Мой страстный космос - Сапфир Ясмина

Глава 9. Дари

Я почти привыкла к тому, что эльталлы ничего не делают так, как другие инопланетники. Вот и сейчас мы не вышли из зеркала космотелепорта в какой-нибудь диковинный зал, а сели прямиком на планету. Транспортники аборигенов выскальзывали из пространственных коридоров где-то на орбите и затем «парковались» в особенном месте. В галанете его называли «тамна».

Ральфин взял мой чемодан и закинул на плечо, как пуховую подушку. Подал руку, и мы вышли из дверей транспортника. Трапа внизу не обнаружилось. Мы очутились на квадратной площадке, которая неспешно спустилась вниз.

Транспортник, похожий на древний самолет моей земной молодости, пристроился в ровном ряду таких же гигантов. Корабли среднего размера, то есть вдвое меньше нашего, стояли чуть поодаль. И совсем на периферии громадной, ровной площадки с гладким, как стекло, желтым покрытием притулились маленькие транспортники. Желто-белые глаза фонарей реяли в воздухе и разливали вокруг мерный свет.

Площадку со всех сторон огибал густой хвойный лес – в точности как в игровой комнате. И пахло также. Я с наслаждением втянула воздух. Эльталла была одной из немногих планет, в чьей атмосфере совсем не обнаружилось вредных для человека газов. Мы даже не захватили с собой адаптационные устройства, которые забирали все ядовитые примеси и регулировали количество кислорода в воздухе.

Не знаю, как глухой ночью, но сейчас, в восемь вечера на Эльталле было темно, хоть глаз выколи. Только где-то наверху в небе сияли десятки огней.

Как таковых городов аборигены не строили. Замки летали в вышине, на строго определенном расстоянии друг от друга. Его регулировали специальные генераторы силового поля.

Я даже подумать не успела, как же мы доберемся до королевского дворца, когда Ральфин осторожно потянул за руку.

– Проснись, Белоснежка, – мягко произнес он, демонстрируя знание истории сэлфийек. Когда-то нас так и называли – за слишком бледную, белесую кожу.

Прямо перед нами опустился летучий автомобиль. Да-да, снова необычной формы.

Он походил то ли на арбуз, с воткнутым впереди носом, то ли на тыкву. Ярко-зеленый, с черными и оранжевыми полосками транспорт казался игрушечным.

Машина притормозила, дверцы поднялись наверх, словно крылья чудного толстого жука, и Ральфин подал мне руку. Я шагнула в салон и утонула в мягком диване позади автопилота. Привычных кресел внутри не обнаружилось, а сиденье оказалось чересчур уж мягким.

Ральфин, похоже, заметил, как я тщетно пытаюсь устроиться поудобней. Заскочил с другой стороны, дверцы машины бесшумно закрылись, и эльталл нажал кнопку на одной из них. Внезапно диван словно надулся, как надувается воздушный матрас или затвердел, не знаю уж как правильней выразиться. Сиденье стало упругим, плотным, приняло форму тела.

– Мама любит ездить в полусне, – улыбнулся Ральфин, заодно намекая, что мы летим в личном авто королевской семьи.

В салоне зажегся приглушенный свет. Машина стремительно взмыла ввысь, и под окнами заклубились белые облака. Технологии эльталлов все еще поражали мое воображение.

А когда мы поднялись над плотной облачной массой, что окутала ближайшие материки, я не сдержала восторженного возгласа.

То, что я увидела, напоминало старый фантастический фильм про иную планету со слабой гравитацией и трехметровыми аборигенами.

Вот только смотрела я не на природное явление, а на творение рук гуманоидов.

В воздухе парили мириады светящихся точек. Я читала про эти «точечные» светильники на силовом поле. Они сияли так ярко, что, казалось, внизу ночь, а тут – вторая половина дня, лишь подернутая легкими сумерками.

Вокруг, то тут, то там плыли прямо в воздухе земляные площадки, с парками, скамейками, беседками для отдыха и замками… Я привыкла придавать слову «замок» совершенно определенное значение. Воображение немедленно рисовало готический дворец, с острыми шпилями башен или помпезную постройку в стиле барокко с завитушками, барельефами и колоннами. Но эльталлы и тут отличились. Замки выглядели почти игрушечными, мультяшными. Яркие, с круглыми куполами, цилиндрами башен, почти глянцево-гладкими стенами, они выглядели дорогой бутафорией какого-нибудь кукольного театра.

Королевский дворец я узнала бы и сама. Но Ральфин все же указал на него рукой, и почти торжественно произнес:

– Наше родовое поместье.

Замок Лим Олл был почти втрое больше остальных и напоминал торт из белоснежного безе, созданный искусным кондитером.

Только вдоль стен, куполов, башен тянулись кружева изящных серебристых узоров. Почти незаметные в тени. Но едва солнечные лучи падали в нужном направлении, они «проявлялись» и опутывали здание со всех сторон.

Вокруг замка раскинулся сад. Вот именно сад, а не парк. Цветы всех видов и форм издалека сливались в пестрые ковры. Лишь изредка их густые поросли прореживали тонкие стволы белых деревьев. Беседки походили на мини-замки, с открытыми верандами, опутанные густыми светло-лимонными вьюнами. С них, словно сережки с мочек красавиц, свисали градины фиолетовых ягод.

Стоп! Ягоды! Вьюны! Мы так быстро приблизились к резиденции Лим Олл, что я только диву далась. Я где-то слышала, что транспорт на Эльталле движется почти тем же способом, что и корабли космотелепорта, время от времени сокращая путь по пространственным брешам. Но убедиться в этом воочию было еще поразительней.

И все-таки снежно-белое великолепие дворца, галантный спутник, который предупреждал малейшие желания, перспектива провести пару месяцев среди царственных особ почему-то не грели душу. И я точно знала почему. Из-за Эла. Память – гадкая штука. Мы забываем, как сильно кто-то дорог, когда ссоримся с ним, покидаем его и постоянно вспоминаем об этом в безвременной разлуке. Словно это и не память вовсе – карма, что наказывает глупцов, убежденных, будто смысл жизни в сиюминутных спорах, мелочных придирках и подозрениях. Я вдруг поняла – очутись Эл рядом, обними, прижми, я бы плюнула на все. Не ждала больше извинений, не злилась, не сетовала. Просто наслаждалась тем, что он снова со мной…

Я тряхнула головой и заставила себя переключиться на грядущее приключение.

Машина влетела в королевский сад и притормозила над широкой аллеей, вымощенной белоснежными камушками – мелкими, как морская галька.

Ральфин выскочил наружу, и протянул руку. Я оперлась на нее и недоверчиво ступила на дорожку. Камушки оказались теплыми. В нос ударил сильный пряный и сладкий запах. Не удивительно! Вокруг распустились тысячи цветов – алых, синих, оранжевых, белоснежных, полосатых, пятнистых, покрытых пестрыми кляксами. Одни походили на пушистые астры, другие – на лаконичные калы, третьи – на маки и лилии. Я шла рядом с Ральфином и даже не заметила, как из замка высыпал народ и выстроился у входа, между тремя рядами стройных белых колонн.

Мужчины нарядились в золотистые, белоснежные и серебристые туники с кожаными брюками, женщины – в длинные платья из такой же тончайшей материи и кожи.

Теперь я понимала, почему первые туристы на Эльталле постоянно сравнивали местных с эльфами.

В центре группы встречающих застыла пара высоких эльталлов, заметно старше остальных. Будь они людьми, я дала бы королевской чете Лим Олл лет 38, не больше. Женщина с синими волосами, скрученными в плотные жгуты и уложенными на голове причудливой короной, изучала меня пытливым взглядом. Брюнет с острыми чертами лица, орлиным носом и очень высоким лбом прищурился.

Эльталлы, что выстроились по сторонам от королевской семьи и вытянулись по струнке, одевались попроще. Мужчины – в цветные туники из чего-то вроде тонкого хлопка и такие же брюки, женщины – в платья чуть ниже колена.

Ральфин повел меня на лестницу – неспешно, будто существовала какая-то особая церемония. Но внезапно король даже не сошел – спорхнул навстречу. Взял меня за руку и едва заметно кивнул.

Краем глаза я заметила удивление на лице Ральфина. Но затем, принц внезапно тоже понимающе кивнул и нахмурился.