Будущее воина - Марик Лернер

– Почему моя? – возмутился сотник третьей сотни.

– А чтобы не думал, что я не слышу страданий. Пить станешь завтра. Если не уйдем.

– А можем? – осторожно спросил один из сотников.

– Мне самому надоело маршировать по грязи, и скорее всего просидим на месте, пока не подсохнет, однако готовыми надо быть обязательно. Поэтому отдыхайте, пока имеется время, а у кого много энергии и некуда девать – желательно найти чем занять.

Это все и без советов знали.

– Я поставил в известность вас, вы отдадите указания десятникам, и если они не сумеют донести до последнего обозника столь сложные мысли… – хорошо рассчитанная пауза, – …наказывать буду страшно. Вас, как прямых командиров, не обеспечивших выполнение приказа. Вычетами из жалованья.

– У-у-у-у, – дружно сказали сотники.

Отвечать за каждого кнехта им не хотелось. Без одного-двух придурков никогда не обойдется. Грабеж и насилие карается смертью, и это все твердо выучили. Сон на посту тоже заканчивается петлей, без разговоров. Некоторым везло – их, не будя, отправляли на беседу к богам. Клинком.

За некоторые проступки достаточно порки, за другие милосердие отсутствует. Один такой мог подвести всю сотню, и это без долгих объяснений ясно. Тело потом оставляли у дороги, чтобы каждый видел и осознал причину и результат. Другое дело вне строя напиться. Вроде в порядке вещей. На худой конец, по жалобе получит свое. Командиры при чем, они за ручку каждого водить обязаны и нос вытирать?

– Что происходит? – послышался нервный голос. – Кто вы такие?

– Ну-ка, ребята, пропустите, – потребовал Одрик, – кто это к нам в гости заявился?

– Мы здесь хозяева! – гневно заявил пузатый мужчина все тем же странным тоном. Он явно опасался и при этом считал себя вправе нечто требовать. Или не мог отказаться. – И мы, – он широким жестом показал на двух стоящих рядом, – выборные лица. Отвечаем за городское хозяйство. Это наш город, как тебя там! Он свободен от постоя войск согласно имперским законам.

– Ага, – довольно сказал Одрик, – искать не пришлось. Ты…

– Извольте обращаться уважительно, – взвизгнул пузан.

– …стало быть, Алаис фем Юмбер, главный вор и растратчик казенных средств Ламгарда.

– Ык, – сказал тот в ответ невразумительно.

Выборный член правления города по любым понятиям обязан иметь незапятнанную репутацию. Хотя бы в расчете на желание запустить руку в общественные средства. Но это в теории. В жизни ими становились люди богатые и влиятельные. Рассчитывать на кристальную честность можно лишь в молитвах. Зато и в лицо редко кто посмеет сказать.

– Городские стены много лет не ремонтировались, и в дыры запросто пролезет парочка мамонтов, разрешение на строительство новых терм было выдано зятю, и тратятся на это общественные фонды, причем смета превышена в три раза, лицензии на торговлю выдаются за взятки. Я как солдат не очень хорошо помню, что там за эти художества положено, однако дело безусловно подсудное, и я просто обязан расследовать злоупотребления.

Сотники вокруг продемонстрировали готовность хватать и волочь, а парочка взялась за рукояти мечей, корча страшные рожи. Спектакль их всерьез забавлял.

– Наш город относится к имперским землям и неподсуден кому бы то ни было, включая герцога и тцаря, минуя имперского наместника провинции, – отчетливо заявил еще один местный. Этот был не столь упитан, зато уже в пожилом возрасте и с острым взглядом старого крючкотвора.

– Ага, – кивнул Одрик, опознав. – Не с известным ли юристом Мориеном имею дело? Ростовщиком, судьей и смотрителем городского рынка?

– Вас не устраивает мой статус? – ехидно спросил тот.

Всем было известно: подобный тип затаскает по судам, и звание фема не поможет. Ну разве что втихую встретить в темном переулке. Правда, подловить его в высшей степени проблематично – в одиночку не шляется.

– Наоборот, – расплываясь в улыбке, – провозгласил Одрик, – я мечтал с вами познакомиться. Взятки, полученные за лицензии, вымогательство, превышение установленного императорским указом ссудного процента…

– Его никто не выполняет!

– Признание при свидетелях. Это замечательно. Вроде по кодексу положена конфискация имущества, оно отойдет в казну. Этих взять!

– Вы не имеете права, – с ненавистью процедил Мориен. – Не в вашей компетенции.

– Убрать, – небрежно приказал Одрик. – Обоих. Под охрану в яму. Не в здешнюю же тюрьму сажать. А вам, гражданин, – сказал третьему, смуглому брюнету, молча простоявшему рядом все время, – я должен напомнить, что вы, выборные от народа славного города Ламгарда, отвечаете за все происходящее в нем. От выдачи лицензий до поддержания чистоты на улицах и сбора налогов. В вашем ведении все, от суда и приговора до штрафов, налагаемых за разнообразные проступки и идущих в казну. Меня, собственно, не интересует, почему захирела общественная городская библиотека и кому нужны четвертые термы в городе с населением под двадцать тысяч.

– Двадцать три, – хрипло сказал брюнет.

– Это безусловно меняет дело, – язвительно согласился Одрик, – как и закрывание глаз на повальное взяточничество. В смысле, не волнует. Другое дело – точная цифра населения. Чем больше, тем лучше. Один житель столь славного города – пять больших империалов. Общую сумму выплаты подсказать или самостоятельно подсчитаете?

– За что? – взвыл последний руководитель города.

– Федератам Трех племен не поступает регулярная дотация из Имперской казны. Юридически достоверно установлено, то есть существует официальное письмо из канцелярии императора, что деньги эти должны поступать с населения провинции Чапар, Ранткур, Массо и Серкан. Обращение к администрации Ламгарда было проигнорировано…

Брюнет заметно побледнел. Он прекрасно помнил историю с этим письмом, и как они смеялись над косноязычной просьбой, написанной на плохом имперском, с употреблением простонародных выражений. Естественно, никто не собирался платить. Наместник кивал на столицу, столица просто отмахивалась. До гор достаточно далеко, и возможности совершить нечто неприятное у федератов не имелось. Им бы от северян отбиться.

Про грядущую свадьбу безусловно слышали. Новость не из последних. Однако новоявленный тцарь вряд ли посмел бы настраивать против себя практически всех. Ему бы герцогство удержать. Да и не его дело, с чего в чужие дрязги влезать.

Во всяком случае того, что посмеет грозить вооруженной силой, никто не ждал – уже давненько все денежные споры обходились без особого кровопролития. На то есть юристы и наместник, который без сомнений выступит на стороне имперских граждан. В конце концов стабильно получает на лапу третий год.

Можно подумать, они в данном смысле в чем-то отличались от других. Многие владетельные фемы редко признавали судебные постановления. Местный чиновник за подобную попытку мог и палками быть битым. Не имея силы за спиной, с лордами и эрлами редко осмеливались связываться.

– Но не столько же! – с отчетливой болью в голосе простонал брюнет.

– Проценты за невыполнение соглашения – это который год пошел? Практика совершено законная. Потом проценты на проценты, наем финансовых работников, то бишь нас. Дешево не берем, зато обеспечиваем полный возврат долгов.

Фактически он открыто говорил – мы откупили ваш долг и можем при желании вытрясти много больше. Такое практиковалась, правда, не в городах с имперским гражданством. Откупщики не стеснялись в средствах и себя никогда не забывали. Чем дольше это продолжалось, тем хуже становилось местным жителям. Случалось, и тройную суму выжимали.

– Или вы рассчитываете, что мы сюда бесплатно заглянули?

– Но не столько же! – промычал третий представитель города.

– С вопросами обращайтесь в казначейство в Гезерди, – ласково улыбаясь, посоветовал Одрик. – Там безусловно внимательнейшим образом рассмотрят обращения.

Не произнесенным, но всем понятным осталось «точно как вы в свое время». И так, без пояснений, понятно и ослу.

– Мы расположимся в театре, чтобы никому не мешать. Диаметр шестьдесят три локтя, вмещает до четырех тысяч зрителей.

Он ненавязчиво дал в очередной раз понять, насколько хорошо знаком с местностью и обстановкой.

– Поле достаточно большое, и ничью частную землю топтать не станем, нанося ненамеренно убытки. Мы не хотим нарушать привычной жизни и мешать гражданам города. Со скачками и представлением придется подождать слегка. До нашего отбытия.

Это уже граничило с издевательством, что прекрасно понимали все.

– Пока требуемая, и справедливо требуемая, сумма не будет собрана и представлена в казначейство федератов, останемся на вашей земле.

Заявление на фоне предыдущих слов более чем занимательное.