Мир глазами кота Боба. Новые приключения человека и его рыжего друга - Джеймс Боуэн

Поворотным моментом послужил поход в издательство. Несмотря на мои сомнения, день выхода книги приближался. Дизайнеры уже придумали обложку: они поставили на нее фотографию Боба, сидящего на моем рюкзаке с выражением буддистского спокойствия на морде. Сзади поместили мою фотографию, а внутри была короткая заметка об авторе. Мне хотелось ущипнуть себя. Неужели это происходит на самом деле? К несчастью, посреди разговора с редакторами и дизайнерами меня одолел приступ кашля, и я почувствовал, что меня сейчас вырвет. Извинившись, я выбежал в туалет. Судя по взглядам, которыми меня проводили присутствующие, я произвел нелучшее впечатление. Винить их не за что. В конце концов, они сильно рисковали, связавшись с бывшим наркоманом.

Тогда я понял, что должен во что бы то ни стало поправиться к марту. После выхода книги издатели запланировали несколько интервью; возможно, меня даже пригласят на телевидение. Еще издатели говорили о встречах с читателями и раздаче автографов. До этого, конечно, было далеко, но откладывать поход на рентген я больше не мог.

Поскольку я забыл, куда сунул направление, пришлось вернуться к доктору.

– Судя по всему, снимок вы не сделали, – сухо произнес он, просматривая записи.

– Эээ… нет. У меня не было времени. Не мог потерять целый день, – ответил я, слегка смутившись. – Я писал книгу.

– Ну да, – недоверчиво протянул доктор, распечатывая новое направление. – С этим вас примут без очереди, – добавил он. – Так что много времени не потратите.

– Ладно…

Я неохотно взял направление. Перспектива идти в Хомертон по-прежнему не радовала, но я знал, что на этот раз мне не отвертеться.

Две медсестры провели меня в большую комнату; одна попросила снять рубашку и зайти внутрь аппарата. Она повесила мне на грудь металлическую пластину и скрылась за экраном.

А потом принялась заполнять карточку. И заполняла ее очень долго. Пугающе долго, на мой взгляд. Наверное, у меня уже развилась паранойя.

– Ну как там? – поинтересовался я, надеясь услышать что-нибудь обнадеживающее.

– Неплохо, но полный отчет мы отправим вашему доктору. Дойдет через тройку дней.

Такой ответ меня немного утешил, хотя следующие семьдесят два часа я места себе не находил. И к доктору я шел не в лучшем настроении. Я уже привык ждать от жизни худшего, поэтому, когда врач ознакомился с записями, посмотрел снимки и сказал, что в легких у меня чисто, я очень удивился.

– Правда? – переспросил я.

– Да. Никаких темных пятен, что довольно странно, если учесть ваш стаж курильщика. Более того, осмелюсь сказать, что у вас невероятно здоровые легкие, – добавил он.

– Тогда откуда такой кашель? – нахмурился я.

– Подозреваю, вы подхватили инфекцию. Тесты, которые мы сделали, ничего не показали. Думаю, ваши легкие просто пытаются избавиться от гадости, которая в них скопилась. Поэтому будем лечить инфекцию, – заключил он, выписывая сильные антибиотики.

– И все? – Я недоверчиво посмотрел на рецепт.

– Ну, посмотрим, подействуют они или нет, – пожал плечами доктор. – Если нет, сделаем дополнительные анализы.

Я был настроен скептически. Не может быть, чтобы все ограничилось антибиотиками. И тем не менее доктор оказался прав. Через пару дней мне стало гораздо лучше, и кашель пошел на убыль.

Мэри, мой литературный агент, всерьез беспокоилась о моем здоровье. Она боялась, что мне будет тяжело на встречах с читателями и я не смогу раздавать автографы. Я понимал, что она заботится в первую очередь о моих интересах, и эта мысль меня грела.

– Кажется, тебе гораздо лучше! – довольно сказала она, когда до выхода книги оставалось несколько недель.

Но окончательно я убедился в том, что выздоровел, после того, как свой вердикт вынес главный специалист.

Я лежал в кровати и читал комиксы. Вдруг из ниоткуда возник Боб. Запрыгнув на покрывало, он замурчал и устроился на своем обычном месте – у меня на груди. Посидев там немного, он прижался ко мне ухом и замер. А потом ушел. Просто встал и направился к любимой батарее. Я не смог сдержать улыбку:

– Спасибо, доктор Боб!

Основные инстинкты

Говорят, что март приходит, как лев, и уходит, как ягненок. Месяц еще только начался, но погода уже оправдывала репутацию. В иные дни завывания ветра на аллеях Сохо и улицах Вест-Энда действительно напоминали львиный рык. Играя на гитаре, я чувствовал, как немеют кончики пальцев, и порой завидовал коту, который был куда лучше экипирован. Даже сейчас, когда весна готовилась переступить через порог, Боб по-прежнему щеголял в роскошной зимней шубе. А дополнительную защиту от холода обеспечивал толстый слой подкожного жирка, который он наел на Рождество. Так что мартовские выкрутасы кота мало беспокоили.

Мы немного скучали по станции «Энджел», но, признаюсь, на Ковент-Гарден нам нравилось гораздо больше. Здесь, среди жонглеров, глотателей огня, живых статуй и других уличных артистов, оккупировавших площадь и близлежащие улицы, мы с котом смотрелись очень уместно. С одной стороны, на Ковент-Гарден царила жесткая конкуренция, с другой стороны, у нас появился повод оттачивать свое искусство.

Иногда я сидел, скрестив ноги, прямо на тротуаре, а Боб укладывался рядом с гитарой, как в старые времена, изредка задевая хвостом струны. Когда песня заканчивалась, я пожимал руки слушателям, а Боб вставал, чтобы собрать угощение. Но был у нас и новый номер. Как-то раз Бэлль пришла к нам в гости, а кот в это время играл с любимой потрепанной мышкой. Бэлль посмотрела на несчастное плюшевое создание и решила, что неплохо бы его постирать.

– Бог знает, какие там микробы, Боб, – донеслись до меня ее слова. – Игрушку надо помыть.

Расставание с мышкой в планы кота явно не входило, поэтому Бэлль пришлось прибегнуть к хитрости. Она предложила Бобу лакомство. Озадаченный кот несколько секунд не мог выбрать между игрушкой и угощением, но потом все-таки разжал зубы, и Бэлль выхватила мышку у него из-под носа.

– Отлично, Боб! – воскликнула она. – Дай пять!

Она подняла руку вверх, как игрок в американский футбол или в баскетбол, приглашающий товарищей по команде отметить гол. Боб поднял переднюю лапу и дотронулся до ее ладони.

– Это было круто! – засмеялся я. – Только вряд ли вы сможете повторить.

– Спорим? – улыбнулась Бэлль.

И они проделали это еще раз.

Боб быстро понял, что таким образом может заслужить угощение. С тех пор мы нередко веселили публику при помощи «дай пять», а среди зрителей порой попадались и знаменитости.

Это случилось в субботу, после полудня, примерно часа в четыре. На Боба обратили внимание две девочки лет десяти. Они шли по улице в компании нескольких взрослых, среди которых я заметил пару шкафообразных парней в темных очках. Судя по тому, как пристально они наблюдали за девочками, гладящими кота, они были телохранителями.

– Папочка, посмотри! – воскликнула одна из девочек, восторженно глядя на Боба.

– Ух ты! Клевый кот, – сказал «папочка».

Я застыл на месте.

«Не может быть!» – пронеслось у меня в голове.

Может.

Обернувшись, я увидел, что передо мной стоит не кто иной, как сам сэр Пол Маккартни.

Кто мог ожидать, что один из величайших музыкантов и исполнителей всех времен и народов подойдет к простому уличному гитаристу? Мы с ним принадлежали, мягко говоря, к разным лигам. Но в его поведении не было ни капли заносчивости или высокомерия.

У меня с собой был выданный в издательстве экземпляр «Уличного кота» и несколько флаерсов, приглашающих на мою автограф-сессию, до которой оставалось всего три дня. Я заметил, что сэр Пол разглядывает обложку книги.

Встреча с читателями должна была ознаменовать начало – и, вероятно, завершение – моей писательской карьеры. Я с нетерпением ждал ее и старательно раздавал флаерсы всем, кто проявлял малейший интерес, в надежде, что придет хоть несколько человек и нам с Бобом не придется сидеть в пустом магазине. Я понимал, что большинство листовок окажутся в ближайшей урне, но не сдавался.

Тоненький голос в голове надрывался: «Дай ему флаерс! Скорее, пока он не ушел!»

– Я написал книгу про нас с Бобом, – произнес я, указывая на сидящего рядом кота. – И на следующей неделе у меня встреча с читателями. Приходите. – И я протянул Маккартни листовку.

И Пол ее взял.

– Я подумаю, – улыбнулся он.

Вокруг нас собиралась толпа, и телохранители музыканта начинали нервничать. Люди доставали камеры и мобильные телефоны и в кои-то веки направляли объективы не на Боба.

– Думаю, нам стоит увести детей, – сказала женщина, стоявшая рядом с мистером Маккартни. Я понял, что это его новая жена, Нэнси Шевелл. Выглядела она потрясающе.

– Удачи, парень, так держать! – кивнул мне Пол и взял супругу под руку.

После того как они ушли, я еще долго не мог прийти в себя. Голова слегка кружилась, будто меня задело падающей звездой. Через час, все еще пребывая на седьмом небе от счастья, я отправился домой. Я понимал, что ни за что в жизни Пол Маккартни не придет за моим автографом. Зачем ему? Зачем вообще кому-либо нужен мой автограф? Но сейчас это не имело никакого значения. Даже если моя книга обречена пылиться на полках магазинов, она уже помогла мне достичь невозможного. Благодаря ей я поболтал с членом «Битлз».