Самозванцы - Дмитрий Шидловский

— А поведайте посланцу короля, панове, что это вы здесь делать удумали?

Басов говорил по-польски весьма четко и бегло. Он был одет в щегольской наряд польского шляхтича, меховую шапку его украшала затейливая золотая кокарда с гербом польского короля, к которой крепились два орлиных пера. Лицо фехтовальщика украшала щегольская бородка — эспаньолка.

— Рубимся за честь, пан, — «маленький» почему-то нервничал.

— О, а я тебя помню, — неожиданно перешел на русский язык двадцатого века Басов. — Ты за сборную ЦСКА фехтовал. Как сейчас помню, ты мастер спорта международного класса, а сабля — твой конек.

— Как? — еле выдавил из себя «маленький» шляхтич, тоже по-русски.

— Ну, это ты подполковнику можешь очки втирать. А я тут уже скоро полтора года обитаю и всегда отличу шляхтича от дрянного актера вроде тебя. Да и напарник твой, костолом, меньше всего на поляка тянет.

Округлив глаза, «маленький шляхтич» дико закричал и сделал выпад, но Басов неожиданно легко уклонился от него и тут же пронзил противника мгновенно оказавшейся у него в руке саблей.

— Командир!

Фигура Артеменко на мгновение заслонила Крапивина, и тут же грохнул выстрел. Это был выстрел не кремневого пистолета или мушкета, а хлопок пистолета Макарова. Мгновенно оценив ситуацию, Крапивин метнулся на грузного спутника «маленького» шляхтича и проткнул его саблей. Тот тяжело повалился в сугроб, выронив на снег оружие. Подполковник повернулся к Артеменко. Пуля попала капитану в сердце. Он лежал на снегу и смотрел в небо остекленевшими глазами.

— Юра!

Крапивин упал на колени рядом с боевым товарищем.

— Он тебя уже не слышит, — бесцветным голосом сказал Басов.

— Как ты здесь оказался?

— Все расскажу. Только для начала нам надо отсюда уйти. Для тебя, кажется, спецзадание закончилось. Началось выживание.

— Так вот, когда стало окончательно ясно, что для Романова дело швах, я решил податься с Варварки, да и из всего вашего проекта, — говорил Басов. — Прикинул, что с моим неуемным характером ужиться в Московии будет непросто. Да и у Романовых на службе я засветился, а это никак не обещало блистательных перспектив. В общем, подался в Речь Посполитую. Нравы здесь вольные, языкового барьера почти нет, а верная сабля более чем где-либо ценится. Зовут меня нынче пан Басовский. Я состою на службе у короля Сигизмунда и являюсь его личным порученцем. Кроме того, я наставник по фехтованию королевича Владислава. Денег на жизнь хватает, а недавно я даже прикупил небольшое поместье под Ченстоховой.

— Так что же ты знать о себе не давал? — с обидой в голосе спросил Крапивин.

Друзья сидели с большими кружками пива в небольшой таверне в пяти верстах от Бровар, куда они спешно ретировались после боя на постоялом дворе.

— А что бы ты мне сказал, приди я в точку три? Пошли служить дальше, родина зовет. Я надеюсь, ты убедился теперь, чего стоит твой генерал, и что я поступил правильно.

— Ты уверен, что это происки Селиванова?

— Этого парня, которого я прикончил в Броварах, кажется, Василием звали. Фамилия не то Макушенко, не то Микушенко. Я его в девяностом году на сборах отрядов ГРУ встречал, — ответил Басов. — Я потому его запомнил, что он единственный по-настоящему фехтованием интересовался. Тогда он входил в отряд «Север», — Если «Север», то это отряд Генштаба, — возразил Крапивин, — а Селиванов может привлекать отряды только ФСБ. Вряд ли этот парень перешел к нам. Отношения между армейскими и чекистами, сам знаешь, не очень. Это только ты всегда умудрялся на двух стульях усидеть.

— Тогда дело еще хуже, — спокойно ответил Басов. — Значит, за Селивановым стоит кто-то покрупнее. Что они задумали, не знаю, но едва ли планируют помочь здешним людям обрести счастливую и достойную жизнь. Версии у меня две. Либо проигравшие в нашей политике генералы решили сбежать сюда и получить верховную власть хотя бы в средних веках — ты же знаешь, жажда власти, она временными рамками не ограничена — ну, или наши верховные жрецы решили из этого мира сделать свою колонию и качать для себя золото и рабов. Уж не знаю, что хуже. Короче, закрывать вашу «форточку» пора. Сквозит из нее уж больно сильно. Если затянем, в этот мир из нашего столько дерьма пролиться сможет, что и за столетия не разгрести.

— Пожалуй, — согласился Крапивин. — Только как ты ее прикроешь?

— Как я понимаю, ключевыми звеньями в этой истории являются Алексеев и его аппарат.

— Даже скорее просто аппарат. За время эксперимента Алексеев собрал с десяток машин с идентичными характеристиками, но ни один не дал такого же эффекта.

— Но только Алексеев знает все открытые «окна» и сможет закрыть их со своей машиной, — возразил Басов. — Нам надо забрать его сюда вместе с аппаратом.

— Почему сюда?

— Потому что назад нам хода нет. Нам с тобой не перебороть тех, кто стоит за Селивановым. Хотя бы потому, что мы их не знаем, а они уже приступили к нашей ликвидации. Это будет драка с предрешенным результатом. Мы не видим врага, а он преследует нас по пятам. Извини, я не участвую в сражениях, которые не выиграть.

— Приступили к ликвидации? Ты уверен, что это приказ сверху?

— А то Макушенко тебе в шахматы предложил сыграть! Или ребята из ГРУ совершенно случайно оказались здесь и потехи ради затеяли ссору? Шансов у тебя в бою с Макушенко не было. Он опытнейший фехтовальщик и поймал бы тебя на первый же финт. Ты хоть и славный боец, но с саблей в руке только силой и натиском берешь. А значит, человеку с развитой техникой бой всегда проиграешь. Да и напарник его в тебя метил. Тебе больше не верит начальство. А ты знаешь, что это означает в вашей конторе.

— Черт, ребят надо предупредить, — хрустнул костяшками пальцев Крапивин.

— Боюсь, что ты опоздал, — печально заметил Басов. — Насколько я знаю методы работы вашей братии, как раз когда Макушенко затевал с тобой ссору, спецотряд уничтожал твою группу в лесу. Они не могли допустить, чтобы ты или кто-то из вас передал другому сигнал тревоги. Не думаю даже, что те ребята знали, куда их отправляют. Их высадили в определенной точке. Они устроили засаду, расстреляли твоих и ушли, так и не узнав, что были в другом мире и другом времени. То, что они сработали четко, — очевидно. Иначе ты бы уже получил предупреждение.

Крапивин быстро вскочил из-за стола и выбежал во двор. Басов спокойно ждал его, потягивая пиво. Подполковник вернулся через четверть часа. На нем не было лица.

— Ну, что? — спросил Басов

— На позывные не отвечают, — тяжело опустившись на лавку, бросил Крапивин.

— А когда обнаружится, что Макушенко не вернулся, начнется охота за тобой, — пообещал Басов. — Так что в эфир больше не выходи.

— Я убью их, — Крапивин смотрел куда-то в сторону.

— Месть слишком незначительный повод для убийства, — пожал плечами Басов. — Ты просил научить тебя не убивать без необходимости, а теперь сам жаждешь крови. Не облегчай участь убийц, платя им той же монетой. Умрут лишь те, кто будет мешать нам закрыть «окно» и предотвратить катастрофу. Нам с тобой всё равно в тот мир пока не вернуться.

— А у меня там семья… — вздохнул Крапивин.

— Будь с собой честным, ты давно ушел из неё, — оборвал его Басов. — Вы с женой только не оформили разрыв официально. Ее устраивал статус жены героя, тебе было проще считаться женатым человеком. Выбор — семья или служба — ты сделал давно. Теперь тебе надо лишь принять его последствия. А чтобы тебе было проще, я скажу еще кое-что. Незадолго до нашей отправки я позвонил твоей жене. Это ведь ты такой правильный: дали приказ не звонить — и не звонишь.

— И что? — насторожился Крапивин.

— Твоей жене сообщили, что ты погиб. Еще при отправке Селиванов не планировал наше возвращение.

Несколько минут собеседники молчали.

— Значит, невозвращенцы, — констатировал Крапивин. — Чем займемся?

— Я уже занялся, — пожал плечами Басов. — Речь Посполитая семнадцатого века совсем не худшее место для проживания. Свободная и небедная страна. Сейчас она на пике могущества и процветает. Шляхта здесь обладает такими свободами, о которых самые родовитые бояре на Москве и мечтать не могут. Я добился высокого общественного статуса. Денег хватает. Подозреваю, что в Кракове и Ченстохове в люльках орет или скоро заорет с десяток младенцев, к появлению которых я имею самое прямое отношение. Чем не жизнь? Могу помочь пристроиться при дворе. Сигизмунд — серый, посредственный правитель, но служба при нем дает приличные дивиденды.

— Я русский, — исподлобья поглядел на приятеля Крапивин. — В моей стране сейчас начнется смута. На нее нападут интервенты. Те самые поляки, которым ты служишь.

— Мне кажется, ты несколько переоцениваешь роль Сигизмунда в грядущих событиях, — заметил Басов. — Перед врагом, уничтожив которого, можно было бы остановить смуту, я бы первым обнажил клинок. Но главный враг наших людей — они сами. Смута у них в мозгах. Они уже готовы к гражданской войне. То, что произойдет, будет лишь следствием этого раздрая в мозгах. А переделывать человеческую природу меня уволь.