Летающая серф-доска - Елена Умнова

— Тот же, кого я выберу, освобождается от экзаменов в этом году. Скажите об этом юноше, чье тело я позаимствовал, а то один старый директор может и об этом позабыть! — сказал Нострадамус, с ухмылкой глядя на Владимира Пересветова.

— Не забуду, — заулыбался директор. — Прошу к столу!

— Прости, мой друг, но нет. Не могу же я оставить эту прекрасную даму без кавалера? — Нострадамус указал на Алису. — Я просто обязан быть с ней рядом, так как позаимствовала тело ее сопровождающего, если, конечно, мадемуазель не против.

— Нет, что вы, — пролепетала Алиса, удивленно глядя на Молви, который теперь был Нострадамусом.

— Ну, тогда дело решенное, — сказал Мишель.

— Ого, мы будем сидеть за одним столом с самим Мишелем Нострадамусом! — осторожно перегнувшись через стол, шепнул Ян.

— Это, совершенно определенно, особенный Новый год, — согласно кивая, казала Магма.

— Добрый вечер, дорогие мои, — сказал Мишель, подсаживаясь к столу. — Мадемуазель! — он галантно поцеловал руку Алисы. — Могу ли я знать ваше имя?

— Алиса Артезианская, — с тщательно скрываемым ужасом ответила пораженная подружка Алексы.

— Счастлив знакомству, а ваши имена? — обратился Нострадамус к остальным.

— Марьян Орэйн, — тут же сказал Ян.

— Магдалина Черный Кот.

— Артур Изомеров.

— Александра Сильмэ, — особо не задумываясь, представилась Алекса.

— О, счастлив встретиться с вами, так сказать, воплоти, мадемуазель. Зеленен, мой хороший друг. Да, немало замечательных пророчеств им написано.

— И я очень рада с вами познакомиться. Не думала, что обо мне знают даже в потустороннем мире. Жутковато, — удивилась Алекса, наконец, припоминая эту фамилию.

— Мир тесен, а особенно его изнанка! — усмехнулся он. — Но не переживай, девочка. Все будет хорошо, это я тебе как Мишель Нострадамус говорю!

Алекса улыбнулась.

— Кажется, настало время для первого пророчества, — сказал он, поглядывая на потолок, и поднялся.

Зал тут же притих, видимо, каждый исподтишка следил за Мишелем Нострадамусом. Он вышел в центр зала, некоторое время помолчал, глядя в потолок.

— В тишине и зелени все вокруг утопает,

И счастье бьет отовсюду ключом.

Но никто еще пока даже и не подозревает,

Об элементе магии, отрубленном мечом, — изрек он и застыл на месте.

Послышались аплодисменты, нарастающие с каждой секундой. Один из делегатов высшего СУМа заскрипел пером, записывая пророчество.

Мишель поклонился, зал зашумел, обсуждая сказанное.

— Странно как-то он прорицает, как-то не так, — сказала Алекса.

— За столько времени многое изменилось, стиль предсказаний тоже, — пожал плечам и Арт.

— Интереснее, к чему все это относится? — поинтересовался Ян.

— Да кто знает, — пожала плечами Магма.

— Ну, первые две строчки говорят либо о поздней весне, либо о лете. Это однозначно, — сказал Арт, видимо прокручивая предсказание в голове, и пытаясь понять его смысл. — Только вот о каком? Об этом или о предыдущем или вообще за десять лет до сегодняшнего дня?

— Это мы вряд ли узнаем, — пожала плечами Алекса.

— А, может, спросить у самого Нострадамуса? — предложил Ян.

— Что спросить? — оказалось, что Мишель уже вернулся и снова подсел за стол. — Алиса, прошу прощения, вынужден был отлучиться.

Алиса пробормотала что-то невнятно на счет этого.

— Ну, мы о пророчестве, — замялся Ян.

— И что? — заинтересовался Мишель.

— Мы думаем, что речь идет о лете, только о каком? — неуверенно продолжил Ян.

— Совершенно верно! А дело было в прошлом! Но местоположение этого лета значения не имеет. Главное, что это уже произошло! — сказал Мишель.

— Что?

— Разгадать пророчество должны люди, а не духи, а полностью его сможет понять лишь тот, кого коснутся все три его части. Это будет скоро, — сказал Мишель.

— Что ж, друзья мои! Все поздравления оставим на полночь и приступим к нашему Новогоднему пиру! — донеслись слова академика.

Тарелки тут же наполнились едой, графины — жидкостью, а воздух — шумом столовых приборов.

— О, как же давно не наслаждался простой мирской пищей! — Мишель глубоко втянул носом аппетитный запах, исходящий от блюд.

Все принялись за еду. Некоторое время бы слышен только тихий перезвон тарелок, вилок, ложек и ножей. Изредка к ним добавлялось позвякивание стаканов. Пир в Колдумнеях всегда был отменный, так что не попробовать кушанья было просто преступлением.

— Как же льется теперь жизнь? А то за тринадцать лет я порядком подзабыл все, да и все течет, все меняется, — спросил Мишель.

— А вы разве не знаете? Вы же пророк! — удивился Ян.

— Я вижу лишь ключевые моменты, но не всю жизнь, а интересны мне просто бытовые подробности. Кто играл матч по нардаэ, какой курс омел, какие новости вообще в мире и в школе, как живется ученикам? — ответил ему Мишель.

— А… — протянул Ян.

— Кто-нибудь расскажет?

— Да ничего особенного, — пожал плечами Арт. — Играли мы с азиатами из Сывга-шны. Выиграли мы. Новостей в мире, конечно, много каждый день, но… Около полугода назад сбылось предсказание Зеленена. С лета у нас дефицит магии, живем частью на привозной магии. Так что до школы мы добирались сами! Весело было! А вот теперь Новый год и ваше присутствие! Да, курс омел за тринадцать лет не изменился.

— Емко и точно, — похвалил Нострадамус. — Ты, наверное, силен в технических аспектах, если быть точнее, то в счете, — предположил пророк.

— Да, точно так, — кивнул Арт, особо не удивляясь всезнанию прорицателя.

— Ноты, мой друг, все же ошибся однажды в расчетах.

— Откуда вы знаете? — удивился Арт.

— Мой дар не видит различий между будущим и прошлым. Тебе еще только предстоит раскрыть свой дар в полную силу.

— А вы, моя дорогая, какой силой обладаете? — спросил он у Алисы.

— Я могу оживлять предметы, но пока еще не могу этим управлять. Я только на первом курсе, — Алиса уже попривыкла обществу Нострадамуса и теперь разговаривала как обычно.

— Интересный дар и довольно редкий. Ты сможешь многим очень сильно помочь. Особенно тому, кому более всего пожелаешь! — сказал он. — А вы, молодой человек?

— Я… я телепат.

— Да, намучаетесь вы со своим даром! Долго еще придется окружающим опасаться ваших внезапным телепатических приступов.

— То есть, я так и не научусь пользоваться своим даром? — огорчился Ян.

— Я не сказал никогда, но мучиться будешь долго, однако, оно того стоит, поверь. Абсолютная телепатия — это, несомненно, лучшее, что можно пожелать!

— Абсолютная! — присвистнул Ян, но тут же спохватился.

— А у вас, мадемуазель, какой дар? — обратился он к Магме.

— Я оборотень.

— О, вижу-вижу. Вы уже почти контролируете свой дар, и он уже спасал вам и вашим друзьям жизнь, однако, то ли еще будет!

Магма, Ян и Алекса переглянулись, вспоминая побег от Йети.

— А вы, Александра?

— Я эмпат, способный перемещаться в пространстве.

— И это не предел. Вы еще сделаете много открытий, поверьте мне. Магия ваша очень велика, но опасайтесь ее. Найдется лишь один единственный, который будет достаточно силен.

— Для чего? — удивилась Алекса.

— Чтобы удержать вас! — просто ответил Нострадамус.

— Хм… — только и смогла сказать Алекса.

За разговорами не заметили, что пришло время для второго предсказания.

— Вынужден вас покинуть еще на пару минут, — сказал Нострадамус и снова вышел в центр зала к сцене, зал тут затих.

— Жаркие дни и свет каждый раз губят его,

И каждую ночь к жизни возвращается он.

Красота для него лишь слово. Но всего,

Что добился, лишь Она обратит в пустой сон, — медленно с большими паузами изрек пророк.

Тут же пророчество законспектировали, зал разразился аплодисментами и шумным обсуждением полученных сведений. Нострадамус поклонился и поспешил за свой стол.

— Есть соображения? — спросил он, ожидая вопросов.

— Сейчас нет жарких дней, а пророчество о настоящем? — заметил Ян.

— О настоящем, но не об этом месте, — ответил на его вопрос Арт.

— Верно, молодой человек, — кивнул Мишель.

— Да, вот только что может расцветать ночью и гибнуть на свету. Вампиры? — продолжил Арт.

— Все имеет место в каком-то роде, — согласился пророк.

— Но вот как может что-то загубить красота? — изрек Ян.

— Действительно, — согласился Арт.

— Красота спасет мир, — вспомнила как-то услышанное от Алексы выражение Магма.

— Выходит, это должна быть война, если красота ее разрушит, — заметил Арт.

— Недурственно, недурственно, — похвалил Арта Мишель. — Особенно для того, кого пророчество коснется лишь косвенно.