СОКРУШАЮЩИЕ БРОНЮ - ПРОТИВОТАНКОВОЕ ОРУЖИЕ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ XX ВЕКА - Йэн Хогг

Существует еще огромное множество всякого вооружения, которое владельцы его называют противотанковым, или истребителями танков, но которое на деле является тем или иным средством моторной техники, оснащенным управляемыми противотанковыми ракетами. Поскольку разговор о ракетах и реактивных снарядах пойдет у нас в другой главе, тем более что, по мнению автора, установка ПУ для противотанковой ракеты «тоу» (управляемой по проводам с применением оптических средств слежения) на джип не делает этот джип противотанковой самоходкой.

Глава пятая

ТАНК ПРОТИВ ТАНКА

Трудно представить себе танковые дуэли в Первую мировую войну Во-первых, потому что задача танков состояла в поддержке пехоты путем уничтожения всевозможных проволочных заграждений и других препятствий, преодоления противодействия засевшего в окопах врага пулеметным огнем и подавления уцелевших после артиллерийской подготовки опорных пунктов. Дальше военная мысль в ту пору не шла. Во-вторых, потому что немцы тогда почти не располагали танками, применяя те немногие, имевшиеся в их распоряжении, точно так же, как и противник. Только после войны теоретики принялись рисовать картины того, как флоты из всевозможных крейсерских танков, танков морской пехоты, артиллерийских танков и т.д. и т.п. поплывут по полям сражений, а военные пытались представить себе, что произойдет, когда все эти армады войдут между собой в боевое соприкосновение.

Тем не менее первое танковое противостояние отмечалось еще в Первую мировую - 24 апреля 1918 г. у селения Виллер-Бретонне. К тому моменту немцы собрали тринадцать танков (частью собственной постройки, частью захваченные у британцев и помеченные черными крестами) и 23 апреля развернули атаку против британских и австралийских войск с целью выхода к Амьену. На следующий день союзнические силы контратаковали при поддержке танков, и тогда три британских Мк IV встретились с тремя немецкими A7V. Стороны обменялись вы стрелами. Два британских танка получили пробоины, но продолжали бой. После того как британцы добились трех попаданий в один из немецких танков, машина остановилась, а экипаж бежал. Оставшиеся два A7V принялись откатываться, огрызаясь огнем, а британцы сосредоточились на оказании поддержки своей пехоте. Тут в бой вступил немецкий самолет и едва не поразил один Мк IV, который съехал в снарядную воронку и увяз в ней. Остальные отступили, а застрявший танк все же выполз из воронки, но его уже поджидали целые толпы немецких пехотинцев с взрывчаткой, готовые уничтожить врага. Тут произошло нечто вроде волшебства, в последнюю секунду откуда ни возьмись появились семь британских легких танков «Уиппет» и пулеметными очередями смели собиравшуюся оказать британскому экипажу «торжественную встречу» немецкую пехоту. Затем на поле выехал немецкий танк и повредил один «Уиппет», после чего стороны разошлись и бой прекратился.

По окончании войны британские и французские танки были отправлены в Россию в помощь белой гвардии, сражавшейся с большевизмом. Когда союзнические войска ушли из России, а белогвардейцы потерпели поражение, несколько танков попало в руки Советов. Танковых баталий во время гражданской войны в России не происходило, поскольку у Советов не было никаких танков, однако способность таких машин служить средством усиления для белых не осталась незамеченной красными, а потому они решили завести подобное оружие и у себя.

Очень незначительные танковые силы принимали участие в военном конфликте 1932-

1935 гг. между Боливией и Парагваем, претендовавшими на спорную приграничную область Чако. В 1933 г. пестрая коллекция британских легких танков с боливийскими экипажами попыталась поддержать пехоту, однако слабо бронированные танки в джунглях всякий раз становились в ближнем бою легкой добычей артиллерии или бронебойных пулеметных пуль. Так или иначе, на технику танкового боя события в Южной Америке практически никакого влияния не оказали.

Более серьезным дебютом бронетехники можно считать вторжение итальянцев в Абиссинию в 1935 г., где танки использовались очень интенсивно как средство нагнать страха на непривычных к таким новшествам абиссинцев, хотя и те очень скоро наловчились стрелять в смотровые щели машин. Исход войны ни у кого не вызывал сомнений, тем не менее она обошлась итальянцам дороже, чем они на то рассчитывали.

И вот, наконец, в 1936 г. настало время сыграть увертюру ко Второй мировой. Началась гражданская война в Испании, и покровители обеих сражающихся в ней сторон принялись снабжать своих подопечных танками. СССР отправил в помощь республиканцам 700 единиц легких танков Т-26 и БТ-1, тогда как Италия и Германия поставили националистам Франко примерно такое же количество легких танков PzKpfw I и танкеток Фиат CV-33. Хотя все эти машины относились к категории легких, советские танки были несколько тяжелее немецких и итальянских и несли заставлявшее считаться с собой вооружение - 37-мм и 45-мм пушки, тогда как немецкие и итальянские танки уступали противнику в толщине бронирования и имели только пулеметы. Расходились и тактические доктрины: республиканцы, наставляемые советским «советником» генералом Павловым*, создавали танковые бригады, рассчитывая применять их как отдельный род войск, однако недостаточная подготовка личного состава, нехватка офицеров и почти полное отсутствие средств коммуникаций вынуждали бронетехнику держаться поближе к остальным силам армии. Что еще хуже, командиры прониклись мнением, что одни способны выигрывать битвы, и обращали мало внимания на действия пехоты и артиллерии.

У националистов главным «советником» выступал генерал немецкой армии фон Тома**, относившийся к танкам как большинство военных в то время и хорошо осознававший их слабые стороны. Поэтому фон Тома применял их в основном для непосредственной поддержки пехоты и старался избегать рекомендаций теоретиков грандиозного маневра. В

• Называть тогдашних командиров Красной армии «генералами» некорректно, поскольку в Вооруженных Силах СССР генеральские звания ввели только 4 июня 1940 г. Упомянутый автором советский военачальник Дмитрий Григорьевич Павлов (1897-1941) с октября 1936 г. до июня 1937 г. участвовал в гражданской войне в Испании, имея звание комбрига. В июле 1937 г. он, уже как комдив, был назначен заместителем начальника Автобронетанкового управления РККА, а с декабря 1937 г. занимал должность начальника этого управления в звании комкора (затем командарма 2-го ранга). В июне 1940 г. Д.Г. Павлов стал генерал-полковником бронетанковых войск и командующим войсками Белорусскою (после 11 июля 1940 г. -Западного) Особого Военного Округа. Произведенный в 1941 г. в генералы армии, он с 22 по 30 июня командовал Западным фронтом, но не смог противостоять ударам немецкой группы армий «Центр», за что 4 июля был арестован и 22 июля 1941 г. расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР. - Прим. ред.

результате наличия этих двух разных доктрин гражданская война в Испании не помнит ни одного крупного танкового столкновения, лишь ряд стычек между небольшими отрядами боевых бронированных машин - стычек, которые тут же прекращались вследствие вмешательства противотанковой или полевой артиллерии с той или иной стороны. В итоге оба «советника» вернулись домой в 1939 г. с разными известиями. Павлов отрапортовал, что отдельные танковые акции неэффективны, а посему с мечтами о танковых дивизиях и армиях, сметающих все на своем пути, надлежит проститься. В результате отчета Павлова военное руководство приняло решение применять танки «классическим» способом, распустило почти все свои танковые формирования и распределило несколько тысяч танков по пехотным батальонам как оружие непосредственной поддержки. На фоне сталинских чисток 1936-1938 гг. все это означало потерю важного опыта и отказ от развития современной танковой доктрины. За что СССР пришлось очень дорого заплатить в 1941 г.

Фон Тома вернулся в Германию и заявил, что легкие танки бесполезны на поле боя, что бал там правит противотанковая пушка, а потому только тяжелая бронетехника имеет какой-то шанс уцелеть и добиться успеха. Данная точка зрения подтверждалась и другими специалистами, однако в реальности все упиралось в средства, а потому легкие танки остались на балансе армии и никто не заботился о быстром наращивании мощи противотанковых пушек и немедленной разработке тяжелых танков.

И все же накануне Второй мировой войны произошло настоящее танковое сражение, оставшееся почти незамеченным специалистами, которое показало между тем, как именно надо применять бронетехнику.

Границей между оккупированной японцами Маньчжурией и Внешней Монголией, в которой доминировали Советы, служила отчасти река Халхин, отчасти произвольно намеченная линия. В одном месте последняя делала выступ в сторону от берега, как бы прирезая лишней земли Монголии. Ранним летом 1939 г. японская армия, всегда готовая прощупать характер любого потенциального врага, решила подвинуть границу к линии реки на 13 или 16 км дальше на запад на участке протяженностью свыше 50 км. Ничего нового тут не было - оба противника уже не раз играли в подобную игру, неписаные правила которой говорили: если одна сторона пытается изменить положение, а другая выказывает готовность применить силу, первая милостиво соглашается уступить. Таким образом, все квиты, приходит черед другой стороны проявлять активность.