Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира - Элизабет Бартон

Подданные Елизаветы были просто вынуждены есть рыбу. В самом начале ее правления были изданы законы, запрещавшие есть мясо во время Великого поста и по пятницам. Эти постановления имели мало отношения к религиозным обрядам — они должны были поддержать мореплавание и оживить захудалые прибрежные городки, что было крайне существенно для сохранения и развития флота.

Хотя «рыбные» законы были, скорее, продиктованы политическими, чем религиозными, целями, они были призваны ограничить потребление говядины и баранины и в зимнее время. Принудительный характер этих постановлений доказывает тот факт, что в 1563 году в Лондоне хозяйка таверны была пригвождена к позорному столбу за то, что во время Великого поста у нее в таверне хранилось мясо. Более привычным наказанием был штраф в 3 фунта или три месяца тюрьмы. К 1585 году действие этого закона было прекращено — то ли флот стал достаточно сильным, то ли обеспечивать исполнение этого закона стало слишком сложно.

Сама королева строго соблюдала эти законы, что легко проследить по записям в ее домовых книгах. Например, в среду 22 ноября 1576 года, во время Рождественского поста (в День святого Мартина), обед королевы состоял из двух блюд, и оба были приготовлены из рыбы. Первое — щука, лосось, пикша, морской петух и линь, второе — осетр, морской угорь, сазан, миноги, филе лосося и окуня. За ужином мясо тоже не подавали. В пятницу на той же неделе для королевы вообще не было составлено никакого меню: либо она соблюдала строгий пост, либо была больна, либо уехала с визитом, — но ее слуги отобедали, хотя их трапеза состояла не только из рыбы.

Семья Анкастер запасалась белой сельдью по 23 шиллинга 4 пенса за бочку, а Бэсс Хардвикская была неравнодушна к креветкам — то и дело в ее домовых книгах появлялась запись: «наименование: креветки, 2 пенса», сделанная ее четким разборчивым почерком или более мелким, красивым и трудным для чтения почерком ее слуги.

Англичанам было известно множество видов рыбы. Она пользовалась спросом не только в прибрежных городах — ее солили и отправляли в глубь страны. Особенно были богаты рыбой отмели близ острова Ньюфаундленд[82]. А копченые и спрессованные сардины из Корнуолла вывозили даже в Испанию!

Что касается птицы, как домашней, так и дичи, то здесь разнообразия было не меньше: цапли, дикие и домашние лебеди, казарки, жаворонки и ржанки, не говоря уже о перепелах, которых доставляли живьем в огромных количествах из Нидерландов. Кроме того, были чирки, дикие утки, селезни, утки-широконоски, чибисы, серые куропатки, перевозчики, нырки и фазаны. Возможно, что эти виды птиц ели не везде, но сэр Хью Платт приводит рецепт приготовления воробьев, а Бэсс Хардвикская заплатила 9 пенсов за «дюжину и одного воробья». За жаворонков ей приходилось отдавать от 8 до 10 пенсов за дюжину; как и креветки, эта статья расходов довольно часто встречалась в ее домовых книгах. Большим спросом пользовались голуби, и их разводили в таких количествах, что они начали наносить вред сельскому хозяйству(58). Кроме этого, в чести были петухи, курицы, гуси, утки, павлины и индейки. Петухов, индюков и павлинов кастрировали, что значительно улучшало вкус их мяса.

Харрисон, всегда готовый возносить хвалу Господу с энтузиазмом, сравнимым только с тем пылом, с которым он пел дифирамбы всему английскому, говорил: «Хвала Господу и нашему суверену, что мы не обедаем ножкой или крылом курицы и не закусываем хохолком петуха, как приходится делать жителям других стран; но если планируется важное событие, то мы подаем на стол целых каплунов, куриц, голубей и тому подобное в изобилии, и это помимо говядины, баранины, телятины и мяса молодых барашков, которые неизменно присутствуют на каждом английском застолье». Трудно представить, как их могли превзойти еще более прожорливые шотландцы.

В обычные дни, когда гостей не ждали, зажиточные семьи обходились куском говядины, филе телятины, двумя курицами, апельсинами и соусом на обед, а на ужин готовили лопатку барашка, двух кроликов, свиные ножки, закусывали холодной говядиной и сыром. Поистине для поддержания сил энергичным елизаветинцам требовалась богатая протеинами диета.

Во время правления Елизаветы цены на продукты питания постоянно росли. К 1572 году лондонские торговцы домашней птицей так взвинтили цены, что лорд-мэр и члены городского управления были вынуждены вмешаться и установить следующие расценки: лебеди высшего сорта — 6 шиллингов 8 пенсов, молодой лебедь — 6 шиллингов, аист — 4 шиллинга, пеликан — 2 шиллинга, гусь — 1 шиллинг 2 пенса, цыплята высшего сорта — 4 пенса, жаворонки — 8 пенсов за дюжину, черные дрозды — 1 шиллинг за дюжину. Масло за фунт вплоть до Дня Всех Святых — 3 пенса, яйца высшего сорта до среды на первой неделе Великого поста продавали четыре штуки на 1 пенни или 1 фартинг за штуку. В 60-е годы тридцать пять дюжин яиц стоили 5 шиллингов 10 пенсов. Учитывая новую цену, установленную на яйца, теперь то же количество обошлось бы уже в 8 шиллингов 9 пенсов. К концу правления Елизаветы яйца стоили уже пенни и фартинг за штуку, или 2 фунта стерлингов 3 шиллинга и 9 пенсов за тридцать пять дюжин — почти в восемь раз дороже, чем в начале.

Несмотря на рост цен, ремесленники, особенно в городах, жили хорошо. Как и фермеры, они ели три раза в день, начиная с завтрака в 6 или 7 утра, состоявшего из хлеба, соленой сельди, холодного мяса, похлебки, сыра и эля. В середине дня они, как правило, обедали в таверне или покупали еду в харчевне. В Лондоне и других городах подобных заведений было в избытке. Там подавали горячие бараньи ножки, скумбрию, супы, устриц, говяжьи ребрышки и мясные пирожки вместе с хлебом, фруктами и элем. Ужинали ремесленники дома холодным мясом, сыром и вином. Их рацион также был богат протеинами. Даже заключенные в исправительных домах питались тогда лучше, чем англичане во время Второй мировой войны. По мясным дням здесь на обед и ужин подавали восемь унций ржаного хлеба, пинту овсяной каши, четверть фунта мяса и пинту пива. В рыбные дни вместо мяса они в каждый прием пищи получали одну или две сельди и треть фунта сыра. Те, кто соглашался на дополнительную работу, получали еду сверх положенного, а тем, кто вообще отказывался работать, давали только пиво и хлеб.

Рацион деревенских работников был более разнообразным и здоровым, чем у городских ремесленников, поскольку помимо обычной телятины, бобов, рыбы, баранины и солонины в их рационе было «белое мясо», которого не хватало в городе. Они также ели овощи и травы, а в дополнение к пиву пили молоко, пахту и сыворотку.

В том, что касается еды, королева следовала рациону ремесленников. Двухразовое питание, введенное в моду привыкшими поздно вставать женщинами, было не для нее. Ее Величество вставала очень рано. Настолько рано, что предоставляя аудиенцию сэру Джеймсу Мелвилу, она назначила ему прийти в восемь утра, и он встретил ее на прогулке в парке. К тому времени она уже успела посвятить некоторое время молитвам, уделить внимание нескольким государственным делам и позавтракать. Завтрак королевы состоял из белого хлеба, эля, пива, вина и хорошей похлебки, сваренной из баранины с косточкой.

Обед 17 ноября 1576 года, хотя и был восемнадцатой годовщиной ее коронации, ничем не отличался от обычного. Надо отметить, что в течение многих лет рацион Елизаветы оставался неизменным. На первое ей подавали на выбор говядину, баранину, телятину, лебедя или гуся, каплунов, кроликов, фрукты, сладкий крем из яиц и молока и оладьи, а также белый и ржаной хлеб, эль и вино. На второе готовили ягненка или козленка, цаплю или фазана, петуха или веретенника, цыплят, голубей, жаворонков, а также фруктовый пирог, масло и оладьи. Ужин тоже состоял из двух блюд. На первое обычно была отварная баранина, жаркое из баранины, каплуны, цапли, запеченная курица, морской угорь, пиво, эль, белый и ржаной хлеб. Судя по всему, второе блюдо готовили из того, что оставалось от дневной трапезы, так как снова подавали мясо козленка или ягненка, петухов или веретенников, жаворонков и голубей, а в дополнение к этому — серых куропаток и ржанок.

Несмотря на то что угощение было обильным, многие авторитетные источники сообщают, что сама королева была очень умеренна в еде, пила мало вина, предпочитая пиво и эль, и то в небольших количествах. Но в то же время на столе должен был быть широкий выбор блюд, и ее фрейлинам тоже надо было есть, так что королевские повара готовили огромное количество еды. Королева предпочитала обедать в одиночестве или в компании нескольких друзей, но в конце дня она часто ужинала с друзьями и придворными, которых «ободряла увеселениями, беседами и любезностью»(59). Часто после или во время ужина она приглашала Тарлетона, великого комедианта и рассказчика, а также других артистов, призванных развлечь ее и ее гостей «городскими историями, грубыми шутками и несчастными происшествиями»(60)!