Волчица и пряности. Том 9. Город противостояния. Книга 2 из 2 - Исуна Хасэкура

– Ээй, ты слушаиш?..

– Прости.

Лоуренс подал человеку мелкую серебряную монетку, не отводя глаз от новоприбывшей. Он понятия не имел, зачем ей понадобилось на юг теперь, когда совещание закончилось. Но, судя по ее позе, положение было отчаянное. Что же произошло?

Не успел он открыть рот, чтобы спросить…

– Положение ухудшилось.

Донесшийся из-под шарфа голос звучал не просто хрипло – он был сух, как кость.

– Я это… но, может… ты все-таки…

– Ах!

Ноги Ив подкосились, и она едва не рухнула на колени. Похоже, чтобы устоять, она истратила последнюю каплю сил. Лоуренс не раздумывая поддержал ее, но тут же отдернул руку. Ив не лицедействовала; она была легка как перышко и горяча, как в лихорадке. Из-под шарфа доносились резкие, хриплые вдохи, лоб был весь в поту. Правая рука крепко сжимала клочок бумаги.

– Что случилось?

Ив практически висела на Лоуренсе. Закусив губу, она отчаянно пыталась сказать что-то глазами. Должно быть, произошло нечто совершенно ужасное. Лоуренс посмотрел на ее правую руку, на бумагу, которую она сжимала. Видимо, там было что-то очень важное.

– Мы здесь слишком выделяемся… давай найдем какой-нибудь проулочек…

Едва Лоуренс договорил и потащил Ив прочь, раздался колокольный звон. Все, кто шел через порт, разом остановились, развернулись к колокольне и сложили руки в молитве. Пока колокол звонил, Лоуренс продолжал тянуть Ив через толпу. То, что они все отвлеклись, было Господним благословением.

Когда толпа останется позади, они смогут укрыться в проулке. Но звон прекратился так же внезапно, как начался, оставив позади лишь эхо. Лоуренс тоже остановился. Господь, похоже, вспомнил, что Лоуренс – всего лишь торговец…

– Что ты тут делаешь?

Конечно, такое было вполне возможно, несмотря даже на то, что в порту было очень людно (совещание только что закончилось, и многие покидали дельту). Нет, Лоуренс не считал простой случайностью, что их заметил посредник Кимана. Если этот человек мог доставить любое письмо сквозь любую толпу, конечно, его глаза были достаточно остры, чтобы углядеть Ив.

– Моя приятельница сейчас в неважном состоянии, и я решил отвести ее на постоялый двор.

– Вот как?

Киман улыбнулся, словно они развлекались праздной беседой. Но посредник и еще один человек очень разбойничьей наружности молча подошли ближе.

– Как удачно, что мы на вас наткнулись.

Лоуренс сдвинулся, чтобы заслонить Ив, и приближающаяся пара чуть изменила позу. Нападения разбойников – вещь нередкая. Будь то человек или зверь – всякий занимает определенную стойку перед тем, как напасть.

Что же делать? Давать Киману возможность решить, что он заодно с Ив, – не самый мудрый вариант; но, возможно, Киман пока что так не думал. Лоуренсу оставалось лишь положиться на этот шанс… но сработает ли он?

Сможет ли он сдать измотанную, всю в поту Ив, которая проделала весь этот путь лишь для того, чтобы сказать ему что-то? Сможет ли он бросить ее, вздрагивающую от слов Кимана?

– Нет… я…

– О, я вижу… у тебя письмо. Правильно ли я понимаю, что оно от Теда Рейнольдса?

Ив слабо покачала головой. Тон Кимана изменился; теперь это был не голос торговца, но нарочито мелодичный, шутливый голос, вполне подобающий аристократу. Однако Лоуренсу было некогда сосредотачиваться на подобных вещах. Его мысли скакали. Письмо от Рейнольдса?

– Мы наберемся терпения и удостоим тебя аудиенции… хотя у нас мало времени, чтобы слушать.

Киман взмахнул правой рукой, и двое его подручных взялись за Ив, чтобы увести. Лоуренс не думая протянул руку, пытаясь ее защитить; но рука замерла, как только коротышка приставил к его животу кинжал.

– Эта волчица пыталась поймать нас, из-за нее мы топтались на месте и ничего не могли сделать.

Иногда улыбка может показывать гнев. Когда Киман, торговец, проводящий колоссальные торговые сделки, так улыбается, какая судьба ждет тех, кого уводят его подручные? Провожая взглядом Ив, он произнес таким тоном, словно восхвалял достойного противника:

– Я предчувствовал нечто подобное, но не ожидал, что это будет именно так.

– Ты ошибаешься, я не собиралась продать нарвала Рейнольдсу…

У тех, кто промышляет похищением людей, говорят, сильные руки. Ив тщетно старалась вырваться, но сторонние наблюдатели могли видеть лишь картину, как кто-то поддерживает пьянчугу. Рот ее был прикрыт, но глаза над шарфом лихорадочно метались по сторонам.

– Господин Лоуренс.

Двое мужчин уволокли Ив. Еще до того, как они исчезли в толпе, Киман повернулся к Лоуренсу.

– Если ты посмеешь хоть кому-то об этом рассказать, ты сильно пожалеешь.

Киман, должно быть, шутил; однако от его следующих слов страх забрался в сердце Лоуренса.

– Я тоже готов уже на все.

И Киман исчез, словно гонясь за уже растворившейся в толпе Ив. Когда Лоуренс пришел наконец в себя, кинжал у его живота давно исчез. Осталось лишь его собственное одеревенелое тело и разум, вновь и вновь прокручивающий последние слова Кимана.

Из мерзкой, шевелящейся, похожей на монстра толпы к нему отчаянно потянулась рука, моля о помощи, – и он не сумел ухватиться за эту руку.

Даже сотня монет утонет в море в один миг. Если Киман и Ив шагнули в водоворот высочайших ставок вокруг нарвала, утонут ли они? Священник бы от этого вопроса побледнел. Ив уже утонула. Она всегда ходила опасными тропами, и вот в конце концов ее нога соскользнула. Слова Кимана эхом отозвались у Лоуренса в голове. «Если ты посмеешь хоть кому-то об этом рассказать, ты сильно пожалеешь. Я тоже готов уже на все».

Где-то на полпути их планы полностью развалились. Теперь участвовал еще и Тед Рейнольдс, и, несмотря на заявление Ив, что она не собиралась продавать ему нарвала, один лишь Лоуренс оставался в стороне от урагана. Было ли это из-за того, что, по мнению Кимана, ему нечего было привнести? Или Киман считал, что Лоуренс полностью во власти Ив? Похоже, он думал о Лоуренсе как не более чем о посреднике.

Лоуренс вздохнул и попытался сдержать подступающую к горлу тошноту. Он поспешно вбежал в тот самый проулок, до которого он так и не успел добраться с Ив, и его вырвало. Не то чтобы он чувствовал себя совершенно никчемным – он просто не мог выдержать такого колоссального презрения к самому себе. Он испытывал облегчение… такое облегчение… что Киман не забрал и его.

Он по-прежнему считал, что может показать себя Хоро с сильной стороны, если победит Кимана. Он был уверен, что способен спасти положение даже после этого происшествия и разговора с Ив. И вот в каком жалком состоянии он в итоге оказался. Если бы он был всего лишь ошеломлен чувством собственной бесполезности, то он мог бы еще прийти в себя…