Жених с подвохом - Василиса Кириллова

в проходе находился огромный бурый медведь, он рычал, пасть оголяла острые клыки, по всему полу были царапины, оставленные сильными когтистыми лапами, шерсть на загривке была вздыблена, было полное ощущение, что сейчас он сорвется и разорвет всех на своем пути, если бы мы встретились в лесу, то я уже была бы мертва. Сердце в панике забилось, пульс участился, и мне захотелось бежать, но я стояла и смотрела, знала, что это мой мужчина. Насколько он был прекрасен в облике человека, настолько же и в облике медведя.

Медведь перестал рычать, выпрямил спину и спокойной поступью направился ко мне. Я ждала немного волнуясь, а затем почувствовала родной медовый запах. Стало легче дышать, я успокоилась. Он остановился рядом, держа расстояние между нами, я заглянула ему в глаза, это был Егор, те же темные омуты, те же пушистые ресницы, даже изгиб бровей тот же. Я протянула к нему руку, он нерешительно посмотрел на неё. Я не двигалась, затем он всё-таки решился и ткнулся влажным носом в мою ладонь. Между нами, словно рухнула стена. Я положила ему руку на голову и потрепала его косматую шелковистую шерсть.

— Нам пора домой, тебе так не кажется?

Медведь посмотрел на ректора и проревел:

— Миоо… (Моя)

А тот процедил сквозь зубы:

— Порча имущества за ваш счет и отработка дополнительных часов за нарушение протокола.

Медведь замотал головой и заревел.

— Тише, тише…Пойдем домой, — стала ласково нашептывать я.

Ещё не известно, что на уме у этого Кощеева, зачем он затащил меня сюда и зачем провоцирует Велесова.

Мы вышли из ректората, Велесов не торопился обращаться в человека, а меня несколько не смущало, что мы идем так.

На улице было темно, собирался дождь, небо заволокло тучами. Медведь ткнулся мне мокрым носом в ладонь. Я посмотрела на него. Он зарычал:

— Сэдээтт сулл иоо, нон раура…

Мой переводчик настроился на нужную волну и перевел: Садись, не бойся, я довезу тебя…

— Иоо нон раура войй, — ответила я. (Я не боюсь тебя)

Глаза медведя расширились, как у Велесова, когда тот удивлялся. Я подошла ближе, он наклонился, а я вскарабкалась на его мощное тело, обхватила руками шею.

Он зарычал:

— Асперарэ фэр… мамэ.…(Держись крепко).

Я прижалась еще сильнее, и мы побежали, если до этого я догадывалась, что медведи быстро бегают, то теперь сомнения развеялись. Мы были уже рядом с домом, когда покрапал дождь. Входные двери были закрыты, но Велесов и не собирался ломиться в них, он вскарабкался вверх на открытую террасу. Нагнулся, помогая мне спуститься. Как только я оказалась на полу, он уткнулся своим носом в мою щеку, слегка полизывая её. Я обняла его за морду…но он вытащил её из моих объятий и попятился назад.

— Ты куда собрался? — недовольно спросила я на медвежьем языке.

На улице становилось зябко, да и веранда не спасала от капель. Мой зверь завыл, что-то неразборчивое… толкнул лапой дверь в спальню, и она распахнулась. Внутри было темно, но теплее, чем на улице, я перешла порог, ожидая, когда зверь окажется рядом, но он не двигался с места.

Я вышла и позвала его. Но он замотал мордой и забился в угол, я попыталась стащить его с места, но он зарычал.

— Ах, ты так! Ну и сиди здесь! — пробурчала я, оставляя дверь открытой.

Я спустилась вниз, наконец-то сходила в отхожее место, чем-то напоминающее блага цивилизации, умылась и направилась в поисках еды, но в доме не было ни горячей воды, ни готовой еды… Но была заготовленная поленница. Я затолкала в печку дрова, как сумела, спичек не было, но были какие-то два тяжелых бруска, я шикнула их друг о друга, появилась искра, но дрова не разгорелись. Почему меня никто не научил этому, как теперь выживать? Решила подняться наверх за помощью Велесова. Когда я зашла в комнату, на полу лежал абсолютно голый мужчина, дверь трепыхалась от ветра, то и дело запуская потоки дождя, гремел гром, стреляла гроза, я кое-как захлопнула дверь, света не было, в полутьме добралась до мужчины, дотронулась до него, он весь горел…

— Что с тобой, Егор? Мужчина не отвечал. Я попыталась привести его в чувства, даже холодной водой брызгала, но ничего. На полу было прохладно, я напугалась, что он может простудиться, и потащила его к кровати. Сначала я тащила за плечи, но потом поняла, что так я не продержусь долго, ведь он был тяжелым. Тогда я вспомнила, как бабушка катала меня в детстве на покрывале. И решила попробовать этот способ. Постелила покрывало на пол, перекатила мужчину на него и потащила к кровати. У меня даже получилось усадить Велесова. Кровать приподнималась достаточно высоко от пола, поэтому мне не хватало сил его поднять. В чувства он так и не приходил.

Я хотела бежать в лабораторию к Вольговичу, но входная дверь была заперта на засов с другой стороны, выбить её не получалось, оставался выход через веранду, но я очень боялась высоты, поэтому так и не решилась спускаться вниз. Снова вернулась к Велесову, решила проверить свои новые навыки. Присмотрелась и увидела такую же сетку, что покрывала мальчика в палате, надрывов негде не было. Успокоилась… Вспомнила фильмы, в которых женщины спасали тяжелораненых солдат, решила опробовать и этот способ. Разделась, села рядом, но эффекта не было. Что же они там делали, что мужчины так быстро поправлялись. Во всех же фильмах одно и тоже: раненый лежит в беспамятстве, а она голышом прыгает к нему в кровать, а на утро он весел и бодр. А мне что делать? С мужчиной я никогда не была. Первый раз поцеловалась только недавно. Может быть поцеловать его…

Голова Велесова была наклонена вперед, прикрывая лицо вьющимися волосами, на груди весела красная нить с непонятным круглым знаком, я так понимаю это и был мой подарок, я взяла в руки кулон, на ощупь он был гладкий и теплый. Я вернула подвеску в исходное положение, касаясь кубиков пресса, мужчина, запрокинул голову назад, отмахиваясь от меня рукой…Я увидела свой шанс привести его в чувства:

— Егор, Егор! Ты слышишь меня? — начала я трясти его за плечи, голова была как на шарнирах. Я поймала его лицо, оно было бледным, губы немного приоткрыты… Я набралась смелости и коснулась его губ своими. Отодвинулась… Его ресницы затрепетали, ноздри расширились, он облизнул пересохшие губы.

— Запах, — как-то болезненно произнес он.

Что? Запах? Ну, извините, горячей воды нет. Я снова уселась рядом, складывая ноги в колени и