Ночь урагана - Андреа Блейк

Сахарная фабрика Тьернанов находилась в большом деревянном здании, похожем на самолетный ангар. Саймон объяснил Джули технологию приготовления сахара, хотя в этот период еще не было урожая сахарного тростника, показал оборудование, на котором выжимался сок, а потом очищался и сгущался в сироп. Почему-то Джули не ожидала, что фабрика будет такой современной. Ей представлялись изнуренные рабочие, которые трудятся в невыносимой духоте, выполняя тяжелую физическую работу. Но когда она отважилась сказать об этом Саймону, он с нескрываемым удивлением взглянул на нее.

— Сейчас 1965 год, а не 1865, — заметил он. — Наша фабрика одна из самых лучших в Вест-Индии. В другой части здания производился ром. Там находились огромные деревянные бочки с бродящей патокой и медный перегонный куб для дистилляции. Завершая экскурсию но фабрике, Саймон показал девушке химическую лабораторию, оснащенную самым новейшим оборудованием, а потом привел ее в свой офис, где она смогла бы продегустировать конечный продукт.

— У меня такое чувство, что тебя все это не особенно интересует и ты просто из вежливости с восторгом воспринимаешь увиденное, — сказал он, подавая ей бокал с ромом.

— Ты ошибаешься, — вспыхнула Джули. — Мне было очень интересно, и я бы с удовольствием еще раз приехала сюда, когда вы будете перерабатывать тростник.

Саймон сел на вращающийся стул за своим рабочим столом и закурил сигару.

— Как продвигаются твои новые отношения с Гизелой? — поинтересовался он. — Ты, конечно, понимаешь, что это она приложила руку ко всей этой ерунде в «Ньюс»?

— Да, факты репортеру сообщила она, — спокойно сказала Джули. — Но Гизела ничего не приукрасила, ей даже в голову не пришло, какую сенсацию они сделают из ее небольшого сообщения. — Увидев, как насмешливо он скривил губы, она поторопилась продолжить: — У Гизелы есть план относительно нашего будущего. По ее мнению, отец оставил недостаточную сумму денег, которая позволила бы нам долго и беспечно жить. Поэтому нам придется самим зарабатывать на жизнь. Но поскольку я ничего не умею, Гизела подумала, что мы купим дом и откроем гостиницу.

— Где Гизела будет разыгрывать из себя обворожительную хозяйку, а ты будешь работать прислугой, — язвительно заметил Саймон.

— Это несправедливо… — начала она.

— Не будем спорить об этом. — Он встал и обошел стол, подойдя к ней. — У меня есть иная идея.

— И что же это? — осторожно спросила она.

Саймон взял у нее из рук бокал с ромом и поставил его на стол. Затем нежно взял ее руки и заставил подняться на ноги.

Глаза его странно блестели.

— Мне думается, что самое лучшее для тебя сейчас — выйти замуж… за меня, — решительно сказал он.

Глава 6

Джули, не совсем понимая, что происходит, изумленно и недоверчиво смотрела на него, когда вдруг зазвонил телефон.

— Проклятие! — сердито бросил Саймон. Он выпустил ее руки и потянулся через стол к аппарату. — Говорит Саймон Тьернан.

Джули опустилась на стул, чувствуя странную слабость в ногах.

Собеседник продержал Саймона у телефона три или четыре минуты. В конце концов с резкостью, которая заставила бы Джули съежиться, если бы с ней разговаривали в подобном тоне, Саймон заключил:

— Я не могу сейчас спуститься. Ты должен решить эту проблему как считаешь нужным, старик. Я полностью доверяю тебе, — и положил трубку на рычаг. — Извини, пожалуйста, — обратился он к Джули. — Ну как, ты уже начала приходить в себя после нокаута, вызванного моим предложением?

— Но почему? — беспомощно откликнулась она, переводя дыхание. — Так неожиданно… вдруг?

Он потянулся за сигарой, все еще тлеющей в пепельнице. Но не закурил, а стал машинально вертеть ее в руках.

— А что тебя так удивляет? Разве я не могу руководствоваться самыми обычными мотивами? — спросил он, и в глазах его заиграли веселые огоньки.

— Но не будешь же ты утверждать, что любишь меня? — робко сказала она.

— Почему? — вопросом на вопрос ответил он.

Джули была слишком смущена, и все еще боялась поверить его словам, поэтому она медленно проговорила:

— Ну… этого просто не может быть.

— Ты недооцениваешь себя, Джули. — Его насмешливая улыбка заставила бешено забиться ее сердце. — Когда твой круг знакомств расширится, я думаю, появится очень много мужчин, влюбленных в тебя. Разумеется, в том случае, если ты решишь отклонить мое предложение. Следует ли мне назвать некоторые из твоих качеств, за которые тебя можно полюбить? — И поскольку она ничего не ответила, Саймон продолжил: — Во-первых, ты очень красивая девушка. Красота не является исключительной собственностью зеленоглазых искусственных блондинок. К тому же в отличие от других привлекательных девушек, ты интеллигентна и умеешь готовить. — Он сделал короткую паузу. — Ты на редкость преданный человек. А это качество в людях я ценю выше всего… даже когда оно не совсем уместно, — сухо добавил он. — Для меня очень ценно, что в море ты чувствуешь себя как дома. Я люблю время от времени уходить в плавание. Это делает невозможным мой брак с девушкой, страдающей от морской болезни или не желающей проводить время на яхте. А ты, я уверен, будешь испытывать удовольствие от скитаний на «Моряке» не меньше, чем я сам. Ну что, мои слова убедили тебя? Или ты по-прежнему думаешь, что «просто невозможно» полюбить тебя?

— Я… я не знаю, что думать, — тихо сказала она. — Мы познакомились только две недели назад.

— Экстремальные ситуации требуют незамедлительных действий, — пожал он плечами. — Если бы обстоятельства сложились по-другому, я не действовал бы так… стремительно… А может, ты ничего не чувствуешь ко мне? Я что, физически неприятен тебе?

Джули сильно покраснела.

— Что за чушь ты говоришь! Я не нахожу тебе физически отталкивающим… — взволнованно пробормотала она.

— Время от времени ты довольно убедительно имитируешь это.

— Ты… ты иногда выводишь меня из себя, — громко сказала она, щелкая замочком своей сумочки. — Тогда я начинаю злиться и говорю все, что приходит в голову.

— Понимаю. Что ж, если ты согласишься выйти за меня замуж, я обещаю никогда больше не выводить тебя из себя. Что ты скажешь теперь? — спросил он смеющимся голосом.

Джули взволнованно посмотрела на него, и их глаза встретились.

— Так ты шутишь? Это была просто шутка?

— Дорогое мое дитя, мужчины, которые делают предложение в шутку, сами достойны всеобщего осмеяния, — сухо заметил он. — Что я должен сделать, чтобы убедить тебя, что говорю серьезно? Перепрыгнуть через стол, пылко схватить тебя в объятия и умолять сделать меня счастливейшим из смертных? Мне казалось, что никакая демонстрация страсти с моей стороны не сможет больше повлиять на твое решение, чем спокойный уравновешенный разговор. Но если ты разочарована, это упущение легко исправить. — Он приподнялся с кресла.