Отец сводной сестры (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

**

— Дина! – меня трогают за плечо, я не сразу открываю глаза. – Дина, просыпайся! – в ноздри попадает знакомый запах ментола и морской свежести. Я жадно вдыхаю этот запах, сильнее жмурю глаза, чтобы не просыпаться. Это так прекрасно чувствовать его запах, дышать им.

— Дина, просыпайся! - чувствую прикосновение к щеке, поглаживает костяшками, поглаживание спускает ниже. Большой палец очерчивает мои губы. Судорожно вздыхаю, приоткрыв рот.

Звонит мобильный телефон. Явно не мой, потому что его у меня нет. Рука с моего лица исчезает, а матрац рядом пружинится. Я открываю глаза и вижу мужской силуэт, направляющийся к окну. Не кричу от страха, потому что угадываю в этом силуэте Романа Андреевича. Он с кем-то тихо переговаривается, оглядывается. Видимо замечает, что я уже не сплю, потому что разговор почти сразу же завершает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Как ты себя чувствуешь? – задается вопрос, возвращаясь ко мне. Включает прикроватную лампу, мягкий свет освещает его лицо, заставляет меня прикрыть глаза.

— Я выспалась.

— Это хорошо. Поедем на квартиру?

— Да, нужно. Подождите меня пять минут, приведу себя в порядок, - чтобы встать, нужно чтобы Роман Андреевич тоже встал с кровати, но он не встает сразу, а лишь спустя какое-то время поднимается. Я, как мышь, шмыгаю из комнаты и сразу прячусь в ванную. Не знаю, что происходит, но сердце мое ухает в груди, а дыхание слишком частое и поверхностное. Умываюсь холодной водой, смотрю на свое красное лицо, расчесываю волосы пальцами. Еще минуты две уходит на то, чтобы цвет лица стал нормальным.

— Я готова! – слишком громко, от этого слишком искусственно звучит мой голос. Роман Андреевич ждет меня в гостиной. На мое заявление кивает головой и без лишних слов направляется на выход.

От жилого комплекса до моей панельки ехать на машине где-то двадцать минут. За это время мы не произносим и десяток слов. Роман Андреевич думает о своем, а я заставляю себя смотреть в окно. Переживать по поводу бардака в квартире глупо, но почему-то переживаю. Вспоминаю, спрятано ли мое нижнее белье в шкаф, не валяются ли где грязные вещи на стуле.

Когда машина заезжает в знакомый двор, я напрягаюсь, всматриваюсь в темные окна своей квартиры. Поворачиваюсь к водителю. Ключей то у меня нет, как и вещей. Я еще не задаю вопрос, как Роман Андреевич достает ключ со знакомым мне брелоком и протягивает его мне.

— Вы подниметесь со мной? – металл холодит кожу, а нервы настолько напряжены, что мне кажется вот-вот лопнут от перенапряжения.

— Конечно, - соглашается и выходит из машины. Я не жду, когда мне откроют дверь. Стою перед подъездом, смотрю на дом. Почти везде горит свет, люди вернулись с работ, занимаются своими будничными делами, а я пытаюсь преодолеть внезапный панический страх, зайти в квартиру. В квартиру, которая когда-то была островком моей стабильности и уверенности, моим уголком одиночества.

— Я не могу! – тихо, но истерчески-надрывно выдыхаю признание, поворачиваясь к мужчине сзади себя. – Я не могу туда зайти. Наверное, и не смогу, - тело начинает трястись, обхватываю себя руками, словно так смогу унять дрожь.

— Дина, - Роман Андреевич подходит ближе, перехватывает мою руку, переплетает наши пальцы, крепко сжимает ладонь. – Я рядом с тобой. Нам нужно всего лишь забрать самые необходимые вещи. Хотя бы твой паспорт и мобильный телефон.

— Да, - пытаюсь освободить руку, но ее не отпускают. Я вопросительно смотрю на мужчину, он не обращает внимания на мой взгляд. Идет вперед, тянет за собой. Так ледокол плывет вперед, разрезая перед собой большие льды.

Ключ от квартиры вновь оказывается у Романа Андреевича. Именно он открывает дверь и заходит первым. Я немного колеблюсь, но когда загорается верхний свет, отважно переступаю порог. Оглядываюсь по сторонам. Вроде все так же, словно я на время покинула свое жилище. Благодаря тому, что кто-то позаботился оставить окна на проветривание, в квартире свежо и прохладно. И нет чужих запахов. Перед дверью спальни замираю. Храбро ее толкаю и не верю своим глазам. Чисто и убрано. Никаких разбросанных вещей. Даже постель кто-то поменял. Оборачиваюсь. Роман Андреевич заходит следом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо убрались. Не зря столько лет я доверяю одной клининговой службе.

— Вы тут были? – никак не могу прийти в себя от удивления.

— Был. Конечно, порядок не поможет все забыть, по крайне мере не заставляет вздрагивать от отвращения, глядя на разбросанные вещи.

— Почему вы это делаете? – тереблю край футболки, которую мне так же привез Роман Андреевич в больницу. Купил в магазине.

— Потому что ты мне нравишься, - честно признается, глядя мне в глаза. – Именно это я хотел тебе сказать, когда приехал к тебе в тот день.

— Нравлюсь? -  эхом повторяю вопросительной интонацией, недоверчиво рассматривая мужчину возле себя.

Роман Андреевич улыбается уголками губ, подходит впритык. Как я оказываюсь в его объятиях, не понимаю, только чувствую его руки у себя на лопатках. Чувствую, как одна рука поднимается вверх, сжимает мой затылок. Мягко, но настойчиво притягивает к себе. Я делаю глубокий вдох, как перед прыжком в глубину. И без раздумий ныряю, собираясь достичь самого дна. Ведь об этом я лишь тайком мечтала: о поцелуе Романа.

29 глава

Я цепляюсь за Романа руками, словно он мой спасательный круг в этом мире. Я напитываюсь его запахом, его вкусом, им самим с ног до головы. Мне безумно хочется раствориться на его губах, в его руках, превратиться в микрочастицы. Это мой первый поцелуй, сносящий на своем пути все дамбы, блокировки, запреты. Я отчаянно и жадно отдаю ему себя, забыв обо всем на свете, забыв, где мы находимся, кто кому принадлежит. Главное вот эта минута, его руки, его губы, его дыхание, которое смешивается с моим дыханием.

— Рома... – впервые я произношу его имя без отчества вслух. Сжимаю ткань рубашки, теребя пуговицы. Смелости их расстегнуть нет, а прикоснуться к его груди, почувствовать жар его кожи под ладонями хочу.

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, - шепчет на ушко, покрывая мое лицо быстрыми поцелуями. – Какая же ты сладкая, моя девочка.

— Да... – откидываю голову назад, прикрыв глаза. Мне нравятся его действия, нравится, как он нежно покрывает сначала мое лицо, потом шею поцелуями, ласково поглаживая ладонями мою спину.

Мы стоим в спальне возле кровати. Ничего не мешает сейчас скинуть одежду. И мой замутненный мозг совершенно не подает никаких признаков беспокойства, а тело доверчиво льнет к крепкому телу рядом.

— Ты очень вкусно пахнешь, - вожу носом по гладко выбритому подбородку, глупо, но главное счастливо улыбаясь. Эндорфин меня переполняет с ног до головы, дурманит голову своим переизбытком.

— А ты безумно красивая и самая необычная девушка, которую я только встречал, - Роман обхватывает ладонями мое лицо, заглядывает в глаза. – Не поверишь, но я очень сильно сомневался во взаимности.

— Правда? – удивленно рассматриваю синь его глаз, морщинки в уголках. – Мне казалось, что ты видел меня насквозь.

— Видел. И убеждал себя, что твоя влюбленность со временем пройдет. Думал, ты перебесишься, новые отношения перебьют чувства ко мне... – я хмурюсь, так как вспоминать о Паше не хочу в эту важную минуту. Не хочу, но реальность бесцеремонно врывается в мое сознание.

— Роман... – прикусываю кончик языка. Странно называть сейчас Романа по отчеству. – Ром, давай заберем вещи и уедем отсюда, - с неохотой отстраняюсь от мужчины, он насильно не удерживает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Все хорошо? – ловит мою руку, пытается заглянуть мне в глаза, но я их упорно отвожу в сторону. Чувство стыда накрывает с головой. Я совершенно потеряла контроль над собой, позволила себе обмануться. Ведь Рома чужой мужчина, хоть и признался в симпатии, сам проявил инициативу в поцелуе. Но между нами Лика. Безмолвной тенью.