Танцуй на краю, детка! (СИ) - Южная Влада

      Я покосилась на свое привидение. Сегодня призрак вел себя спокойнее, но все равно выглядел недовольным.

      – Намекнула, конечно. Но не так прозрачно, как с Антоном, – я тряхнула головой, – слушай, солнце, да мы же с Деном вместе упокаивали бабулю! Он сам прекрасно знает, как я завишу от него! Думаю, он специально тянет время, чтобы меня наказать.

      – Он же первый извинился, – скептически заметил Ромка.

      – Ты просто не знаешь Дена, – в тон ему ответила я, – однажды он довел себя и меня почти до оргазма. И все. Остановился на этом, как он пояснил – в воспитательных целях. А ведь мы тогда безумно друг друга хотели. Ты думаешь, по сравнению с тем случаем, ему сложно просто еще немного остаться в стороне и не помогать мне с привидением? У этого идиота дьявольская выдержка!

      – Оу, оу, – заинтересовался друг, – а ну-ка на этом месте поподробнее. Я хочу услышать, где и как Ден Овчаренко доводил тебя до оргазма. Как он при этом выглядел?

      – Придурком.

      – Хм-м-м…

      – Слушай, а может, на этот раз тебе поступить с ним так же? – раздался на заднем фоне не в меру радостный голос Ромкиного приятеля.

      – Федюня, не учи нашу девочку плохому, – тут же отчитал его мой друг.

      Я простонала и опустилась на край кровати.

      – А Федюня теперь всегда будет в курсе моей личной жизни, да?

      Ромыч виновато засопел.

      – Ну знаешь, подруга, это ты звонишь мне в такие неподходящие моменты, когда он рядом.

      – А встать и уйти, чтобы поговорить наедине, тебе в голову не приходило?

      – Я не могу встать и уйти, потому что я голый, а у Федюни сестра в соседней комнате обитает. Может выйти на шум и очень удивиться.

      – Да ладно, – хохотнула я, – у тебя же не чернобыльский хрен.

      – Чернобыльский кто?!

      На заднем фоне раздался дикий хохот Федора.

      – Чернобыльский хрен, – я специально произнесла это очень четко, – не такой как у всех. С рожками. Или двухголовый. Вот такого бы я испугалась на месте его сестры. А твоего коротыша чего бояться?

      В трубке послышался скрежет и шорох, затем какая-то возня. Наконец, зазвучал бодрый голос фотографа:

      – Викуля, ты его убила. Он упал с кровати. И валяется на полу.

      – Ну, главное, что не под столом, – не осталась в долгу я.

      – Прости, но я пойду его откачивать. Просто не могу устоять.

      – Предохраняйтесь, извращенцы, – проворчала я напоследок, и разговор прервался.

      Я уронила руку с телефоном на колени и задумалась. Вскользь брошенная Ромкиным приятелем фраза про ответное соблазнение не выходила у меня из головы. Я потерла висок. Нет, так нельзя. Ден всего один раз позвонил, а я уже готова растаять и снова постоянно думаю о нем?

      Стоп. Не этот ли парень жестоко бросил меня на глазах у толпы?

      Он снова будет чувствовать себя победителем. Воспитателем. Он не поймет, какой огромный шрам оставил в моей душе своим необдуманным уходом. И в следующий раз, когда между нами пробежит черная кошка, не станет бояться повторить этот поступок.

      А ему следовало бы бояться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

      Ден Овчаренко должен понять, что я – не игрушка и не животное, которое можно дрессировать.

      Ты должна продолжать свой танец на краю, детка.

      Я откинула волосы от лица и выпрямила спину. У меня есть чем заняться и помимо гадского Дена.

      – Я собираюсь сесть за руль, – погрозила я фокуснику, – и ты будешь вести себя тихо. Если я разобьюсь, то никто не сможет уже и тебе помочь, понял?

      Призрак поморгал накрашенными глазами и поджал губы.

      – Да ни хрена ты не понял, – вздохнула я.

      Подхватив сумочку и обувшись в босоножки, я отправилась на улицу. Проходя мимо «Ауди», продолжавшей манить одним своим видом, скрипнула зубами. Машина была хороша… чертовски хороша! Почти как секс, если можно, конечно, сравнить эти два понятия. Я не удержалась, подошла ближе и провела кончиками пальцев по полированному корпусу. Приятная, гладкая, прохладная поверхность. Я заглянула через окно в салон. Кожаные сидения. Удобный руль.

      Я уже могла представить себя внутри, окутанной этой роскошью.

      Но за роскошь ведь надо платить?

      А мне пока так и не предъявили ценник.

      Решительно развернувшись, я направилась к своему «Форду». После манящего притяжения дорогого автомобиля, мой собственный казался каким-то убогим. И звукоизоляция в салоне оставляла желать лучшего, и спина в водительском кресле уставала уже после двадцати минут непрерывной езды, и один из стеклоочистителей заедать в последнее время начал.

      Я представила себе Валентина, и стало легче. Неприятный озноб мгновенно развеял все недовольство машиной.

      Еще через каких-то полчаса я стояла перед дверью Наташкиного особняка. Неприятная встреча, но ничего не поделать. Эта сучка просто обязана мне кое-что разъяснить!

      Нажав на кнопку звонка, я постаралась успокоиться, хотя кровь бешено стучала в висках, а злость и адреналин захлестывали все внутри. Являться без предупреждения было рискованно, потому что хозяйки могло не оказаться дома, но я не хотела звонить заранее, чтобы не давать Наташке время придумать очередную ложь. Лучше застать врасплох, если получится.

      Бывшая одноклассница не заставила себя долго ждать и появилась на пороге в легком розовом халатике, больше подходящем для того, чтобы продемонстрировать формы, чем скрыть их. Несмотря на утро выходного дня, ее волосы уже были тщательно уложены, а губы подкрашены розовым блеском.

      – Ах, Викуля! – обрадовалась Наташка так эмоционально, что я на секунду даже поверила ей.

      Но потом я напомнила себе об ее притязаниях на Дена, сплетнях обо мне, и рассудок тут же протрезвел.

      – Привет, подруга, – улыбнулась я и постаралась вложить в голос как можно больше желчи, – не хочешь ли поведать, сколько стоят твои услуги в «БельФлер»?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

      – Антон рассказал тебе, – ее взгляд засветился пониманием и лукавством, – только вот интересно… все-все? Он признался, что любит, когда его пристегивают к кровати и скачут на нем сверху?

      Я скривилась от отвращения.

      – Мы сейчас не его половые пристрастия обсуждаем, а твой порнобизнес.