавшийся за спиной, нарушил ее уединение.