Охотник на вампиров. Пропасть - Ольга Грибова

Отец нажал на кнопку звонка, и я невольно вздрогнул, услышав гул, напоминающий удар гонга. Какое-то время после этого было тихо, а где-то через пару минут, когда рука отца снова потянулась к звонку, за дверью послышалась возня.

Дверь распахнулась абсолютно бесшумно, хотя я уже приготовился к тому, чтобы услышать противный скрип, который обычно издают все старые, проржавевшие петли. На пороге стояла маленькая сморщенная старушка в ситцевом платье и белом переднике. Она молча смотрела на нас из-за толстых стекол очков.

— Добрый день, мэм, — отец вежливо улыбнулся женщине, но выражение её лица нисколько не изменилось. Она все так же сурово смотрела на нас, как если бы мы оторвали её от какого-то важного занятия, и теперь она с нетерпением ждала нашего ухода. — Мы бы хотели поговорить с мисс Блэйд, — отец решил сразу приступить к делу и не испытывать терпение старой леди.

— Входите, — бросила старуха, отступая от двери. Меня неприятно поразил её голос. Для такого тщедушного существа он был слишком грубым и резко контрастировал с внешностью.

Следом за отцом и братом я вошел в дом и сразу же испытал чувство, будто я за долю секунды переместился в прошлое. Парадный холл был оформлен в стиле конца девятнадцатого века; более того, я был уверен, что все эти вещи действительно принадлежат той эпохе, и отель не претерпел с тех пор почти никаких изменений. Но, не смотря на антикварную обстановку, мебель и остальные предметы интерьера не производили впечатления ветхости. Наоборот, отель показался мне ухоженным. В который раз я подумал, как это забавно: «Замок», которому уже более ста лет, выглядит лучше, чем сам город, обновленный примерно лет сорок назад.

Огромная лестница в стиле ампир с позолоченными ажурными перилами, вела на второй этаж. Полы устилали мягкие ковры, поглощающие шум шагов. В оформлении холла преобладали коричневый и темно-красный цвета, что лишь подчеркивало общую мрачную атмосферу.

Хотя за окном была середина дня, здесь царил сумрак. Казалось, солнечный свет не способен пройти сквозь толщу оконного стекла, которое вместе со стенами образовывало крепкую броню, отгораживающую внутренние помещения отеля от внешнего мира. Дверь захлопнулась за нашими спинами, как капкан, и звуки улицы перестал проникать в холл. Общая атмосфера дома произвела на нас удручающее впечатление. Даже Дима был молчалив и хмур, что абсолютно ему не свойственно; впрочем, возможно, причина крылась в его больной ноге.

Старуха, не оборачиваясь, направилась в сторону двери, которая, по всей видимости, вела в гостиную. Мы решили, что нам следует пойти за ней. Распахнув резные двойные двери, она пропустила нас вперед и тут же ушла прочь.

Гостиная, как и холл, поражала своими размерами. Потолки были не ниже четырех метров; украшенные лепниной, они, казалось, парили на недосягаемой высоте. Стены были оклеены ткаными темно-зелеными обоями, но даже этот цвет, который по идее должен производить на человека благоприятное, расслабляющее впечатление, здесь выглядел мрачным и враждебным. Вся мебель была сделана из дерева и, так же как и двери, украшена резьбой. Дима присел на старинную тахту, обитую тканью в зеленую и светло-бежевую полоски, с деревянными подлокотниками. Как только брат получил возможность сесть и вытянуть ногу, складки на его лбу разгладились, на лицо вернулась привычная улыбка, и он принялся разглядывать остальные предметы интерьера.

Особое место в гостиной занимал камин, который сразу привлекал к себе внимание благодаря своим размерам. Он был почти в рост человека, и я, немного пригнувшись, вполне мог пройти внутрь, хотя во мне около одного метра и восьмидесяти пяти сантиметров. Камин был выложен белой керамической плиткой с изображениями сцен из жизни греческих богов. Мне удалось узнать Ареса, в воинственной позе стоящего над телами поверженных врагов, Зевса, держащего огненные стрелы в руке, Афродиту, жеманно смотрящую в зеркало, но это была лишь малая часть изображений. Перед камином стояли два кресла, между ними располагался столик со стеклянной столешницей и бронзовой фигурой девушки, исполняющей роль ножки. На стенах висело несколько картин с изображением бушующего моря. Должно быть, один из бывших хозяев «Замка» был поклонником маринистов, решил я.

Отец подошел к одному из высоких окон и теперь стоял, глядя на пустынную улицу. Прямо напротив отеля находилась аптека, и папа рассматривал её с таким видом, будто она могла дать ответы на все вопросы мироздания.

Я остановился около камина. Он непонятным образом притягивал меня не меньше, чем отца — аптека. Что-то зловещее было в его огромной пасти, напоминающую паровозную топку. Мне показалось, что среди дров, аккуратно сложенных за кованной каминной решеткой, есть щель в днище. Я даже немного нагнулся вперед, чтобы как следует ее рассмотреть, но тут дверь гостиной распахнулась, и я был вынужден прервать свои исследования.

В комнату вошла молодая стройная женщина. Темные вьющиеся волосы пышной волной спадали чуть ниже её покатых плеч. Кожа девушки была смуглой от загара, но это лишь подчеркивало светло-карие глаза, делая их более глубокими и выразительными. Темно-синее платье, сшитое точно по фигуре, плотно облегало ее округлые бедра и при этом было достаточно коротко, чтобы не оставить незамеченными стройные ноги. Одним словом, она была весьма мила собой и, кажется, прекрасно об этом знала.

Патрисия Блэйд, а это, как я догадался, была именно она, приветливо нам улыбнулась.

— Простите, что заставила вас ждать, — она начала с извинений. Её голос, похожий на мурлыканье кошки, говорил о том, что при необходимости она может выпустить коготки. — Хотите кофе, джентльмены? — спросила девушка и, не дожидаясь ответа, дернула за шнурок, висящий сбоку от двери. Раздался мелодичный перезвон, и в ту же секунду на пороге возникла старуха, которая нас впустила. — Принесите, пожалуйста, четыре чашки кофе, миссис Гридл.

Старуха удалилась так же молча, как и пришла. У меня вообще сложилось впечатление, что она немногословна. Возможно, она просто стеснялась своего богатырского баса, который, в моем представлении, скорее подошел бы дровосеку или шахтеру, нежели старой леди.

Девушка прошла к тахте, на которой сидел Дима, и села в кресло напротив него. Отец занял второе кресло, мне же досталось место рядом с Димой, который подозрительно затих, как только Патрисия вошла в гостиную.

— Позвольте представиться, Патрисия Блэйд, — произнеся это, она повернула голову к отцу, безошибочно угадав в нем главного и ожидая, когда он сообщит цель нашего визита.