О магах-отступниках и таинственных ритуалах - Елена Звездная

Вдох. Судорожный, на грани потери сознания, и поток морозного ледяного воздуха, вернувший мне жизнь. Я закашлялась, задохнувшись этим глотком, уронила голову на грудь, схватилась за колени, пытаясь удержать равновесие и не свалиться.

Справилась. Я справилась. Даже немного горжусь собой.

Теперь осталось самое простое.

Я открыла глаза, улыбнулась луне, чей свет все так же заливал меня.

Повернулась к уже остывшему отвару девясила, взяла блюдо обеими руками, поднесла к губам, сделала глоток. Теплая жидкость побежала внутри меня, согревая заледеневшее тело. Жаль, что можно было сделать всего глоток.

С чувством дикого сожаления я вернула блюдо обратно на погашенную горелку, перевела дух, посмотрела на алые, наполненные силой, горящие тусклым красным светом рубины и вскрикнула от боли!

— Да что такое! — Мой визг разнесся по комнате, сама же я возмущенно посмотрела на Кхелло, впившегося в мою руку.

Впившегося так, что шрам гарантированно останется.

— Прекрати! — потребовала я.

Даже слова разрыва матрицы вмиг забылись от возмущения.

— Прекрати, слышишь!

Кхелло не слышал, он внезапно отпустил мое запястье, спрыгнул на колено, по-паучьи встряхнулся, а затем вскинул голову, глядя в оконный проем. А я… я побоялась посмотреть, куда он указывал, потому что ни меня, ни артефакты лунный свет больше не заливал, кто-то заслонил луну от нас. Кто-то, способный летать на защищенной территории древнего родового дома. Кто-то, кого и призвал труп, закопанный под порогом.

И я запоздало поняла, что сейчас взгляну в глаза своей смерти.

Но перед этим оставалось одно дело, которое я могла хотя бы завершить:

— Артефакты готовы, — прошептала я, надеясь, что некроманты услышат, — я не успею прикрепить к ним цепочки, сделаете сами, там не сложно, крупные камни подстроены под вас. Запомните — у них должен быть доступ к коже, через одежду не сработают. И… — горло на мгновение сжал спазм, — я буду благодарна, если позаботитесь о Гобби. Постарайтесь поймать.

Удар по блюду, кровь, выплеснувшаяся на меня, и камни, улетевшие в пространство позади.

А затем я вскинула голову и прямо посмотрела на зависшего перед окном отступника!

Где-то в сознании отвлеченно мелькнула мысль, что я впервые вижу перешедшего грань мага вживую, а не на картинке. Вечный, дядя Тадор называл их так, оказался страшен — длинное несуразное тело, жуткие руки с изогнутыми когтями вместо ногтей, черная, словно забальзамированная кожа, седые редкие волосы треплет морозный ветер, бежевая с черными отворотами мантия из дорогой чуть искрящейся в свете луны ткани и совершенно черные провалы глаз. Еще одной отвлеченной мыслью было, что мне в данный момент не поможет ни Кхелло, ни что-либо иное. Артефакт Сирилла спас бы от первого удара, впрочем… именно сейчас я и поняла, от чего меня спас мой погибший защитник. Точнее, от чьего удара. Действительно, как я сразу не подумала — на смертельную магию такой силы, что расплавила мой артефакт, способны только отступники, и вот я осталась без защиты. А больше ничего не спасет — мой Эль-таим не способен защитить от черной магии. Парней защитит, меня нет.

Это конец.

У меня нет сил даже на то, чтобы банально уклониться от смерти, хотя бы упасть и отползти, потому что ноги затекли и не слушаются. Это действительно конец.

— Мара-мара, эс уба шейб! Мара-мара, эс спиш! Мара-мара, йа уба эйш! Мара-мара, эс таэ эйшс! — издевательски произнес отступник, плавно приближаясь к оконному проему.

И я поняла, кто пытался вмешаться в ритуал. Хуже того — я осознала, что именно ритуал привлек вечного сюда. Сама позвала свою смерть. Забавно. Можно было бы даже посмеяться, но как-то не до смеха.

— Мара-марэха, эсс унарг хэ!

«Мара» — жизнь, «марэха» — примерно то же самое, что смерть на языке отступников. Точнее, даже «марэха» это «трупец», и я поняла насмешку. В моей формуле звучало «я жизнь», над этим и посмеялся отступник. Что-то вроде «ты не жизнь, ты трупец», ну или «трупак», в общем — труп.

В голове шумело — кровопотеря и магическое истощение все больше сказывались, я и так фактически на грани смерти сейчас. И еще успокаивающее заклинание сказывалось, так что когда вечный подлетел к окну и, сев на корточки, с интересом уставился на меня, я тихо спросила:

— Убьешь?

— Мы разве на «ты»? — поинтересовался маг-отступник.

Горько усмехнулась и изменила форму вопроса:

— Убьете?

Вечный отрицательно покачал головой и напомнил, что есть вещи хуже смерти:

— Выпью.

Я содрогнулась от перспективы. Неминуемой перспективы. Меня никто не спасет, совершенно никто. Более того, своим ритуалом я призвала смерть не только для себя — все адепты, что сейчас находятся в таверне, тоже обречены, остается лишь молиться Тьме, что Норт, Дан и Эдвин услышали мои слова и успеют затаиться. Тогда шанс есть — Эль-таим прикроит их от поисковых заклинаний отступника, потому что вечные используют только черную магию. А всех остальных ждет смерть. Я не знаю, что здесь делает маг-отступник, но я четко знаю, что для уничтожения даже самого слабого из них требуется не менее десяти сильнейших магов, среди которых обязательно должны быть и боевые. Здесь — ни одного боевика! Только адепты и тот, кто, выпив нас всех, станет сильнее ровно на количество выпитых жизней.

— Мара-мара, — насмешливо повторил отступник и протянул руку.

Хочется плакать и умолять о пощаде… Но я лишь гордо вскинула подбородок, не отводя взгляда от вечного. Если уж смерть, то смерть с достоинством.

— А я бы на твоем месте лег, — раздалось тихое за моей спиной.

Маг-отступник мгновенно поднял голову, вглядываясь в говорившего, и теперь Норт был обречен. Вот, Тьма! Вот же Тьма!

И я приказала:

— Ташшанх!

Серебряный паук взвился в воздух, прошел мгновенно выставленный вечным щит и впился в шею мага.

— Норт, беги! — заорала, пытаясь встать.

И повалилась набок, потому что меня самым банальным образом толкнули!

Затем раздалось приказное:

— Дан!

И отступника, оторвавшего от себя Кхелло и сжавшего мой браслет с такой силой, что он превратился в слиток, смело с подоконника магической волной.

— Эдвин! — вновь скомандовал Норт.

Суровый воин Дома Мечей тенью метнулся к окну, и едва взбешенный отпором отступник вновь возник в проеме, без замаха, совершенно беззвучно вонзил в него меч!

И мы все с ужасом увидели, как от вечного отделилась одна жизнь, чтобы темным призраком воспарить к луне.

Но это была всего одна жизнь, в отступнике их — тысячи!

— Норт, Норт, пожалуйста! — Я старательно пыталась подняться. — Норт, ваши артефакты блокируют черную магию, он вас не найдет! Будьте же вы умнее!