Похищенные инопланетянами - Александр Глазунов

Но почему же не каждый способен отыскать в себе Бога? Почему только «мудрецы находили корни бытия в своем сердце», как сказано в Ригведе? И как можно найти Бога в обиталище греховном, каковым, по стойкому убеждению отцов церкви, является человек? Поэт А. Глинка сравнивал тело человека с телесной клеткой, в которой бьется птица-душа. Антоний Великий, преподобный авва, египетский пустынножитель, называл человеческое тело тягостной ношей, а «начало всех добродетелей и начало премудрости — страх Господень»; именно «страх Господень искореняет из души все грехи и всякий вид лукавства», есть «слава, благодать великая», она «соделывает человека свободным и спасает его от грехов, от уготовленных грешникам вечных казней», и надо «погружаться в плач и сетование, чтобы обрести Бога». Непрестанно печалиться о грехах своих, как настоятельно требует Антоний Великий, «как бы ты имел постоянно мертвеца в доме своем», необходимо лишь самому великому грешнику. Грешнику, которому именно за грехи его тяжкие и суждено воплотиться в физического тело на Земле — родиться человеком в наказание, временно нацепив на себя грубоматериальные оковы.

Вот что говорили Пифагору жрецы храма Юноны: «Небеса Богов явились ранее Земли. Твоя душа происходит оттуда. Проси Бога, чтобы она могла вознестись обратно на свою родину». Но это же прямое указание на то, что родина людей, пусть и не всех, естественно, вовсе не Земля. То есть вполне возможно, что в момент земной смерти мы и испытываем тот миг освобождения — вознесение нашей настоящей бессмертной сущности, духовного и неистребимого «Я» на свою небесную родину. Однако достигает ее, иначе говоря, своего освобождения, только тот, кто не поддается искушению земных материальных благ, не завяз в грубой материальности, не отяготил свою тонкую энергетическую сущность греховной связью. Недаром ведь на фронтоне Дельфийского храма виднелась надпись: «Познай самого себя», однако на входной двери была другая: «Да не войдет сюда никто с нечистыми руками».

Вошли… И вот Земля — Звезда страдалищ? Не поэтому ли на протяжении тысячелетий ни одна земная цивилизация, известная нам, не пошла духовным путем развития и погибла? Но, может, и любое возникшее на Земле человеческое сообщество заканчивает тем, что самоуничтожается, погрязши в материальной трясине? Иначе говоря, приняв материальный мир за единственную реальность и похоронив себя в ней? Не значит ли это, что и нынешней цивилизации, доведшей своей технический прогресс до попытки покорения космического пространства и в то же время смертельно медленно продвигающейся по пути духовного совершенства, тоже грозит скорая гибель? И не существует никакого выхода из этого отчаянно гнетущего положения?..

Да нет, выход указывался людям не раз через основные религиозные учения, однако лучше всего этот принцип изложен в сконцентрированном виде у розенкрейцеров — членов тайного Ордена Розового Креста, основанного в XVII веке во Франции. Но, по мнению Р. Флуда, до XVII века существовали «такие розенкрейцеры, которые не называли себя розенкрейцерами, а Божьими Друзьями или Братьями». Для них, да и в общечеловеческом смысле, роза и крест были символами страдания и любви, именно тех качеств, которые и являются основой, как учили Братья, путеводительной нитью в жизни человека на Земле. Вернее должны являться, потому как только через страдания и любовь можно приблизиться к Богу — освобождению от пут материальности, вернуться в свой «небесный дом». Может, поэтому и Земля кажется нам «бесхозной», что ее посещают представители и светлых цивилизаций, и темных, и нейтральных. Делают это ОНИ, наверное, и для того, чтобы «работать со своими», вот почему острых разногласий между Высшими Разумными Силами Космоса в отношении землян и не возникает. Хотя, конечно, вряд ли в данном вопросе все выглядит так однозначно. Ведь издревле существовали у разных народов определенные знания о карме («колесо воплощений»), изменять которую неподвластно даже Богам. Но на нашей планете живут и кармические земляне — именно так и были названы Таня и Света представителями Внеземной Цивилизации.

Теперь понемногу начинаешь понимать, почему Космические Разумные силы предпочитают контактировать с определенными людьми, отвечающими по каким-то своим параметрам ИХ представлениям, а у нас зачастую вызывающими лишь недоумение и пренебрежение. Однако такое положение существовало, очевидно, на всем временном протяжении и в прошлом. Недаром в одном своем письме Святой Тихон Воронежский признал: «Чтобы познать Бога, нужно откровение свыше».

Но если физическое тело — это наказание для воплощенного Духа, а смерть человека — его освобождение, то тогда получается, что познавать человек способен только свой грубоматериальный, окружающий его мир. Углубленное проникновение в материю Вселенной невозможно из-за природного ограничения сознания человека. А чтобы избавиться от этих природных оков, он и должен осознать самого себя как Божественное существо, состоящее не только из физического тела, но и имеющего несколько тонких, энергетических оболочек; познать именно свои энергетические возможности, о которых он либо не подозревает, либо в них не верит. Однако такое вполне возможно при настойчивой и определенной работе, когда, отбросив ложные научные догмы, человек начинает ощущать себя не одной физической единицей, а множественностью различных форм. Тогда он сможет и покидать свое бренное тело, и уходить в иные миры, настолько непохожие на наш, насколько сон не похож на явь, окружающую действительность. Но этому нельзя научиться у других, здесь главенствует только одно условие — приобретение собственного опыта, опыта ухода от материальных привязанностей. Поэтому «можно сколь угодно долго оставаться в мире, но не позволять ему быть в нас. Не позволяйте миру завладеть вашим внутренним миром». Так учит современный Святой, Аватар (Живое воплощение Божественного Принципа на Земле) Саи Баба.

Так что же делать? В «Священной Книге Тота» говорится: «Credo ut intelligam» — «я верю, чтобы понять» — это и должен сказать всякий приступающий к постижению, в этом и состоит первый залог его успеха.

14 октября 1994 года Тане исполнилось 30 лет. В этот день ежегодно ее друзья собираются у Нины Максимовны. На этот раз Таня появилась дома без Светы. Ее товарищи сидели за столом, шутили, пели песни под гитару, а Таня как-то отрешенно и совершенно неприкаянно бродила по комнате. Когда кто-нибудь задавал ей вопрос, она отвечала. По их просьбе Таня клала им на плечи руку, и многие это ощущали. И все же встреча была очень странной, она просто выбила из колеи Нину Максимовну. У себя в дневнике она с горечью записала, что Таня стала другой, что она холодна ко всему и к ней тоже, что общение с Таней, как с дочерью, невозможно. В присутствии Таниных друзей она чувствовала себя в дурацком положении… Ночь была тяжелая. Нине Максимовне хотелось разобраться, что происходит, ей было почему-то обидно за то, что она не видит и не слышит Таню, а значит, у нее настоящего общения с дочерью нет и быть не может. Ей казалось, что почва уходит у нее из-под ног, отчаяние брало вверх…

Однако на следующий день, как это ни странно, Нина Максимовна наоборот почувствовала, что у нее рождается какое-то иное чувство к дочери, как бы не совсем обычная любовь к ней в нашем понимании этого чувства. Но именно в этот день, когда Нина Максимовна понемногу приходила в себя, она вдруг ощутила, что рядом с ней кто-то находится. В эти минуты она сидела на кухне за столом и пила кофе. Но вот отчего-то заволновалась, поставила чашку на стол и осторожно обернулась. И тут же телепатически уловила: «Мама, я здесь!».

В это утро мать и дочь общались без меня. Таня рассказывала матери о своей жизни на Глории, и Нина Максимовна поняла ее фактически без ошибок.

11 декабря 1994 года Таня пришла к Нине Максимовне уже со Светой. Они появились в 23.40. У Тани вдруг прорезались детские воспоминания. Я вела контакт, а в это время она показывает на пол и спрашивает: что это? Я сказала, что паркет. Тогда Таня захотела узнать о нем подробнее, и я, как смогла, объяснила, не понимая, зачем ей все это. Потом она заявила, что помнит нечто похожее на паркет, только он состоял из маленьких и узеньких плиточек красного цвета. Когда я сообщила об этом Нине Максимовне, та вспомнила, что подобный паркет был в их старой квартире на Литейном проспекте, где Таня жила до пяти лет. Затем Таня припомнила длинный коридор, ответвление от него в правую сторону; а слева между этим разветвлением и ею находилась белая стеклянная дверь. Очевидно, она была закрашена белой краской, потому как Таня мне просто сказала, что дверь непрозрачная, но стеклянная. Насчет этого Нина Максимовна в этот момент ничего не могла сказать. И вдруг вечером звонит мне. Она вспомнила, что Таня лежала в больнице с перитонитом, когда еще была маленькой; больничную палату она и обрисовала. А вот что касается ответвления в правую сторону коридора, заканчивавшегося тупиком, то коридор такой конфигурации был в квартире на Литейном проспекте. Но у Тани все это слилось в одно воспоминание…