Чиста пацанская сказка - Беркем Атоми

– Фуй, как ты натышаль перегаром! Саффтракть, майне либе, только сначала умойся! - и унеслась, метя полы широким подолом.

– А… - начал было Марат, но было уже поздно. Совсем, окончательно поздно - но это еще только предстояло понять.

Пока же, напяливая отстиранные и пахнущие утюгом шмотки, он тревожно наблюдал новую череду неясных видений вчерашнего - пьяного пастора, с мстительной ухмылкой шатающегося перед ним с раскрытой книгой - и рядом, похоже, эта самая селедка; вопли "Горько!" и довольную рожу пройдохи фюрста, что-то гоняющего Марату за то, что "хороший тело не стоит отклатыфать на саффтра"; из глубин похмельной памяти всплыл даже сахарно белеющий в темноте селедкин круглый зад, сжатый в попытке попасть его собственными руками.

За не по-оркски обильным и тщательно сервированным "саффтраком" Марат успел подтвердить свои смутные догадки о семейном положении, где положено (кем? И кому?!) держать то, где се, и че не хватать руками; поперхнуться яичницей при укоризненном вопросе "А где сейчас сумка с фосем тысяч тефятьсотт пятьтесят отин рейхсталер тесять пфенниг?" - а ведь на самом деле, как кинул в угол в Администрации, так и забыл! - но, оказывается, семейная "кассен" уже сложена в сундуке и ему пора вступить во владение ключом; однако, далеко его убирать не следует - предстоят "непольшие хосяйственные расхоты", и узнать свои планы на вечер - "натто пыть у папахен, решать фопрос о пританном"… Словом, Марат был добросовестно загружен по самое не балуй, и к концу завтрака мрачно осознал факт - запланированный список удовольствий, коими он намеревался отметить достигнутую, наконец, цель - придется отложить, если не отменить вовсе. Вовлеченный в неконтролируемую им череду событий, и еще довольно дурной с бодуна, Марат отдался несущей его Дром Баро, решительно не желая вмешиваться в происходящее.

…Не, во сука этот фюрст, а! "Тафайте за это фыпьем!" И за то, и за се, и за мирный космос, и за день полиграфиста!.. - трясясь в повозке, фон Цвайбире безучастно провожал глазами чудесные горные виды, так радовавшие его по дороге сюда. -…Развел, как клофелинщица с трех вокзалов надымского командировочного… Счастливая, пунцовая от радости Глистенгильда, восседающая рядом с самым настоящим законным мужем, трещала не затыкаясь; прислушавшись разок в самом начале, законный муж понял, что развивается тема "А здесь мы поставим шкаф" и отключился от ее журчания, предавшись наблюдению за пейзажем, отныне ему принадлежащим. Вид радовал душу: неправдоподобно красивые горы, снизу кое-где лес, выше - скалы и снег…Эх, жалко на лыжах тут лет через пятьсот только кататься начнут. А то озолотился б, стопудово, вон какие склоны валютные. Воткнул бы подъемничек, сарай на двести мест - и банчи в три цены всякой шнягой…

Бизнес-планирование было прервано острым локтем, швейной машинкой застучавшим в многострадальную печень:

– Милый, это есть майне кляйне фатерлянд! - гордо оповестила скривившегося от боли Марата привставшая с места Глистенгильда, обводя рукой открывшуюся с горы панораму. - Прафта, красифо?

– А где замок?

– Вас ист… Чьто, Маратикь? Чьто есть замокхь?

– Ну, это, такой хаузе, с вот такими… - Марат, как умел, изобразил жестами нечто романо-готическое, с подъемным мостом и донжоном. - Фатер где живет? Фатера папина, короче…

– А! Бург? Лохшвайнштайн? Ну… Папхен пока снимает этаж в таферне… Но это фременно, Маратикхь, пока папхен не решит финансофые проплемы…

– А кто тогда живет в… этом, блин… Лохоштайне?

– Папхен пыл фынуштен его сдать, до конца гота. Цены на сыр сейчас отшень нисские, и еще Сякаефф…

– Вот так даже? - хмыкнул Марат. - И кто снял?

– Герр Фексельперк.

– А че, он такой крутой, что ли? Денег больше, чем у авторитета?

– Ну… Он у нас тает кредитт, собирает в опщак. Папахен ему немношко толжен. Таферна тоже наполовину его.

– А в общак-то почему? Авторитет же перед общаком отвечает. - изумился Марат, но что толку беседовать за такие дела с бабами, к тому же ему стало жалко мигом погрустневшую дочку попавшего на бабки фюрста.

…Надо посмотреть, че это за перец такой… - подумал Марат, вернув базар в более веселое русло. Вновь приобретенная классовая солидарность, купно с воспоминаниями о том, каким нормальным пацаном показал вчера себя фюрст, придала его мысли в сторону оттенок праведного гнева:…Ни хрена себе - в общак он тут собирает. Авторитет сначала кровью выкупи, потом собирай…

Соскочив с повозки у солидного трактира, наводняющего вкусными запахами чистенькую мощеную площадь, Марат с некоторой завистью оглядел обступившие ее дома. Да, это не Цвайбире. Ни одной хаты под соломой, везде по два этажа, а кое-где и по три, капитальная, свежевыкрашенная кирха; две, нет - три лавочки.

…Да, неплохая деревенька… Тут надо быть дураком, чтоб минимум сотню монет в месяц не иметь. Неужто Сякаев так фюрстов бюджет подкосил?..

Глистенгильда потянула зазевавшегося мужа за рукав, и Марат толкнул солидные дубовые двери заведения…Да, Ивжопа. Это тебе не Орксия сиволапая…

Заведение и впрямь умиляло - толстомордый тойфель за стойкой протирал кружки белоснежным передником. Кружки, все до одной, имели неотбитые ручки. На полу - чуть влажный, свежевымытый паркет; никакой заблеванной соломы с выбитыми зубами. Народу мало, время не обеденное, все тихо шепчутся за пивом, курят трубки под газету, никто не орет и не дерется…Орднунг унд дас культурен, бля… - благодушно осклабился Марат, сожалея, что теперь ему уже не по чину забуриться сюда как-нибудь вечерком, сесть за картишки и снять пару золотых с какого-нибудь местного тойфеля. Тем временем фрау Бугульма фон Цвайбире подошла к стойке и приветливо осведомилась у хозяина:

– Гутен морген, герр Свинненкампф. Папхен еще наверху?

Буфетчик кивнул, не отрываясь от своего занятия.

– Пошли, Маратикь. Ганс, попей пока пиффка. - фрау кинула кучеру монетку и потянула мужа к сумрачно нависающей над стойкой лестнице.

У Марата вскипело говно: не, все понятно, Ивжопа, дас культурен, трали-вали, но,…, не девочка с улицы подошла сейчас к этому черту! Мало того, что дочь,…, его авторитета, но и моя,…, жена!…! Сделав как можно более непринужденный вид, Марат услал жену наверх:

– Иди пока, посмотри, как там папахен после вчерашнего, а я кружечку быстренько съем - майне копф дас малёхо кранкен.

Понимающе улыбнувшись, фрау Бугульма фон Цвайбире направилась к лестнице. Дождавшись, когда дробь ее каблучков стихнет, Марат присел за ближайший столик и негромко окликнул трактирщика:

– Эй, любезный! А я тут пивка хочу.

На свою беду трактирщик был полностью лишен интуиции, а потому ограничился лаконичным сообщением, что Клары еще нет, и вернулся к полировке очередной кружки, бросая на чужого короткие взгляды изподлобья. Нет, это не есть солидный посетитель. Какая странная прическа, ее просто нет. Странные знакомые у дочки нашего фюрста, н-да… Бьюсь об заклад, чаевых от такого не дождешься…