Код Кхорна 2 (СИ) - Unknown

         С удивлением я попросила её срубить ближайшее дерево, а спустя мгновение я не могла понять, почему она смотрит на меня таким ожидающим взглядом.

         - Ну что? - Спросила она. - Что ты хочешь этим доказать?

         Хмм... А что если. Я зашла за первых три дерева и написала «Эти деревья не срублены» и отчертила стрелочки к деревьям на земле.

         - Попробуй.

         Она так же недоумевая вдруг стала у деревьев которые лежали так ещё до того как мы пришли. Единственное что отличало их это моей же рукой написанная надпись на земле, которую я написала, указывая на срубленные деревья? В этом нет никакого смысла! Зачем я написала это? С какой целью? Погоди-ка если я допустим если я не уверена что эти были срублены до того как мы пришли то у нее та же ситуация?

         - Каллен! Что я, по-твоему, делаю? - я срубила небольшое деревце.

         - Стоишь с глупым видом над кем-то срубленным молодым деревцем. - Фыркнула та. - Ты хорошо себя чувствуешь?

         - Погоди, - я чувствовала, что схожу с ума. Нужны ещё наблюдатели. Неподалёку как раз пробегал по какому-то делу казак-гвардеец. Я его позвала. – Эй, скажи это срубленное дерево целое? Состоит из одного цельного куска? – Узнавший нас гвардеец озадачено почесал в затылке и кивнул. Я разрубила дерево напополам. - Скажи сколько здесь кусков дерева

         - Два.

         - А когда ты прибежал?

         - Тоже было два. - Гвардеец озадачено посмотрел на меня. - Вы всё время стояли над двумя кусками дерева.

        - Хмм... а теперь? - я отломала ветку руками. - Сколько кусков дерева?

        - Три

        - А когда ты прибежал было...?

        - Два? С вами все хорошо? - участливо поинтересовался казак.

        - Да... иди... хотя нет стой!

        - Каллен!

        - М? - та с интересом наблюдала за моими манипуляциями

        Я рассказала ей суть эксперимента. И та загорелась желанием попробовать. И через несколько секунд раздавались те же самые вопросы? Сколько кусков дерева ты видишь и сколько их было, когда ты пришел? С каждым вопросом я с ужасом наблюдала за тем

как Каллен подбирает один из множества валяющихся кусочков вокруг и демонстрирует гвардейцу. Я была АБСОЛЮТНО уверена в том, что они лежали здесь еще до моего прихода и походу "помнит" об изменениях только, тот у кого в руках артефактный клинок…

         Точку в эксперименте поставило убийство вора в так называемой «малине». После того как меч демона снёс голову ворюге находящиеся в помещении люди забыли, что у них на глазах убили их подельника, просто тот на чьем празднике они были

стал для них абсолютно незнакомым человеком. Его достижения на ниве воровства, которые обсуждались присутствующими не прекратились. Просто обсуждение с: «Помнишь, Боцман пресанул кента рядом с баней и озолотился». Как-то плавно перешли на: «Помнишь Рваный пресанул кента рядом с баней и озолотился». О некоем Боцмане, который в том же месте в то же время озолотился никто не вспоминал. Хотя праздник был по поводу именно его днюхи. Все просто стали считать, что празднуют удачное дельце Рваного. То есть событие не изменялось. Менялась роль тех или иных людей в этом событии и если "Боцман" чего-то "не сделал" это "сделал" "Рваный" Плавно. Незаметно. Мне прям интересно стало, о чём думал "последний" бандит, зачем он пришел праздновать и что праздновал в компании двенадцати незнакомых трупов и стола на сорок персон. Добив последнего вора и собрав трофеи, мы разошлись: я чтобы в одиночестве подумать над тем, что нам открылось, ну а мысли и намерения Каллен мне были неизвестны.

        Как там сейчас Ярик раненый этими долбанными артефактными мечами меняющими память окружающих? Узнает ли он нас, когда мы встретимся? Да и... если его все таки грохнут... мы просто не будем об этом знать.... пока я его помню, с ним всё в порядке… относительном…

        Скрежет металла привлёк внимание. В вагоне появилась Каллен. Ну и видок у неё. Вся в пыли, волосы растрёпаны, одежда порвана, ангельский меч обнажен. Тревожное предчувствие проявилось в полной мере.

         - Лёха пропал! – Сорвались с языка соперницы два слова. - Гостиница, в которой он находился, полностью уничтожена!

        Вот оно. В этом мире есть как минимум два вида ксеносов, которые могли захватить малолетнего Императора. Причём именно захватить. Если бы его убили, то никто о нём не вспомнил бы. Оперативно среагировали. Сыграло ли в этом свою роль то что мы рассказали Романову? Неизвестно. Да и неважно теперь. Ведь изменить произошедшее нельзя. Я поднялась на ноги. Пальцы правой руки обхватили обсидиановую рукоять.

         - Готовь смазку. – Коротко бросила я напарнице ещё одну «крылатую» фразочку из мира Ярослава. Правда, в основном у этой фразы было лишь переносное значение, а не буквальное. Мол, командир вынес мозг подчинённому разговором и после этого загрузил по полной, а не изнасиловал его.

         - Чё?! – Полукровка впала в краткосрочный ступор.

         - То! – Резко отвечаю. - Твоя задница чуяла неприятности?! Вот она их и получит, когда мы найдём Ярика! По полной! Хотя может тебе даже понравится!

         - ГРРР! Тогда и ты готовься!

         Да я-то готова. Вопрос лишь в том, как прореагирует Ярик на то, что мы потеряли подопечного и план пошёл прахом. Зная его, могу лишь сказать, что высока вероятность, что это будет какое-нибудь физическое наказание. На втором месте идёт вариант, что он просто махнёт рукой на провал и придумает новый план. И третьим идёт буквальное применение того, что я сказала Каллен...

         POV Взгляд со стороны

         *5 августа, тайная база где-то в Европе, точное местоположение неизвестно, точное время неизвестно*

         - Lectus amo sontium. Dago eh miritas. Ashuramonai. - Мерно голосили адепты стоя на краю пентаграммы. Ритуал преобразования был в самом разгаре.

       Цесаревич стоял внутри пентаграммы. И как раз игрался с толпой казаков, отчаянно рубивших его саблями.

        - Он силён. - Азазель кивнул на довольно урчащего и потерявшего всякий человеческий облик Алексея Романова. Сейчас любой из наших современников признал бы в нем что-то похожее на «когтя смерти» из серии постапокалиптических игр. - И ведь как повезло-то. Нашли его в том самом городе.

       Уриил недовольно кивнул.

        - У вас, похоже, пополнение. И весьма серьёзное. Кто-то уровня владыки?

        - Apostole gloriosse sanktum kurva e! - продолжался Ритуал.

        - Может быть, он даже займет место рядом с ним. Я никогда не видел такой мощной ауры. Смотри… - кровь жертв наполняла пентаграмму.

        - Вот угол Силы. Он заполнился кровью полностью. Значит, он будет очень силён. Вот угол Воли заполнился тоже. Значит, он признает власть силы. Ты готов Уриил?

        - Всегда. - Изменяемый не замечал, что происходит полностью подчинённый желанию увидеть кровь.

        - Вот угол Порядка. Значит, он поймёт свое место в иерархии. Вот угол Разума.... странно.... он почти пуст... Так... не должно быть. Архидемон не может быть простой бессловесной тварью... может быть позже... Вот угол Хаоса его используют для баланса с порядком. В общем-то, он почти не нуж..... - кровь шла через этот угол сплошным потоком.

        - in

        - Нет!

        - spiritus ex..

        - Неeeeeт!

        - ashuramonai....

        - НЕ НААААДОООО! - в отчаянной попытке прервать ритуал Азазель стегнул хвостом, отрывая головы участникам ритуала. Но поздно. Вокруг пентаграммы появилась еле видная дымка силового поля.

        Молодой демон взглянул на трупы под собой. Его плоть распадалась невесомой дымкой. Приобретая до боли знакомые формы. Насколько формы могут быть у духа.

        - ЭТО КАТАСТРОФА! - Уриил взял Азазеля за грудки. - Понимаешь? Катастрофа! Если Хаос нашел нас, то лучшее что мы можем сделать это переселиться в другой мир!

        - Не паникуй. - Азазель напротив был спокоен. - Подумаешь обычный Кровопускатель пришел на запах войны. Сейчас нужно понять, с чем мы имеем дело. Как правило, сто двадцать поколений уже не являются проблемой.

       Уриил смотрел на Тварь Хаоса, которой они помогли воплотиться и ему было неуютно. Взгляд, которым на него смотрело то, что еще недавно было в жопу пьяным пареньком мог принадлежать динозавру, или его ближайшему родственнику крокодилу. Ему все равно делаешь ли ты добро ему, всё равно причиняют ли ему зло. Его невозможно приручить. Его нельзя подкупить или задобрить. Он смотрит на тебя как на жертву. Которая будет принесена прямо здесь и сейчас. Или чуть позже, когда у него появится такая возможность. А она у него появится. И вот этот крокодил, внимательно обнюхав силовое поле. Спрятался под алтарь. Внимательно и зло, поблескивая тем, что ему сейчас заменяло глаза.