Мимолетное безумие - Ширли Джамп

Перед ним был прекрасный образец материнской любви. Да, он поступил правильно, помогая Элли. При одной мысли об этом у него становилось хорошо на душе.

— Может быть, — ответила Линда. — А может, вы так поступили не только по доброте душевной. Если она вам поверит, то тоже будет готова рискнуть. — Линда похлопала его по плечу. — Я должна возвращаться на работу. Наслаждайтесь общением со своей семьей.

Линда ушла до того, как Финн успел ей крикнуть, что они никакая не семья. Вовсе нет. И сколько бы он ни желал обратного, ничего не изменится.

Он уже собирался отвернуться и уйти, когда около десяти детей ворвались на детскую площадку, и Финн отошел в сторону, чтобы их пропустить. От внезапного шума Элли подняла голову и удивленно уставилась на Финна. Итак, сбежать не получится.

Он подошел к Элли:

— Привет.

Наиглупейшее приветствие. Все прошедшие дни он думал о том, что скажет, когда снова ее увидит. Ограничиваться «приветом» он не собирался.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила Элли, машинально разглаживая одеяло.

— Я… — Финн замолчал, выругав себя за то, что заранее не придумал достойного ответа. — Ищу тебя.

Иногда лучше всего говорить правду. Финн не мог лгать Элли. Куда завели его попытки отгородиться от нее? Он по-прежнему торчит в пустой квартире, пялясь на обручальное кольцо на прикроватной тумбочке и задаваясь вопросом, не совершил ли самую ужасную ошибку, позволив Элли уйти.

Цзяо подпрыгивала и пыталась произнести слово «крекер». Элли улыбнулась, затем вручила дочери печенье в форме фигурки животного и стала наблюдать, как она ест.

— Как ты узнал, где я буду?

— Женщины в офисе постоянно говорят о тебе и твоей дочери. Думаю, они в нее влюбились.

Элли усмехнулась и нежно пощекотала Цзяо под подбородком:

— В нее нельзя не влюбиться.

— Я слышал, ты почти каждый день сюда приходишь.

— Цзяо любит гулять. Ей нравится это место. Думаю, это потому, что она несколько месяцев провела в приюте. Поэтому мы стараемся выбираться как можно чаще. — Элли нежно посмотрела на девочку, потом повернулась к Финну. — Зачем ты меня искал? Возникли какие-то сложности на работе? Хотя, по правде говоря, коммерческими зданиями теперь занимается Ларри, а я возвращаюсь к проектированию жилых строений.

Финну стало не по себе оттого, что Элли решила, будто он ищет с ней встречи только из-за бизнеса. Но опять же, разве когда-нибудь он приходил к ней по личным вопросам? Он всегда прикрывался работой.

— Я хотел узнать, как вы поживаете.

— Мы в порядке. Я вернусь на работу на следующей неделе, но буду в офисе неполный день. Я возглавлю новое подразделение.

Финн слышал о том, что Элли уходит из компании отца и начинает работать в области дизайна частных жилых домов. Последние несколько недель Финн провел много времени за разговорами с Генри Уинстоном и обнаружил, что отец Элли ему очень нравится. Он становился не просто другом Финна, но своего рода опекуном и советчиком.

— Я знаю.

— Как дела с объединением компаний?

— Довольно гладко. Генри провел совещание по телефону со всеми сотрудниками, чтобы объяснить ситуацию. Думаю, он поступил правильно.

Они по-прежнему обсуждали дела, и Финн знал, что должен перенаправить разговор в другое русло, но, как всегда, предпочел не рисковать.

— Как проект больницы в Пьемонте? — спросила Элли.

Цзяо наконец съела печенье, забралась на колени Элли и положила голову на ее плечо. Элли стала поглаживать спину девочки. Финн наблюдал за ними, видя очевидную любовь к дочери. Цзяо тоже было хорошо с Элли. Девочка прижалась к матери так, будто всегда с ней жила.

Финн начал рассказывать о деталях проекта больницы, задаваясь вопросом, как они могут так себя вести. Они общались просто как коллеги. Ни голосом, ни жестом Элли не подавала виду, что они женаты. Они были обычными сотрудниками, ведущими привычное деловое совещание.

Но ведь именно этого Финн хотел с самого начала. Он представлял, что они расстанутся, как коллеги. Но Финн не ожидал, что ему будет так тяжело. Ему было невыносимо стоять рядом с ней и заставлять себя говорить. Он в нее влюбился и не желал относиться к ней как к коллеге.

Он хотел быть ее настоящим мужем, черт побери! Остановившись на полуслове, он вздохнул:

— Я не могу этого делать.

— Чего? — Элли пересела, чтобы удобнее удерживать заснувшую Цзяо.

— Стоять здесь и болтать о чертежах и требованиях заказчика, будто между нами ничего не было. Словно мы чужие. — Финн наклонился и пристально посмотрел на Элли, но ее глаза скрылись за стеклами солнцезащитных очков. — Ты предпочла струсить, Элли.

— Я? Почему ты так решил?

— Ты не подаешь на развод. Ты не звонишь адвокату. Ты просто делаешь вид, что между нами ничего нет.

— Финн, мне нужно заниматься ребенком. Я не могу тратить свое время и гоняться за… — Она покачала головой и отвернулась.

— Гоняться за чем?

Элли помедлила, затем вновь посмотрела на него. Финну показалось, что все вокруг смолкло и остались только они двое.

— Гоняться за тем, чего никогда не будет. — Ее голос слегка дрожал. — Какое-то время мы очень хорошо притворялись. Но мы слишком преданы другим делам, чтобы заботиться друг о друге.

— Ты в этом уверена? Или это только повод скрыть свои опасения? — Финн тоже боялся. Ужасно боялся. Но он не желал отпускать Элли.

— Я… — Она выдохнула. — Хорошо, я боюсь. Но только потому, что сейчас у меня гораздо больше ответственности. — Она поцеловала черноволосую голову девочки. — Я не могу допустить, чтобы Цзяо снова страдала. Она уже слишком многое пережила.

Разве не то же самое когда-то говорил ей Финн? Ему хотелось забрать свои слова обратно и признаться, что он был не прав. Он понимал ее опасения и сам боялся в сотню раз сильнее.

Мучил ли его страх, или Финн желал взаимности? Неужели он повторяет прошлые ошибки?

— Если бы у нас с тобой ничего не получилось…

— Ты был прав. — Она напряженно пожала плечами. — Цзяо может пострадать, а я не могу так с ней поступить.

— Но как же ты, Элли?

— Я буду в порядке. — Ее голос снова дрогнул. — Я в порядке.

— Ты уверена? — Финн безуспешно пытался рассмотреть за солнцезащитными очками проблеск надежды. Он хотел знать ее истинные чувства.

— Конечно. — Элли откашлялась, затем поднялась, обняла Цзяо и положила вещи в корзину.

Она уходила, а Финн не мог подобрать волшебные слова, способные остановить ее.

— Элли…

— Знаешь, Финн, ты был прав. Я боялась влюбиться. И ты боялся. Любовь — самый большой риск, на который мы можем пойти. Но если ты не окунешься в нее с головой, никогда не узнаешь, от чего отказался.