Время выбирать - Патриция Хорст

— Мама, он действительно очень порядочный человек и всегда был таким.

— Нет, если он до сего дня не признавал Томаса своим сыном!

— Он только недавно узнал обо всем. Поверь, ему бы так и не узнать ничего, если бы мы не оказались здесь, у тебя.

Но Маргарет все еще не могла опомниться.

— Ты спала с ним? — ее голос казался хриплым, а взгляд — отрешенным. — Как часто?

— Очевидно, достаточно.

— Когда?

— А как ты сама думаешь? Разумеется, в то лето, когда я сбежала из дома.

— Я так и решила, что тобой воспользовался кто-то из местных, — У Маргарет был очень усталый вид, словно она сейчас сразу постарела еще лет на пять. — И ты боялась об этом говорить…

— Ах, мама…

— Ты была всего лишь ребенком. А он-то о чем думал?

— Он предполагал, что я старше, потому что я соврала тогда ему, прибавив возраст. А когда он это обнаружил, то прекратил со мной всякие отношения. Но это все в прошлом. Мама, мне надо как-то рассказать обо всем Томасу. В таком деле без твоей помощи мне не обойтись.

— Представляю! — Маргарет все еще не могла прийти в себя от невероятной новости. — Да, безусловно, это будет для него потрясением. Я думаю, вам вместе следует ему все рассказать.

Маргарет молчала, опустив глаза, потом подняла голову и прямо спросила Джудит:

— Если ему так важно чувствовать себя отцом, то почему он не женится на тебе?

— Роберт как раз этого и хочет. Это я не спешу.

— Из-за разницы в положении?

Джудит кивнула.

— Да, конечно.

— Ах, девочка моя, ты уже давно покинула Грей-стрит. И сейчас уже выглядишь как настоящая леди. Не стесняйся себя, дорогая!

Это было почти то же самое, что говорил Роберт. Но старые привычки трудно забываются. Всякий раз, когда Джудит думала, что избавилась от прошлого, перед ней вставал призрак ее отца, и все начиналось сначала.

— Есть еще кое-что, — пересилив себя, произнесла она и покраснела. — Когда я разбиралась в доме, то нашла в папином столе старую фотографию. Я хотела и раньше об этом сказать, но, знаешь, у меня была куча дел, и я забыла.

Маргарет кивнула, понимая, о ком идет речь.

— Это его родная сестра, Анна Брайтон.

— Родная сестра? — Джудит не поверила своим ушам. — Конечно, у нас с ней такое сходство! Я сразу сообразила, что она наша родственница, но даже не могла предположить, что моя тетя! Боже мой, мама, почему же вы мне о ней никогда не говорили?

— Джон специально не упоминал об этой женщине. Она погибла под колесами поезда двадцать пять лет назад… в тот день, когда бросила семью, сбежав с каким-то парнем. До этого Джон так любил свою сестру. Но ты же знаешь, каким отец был упрямым и гордым. Он так и не простил ее.

Джудит покачала головой. Она была так же поражена этой новостью, как и мать ее предыдущим сообщением.

— Как удивительно, — сказала она. — Никогда бы не подумала, что можно сожалеть о человеке, которого вообще не довелось знать. Но мы с ней так похожи.

— Смерти частенько удается обобрать даже души тех, кто об этом и не подозревает. Вы не были знакомы, но могли быть очень близкими по духу людьми.

— Ты все еще переживаешь смерть отца? Тебе его не хватает?

— И да, и нет, — ответила Маргарет. — Нелегко жить с человеком, который не может быть счастлив. Но я понимала, почему он был таким. А потом, знаешь, в последние годы мы хорошо ладили друг с другом.

— Потому что меня не было?

— Всякий раз, когда он смотрел на тебя, он видел свою сестру. Он очень любил и ее, и тебя, Джудит. Джон был резок с тобой, потому что боялся, как бы ты не разделила ее судьбу.

— И в конце концов так все и получилось.

— Отец очень горевал, когда тебе взбрело на ум покинуть дом. Если бы ты знала его так, как я, ты бы нашла с ним общий язык.

— Он не хотел признать Томаса.

— Да. И очень страдал от этого. Сколько раз я видела, как он смотрел на его фотографию, которую ты прислала. Но он никогда в этом не признавался. Я уверена, что если бы Джон был жив и ты бы приехала сюда вместе со своим сыном, Томас стал бы мостиком между вами и вы смогли бы тогда помириться.

— Ах, мама, я в этом сильно сомневаюсь. Между нами было так мало общего.

— Да, но ты могла бы найти способ простить его, и это уже само по себе не так плохо. Если у тебя еще осталось в сердце хоть немножко места для твоего отца, ты должна забыть свой гнев.

Хотя Маргарет и говорила не так много и слова ее были просты, но Джудит их не могла забыть. Она еще долго думала над ними.

— Дорогой, отец не был с тобой рядом вовсе не потому, что он не любил тебя, когда ты был маленьким ребенком, — объясняла Джудит Томасу, когда тот стал задавать вопросы. — Он просто не знал о тебе.

— Мама, но почему же ты не рассказала папе, что я родился и живу?

— Я просто не думала, что он хочет об этом знать.

— Почему? — изумился Томас. — Он что, тебя не любил?

Сын пристально смотрел Джудит в глаза, словно пытаясь выведать всю правду. Сейчас малыш был так похож на своего отца, что она не могла не улыбнуться.

— Мама, если он не любит тебя, — серьезным тоном сказал Томас, — то я его тоже не буду любить.

— Он очень любит меня, — успокоила его Джудит. — Просто в то время, когда ты родился, мы еще не были близки друг другу.

— Это не очень хорошо с его стороны. У всех детей есть папы. — Томас обиженно надул щеки. — А почему у меня не было его?

— Томас, дорогой, это моя вина. Я уехала, и он не мог нас найти. Теперь я понимаю, как ошиблась тогда. Родители иногда допускают ошибки, но замечают их поздно. Они порой не знают, как их исправить, и поэтому скрывают их.

А не чувствовал ли все то же самое и ее отец? — мелькнуло в голове у Джудит. Джон ведь всегда, даже в лучшие времена, был немногословен.

— Теперь, когда Роберт знает, что он мой папа, он будет жить вместе с нами?

— Нет. По крайней мере, не сейчас. Но, поверь, он все еще очень хочет быть твоим настоящим папой.

— Как же он может им быть, если он даже не собирается жить в нашем доме?

— Ему-то как раз не терпится поселиться вместе с нами. Но это не так легко сделать. Когда он придет сюда, мы еще раз поговорим об этом.

— Он придет, чтобы увидеть меня?

— Да, мой дорогой.

— И мне нужно называть его папой?

«Я — твой отец, Джудит Брайтон. И если услышу, как ты зовешь меня старикашкой или еще как-нибудь неуважительно, я надеру тебе шкуру!»

Я мечтаю о том, чтобы ты не был моим отцом! — мысленно отвечала она ему тогда.

— Если хочешь, Томми. Я думаю, Роберту будет очень приятно слышать, как ты называешь его папой.

— Я подумаю над этим, — сказал мальчик, вскакивая со стула. Он собрал со стола листы с заданием, оставленные его учителем. — Я подумаю над этим после того, как сделаю свою домашнюю работу.