Бесконечное море - Рик Янси

– Не смей. Трогать. Моего. Брата.

– Этого милого маленького мальчика? Он твой брат? Мне жаль, Кассиопея, я не знала. – Она с притворной печалью покачала головой, эти подонки всегда издевались над нашими самыми светлыми чувствами. – Он уже мертв.

46

И тогда одновременно случились три вещи. Четыре, если учесть, что у меня разорвалось сердце.

Я побежала. То есть не убегала, а бросилась вперед. Я собиралась разодрать в клочья это лицо девушки с обложки. Я собиралась вырвать из ее совершенной женской груди поддельное человеческое сердце. Я готова была растерзать ее голыми руками.

Это – первое.

Второе произошло в тот же момент: дверь на лестницу распахнулась и в коридор вышел этой своей походкой ослика Иа Кекс. Одной рукой он оттолкнул меня назад, а второй направил винтовку на Грейс. Нелучшая позиция для выстрела, но, если верить Бену, Кекс был лучшим после Рингер стрелком в отделении.

Третье: Эван, в одних боксерах, выполз из номера за спиной Грейс. Каким бы ни был метким стрелком Кекс, в случае промаха… или если бы Грейс в последнюю минуту совершила бросок в сторону…

В общем, бросок совершила я. Я обхватила Кекса руками за лодыжки, и он повалился вперед. Ружье выстрелило. И тут я услышала, как снова открылась дверь на лестницу и Бен заорал:

– Всем оставаться на местах!

Прямо как в кино. Только никто не остался на своих местах. Ни я, ни Кекс, ни Эван, ни тем более Грейс. Она исчезла. Была, а потом раз – и пропала. Бен перескочил через нас с Кексом и, хромая, прошел по коридору к двери напротив номера Сэма.

«Сэм».

Я вскочила на ноги и побежала к брату. Бен махнул Кексу и сказал:

– Она там.

Я подергала за дверную ручку. Закрыто.

«Слава богу!»

Я затарабанила в дверь:

– Сэм! Сэм, открой! Это я!

Тоненький, как мышиный писк, голосок ответил:

– Не верю! Ты меня обманываешь!

Я сломалась. Прижалась окровавленной щекой к двери и устроила себе полноценный, очень полезный мини-перерыв. Все из-за того, что я потеряла бдительность. Я забыла, какими жестокими могут быть иные. Им мало прострелить тебе сердце. Нет, сначала им надо его измутузить, потоптаться на нем, а потом сжать в кулаке, пока оно, как пластилин «плей-до», не начнет просачиваться сквозь пальцы.

– Хорошо, хорошо, хорошо, – всхлипывая, бормотала я. – Оставайся там, ладно, Сэм? Что бы ни случилось, будь в номере. Не выходи, пока я за тобой не вернусь.

Кекс стоял сбоку у двери в номер напротив. Бен помогал Эвану подняться, во всяком случае пытался помочь. Каждый раз, когда он его отпускал, у Эвана подкашивались колени. В итоге Бен решил прислонить его к стене. Эван сидел на полу и ловил ртом воздух, а лицо у него было серым, как пепел в лагере, где убили моего отца.

Он посмотрел на меня и с трудом выдавил:

– Уходи из коридора. Быстро.

Стена напротив Кекса треснула и разлетелась в белую пыль и крошево из гипрока. Кекса отшвырнуло назад, винтовка выпала у него из рук. Он наткнулся на Бена, а тот схватил его за плечо и затолкнул в номер к Дамбо. Потом Бен потянулся ко мне, но я отбросила его руку и сказала, чтобы он спасал Эвана, а сама подняла с пола винтовку Кекса и открыла огонь по двери номера, где была Грейс. Грохот в узком коридоре был просто оглушительным. Прежде чем Бен оттащил меня назад, я успела расстрелять весь магазин.

– Не будь идиоткой! – крикнул он.

Бен сунул мне в руку полный магазин и велел, чтобы я смотрела за дверью, но не высовывалась.

Из соседнего номера доносились голоса, как будто там смотрели телесериал. Я лежала на животе, упершись локтями в пол, и целилась в дверь напротив.

«Выходи, ледяная дева. У меня для тебя кое-что припасено».

Я облизывала окровавленные губы, ненавидела этот вкус и одновременно наслаждалась им.

«Выходи, тварь ползучая».

Бен: «Дамбо, как там? Дамбо!»

Дамбо: «Плохо, сержант».

Бен: «Насколько плохо?»

Дамбо: «Очень плохо…»

Бен: «О господи, Дамбо, я и сам вижу, что плохо!»

Эван: «Бен… послушай меня… ты должен меня послушать… Нам надо убираться отсюда. Прямо сейчас».

Бен: «Почему? Мы ее заперли…»

Эван: «Это ненадолго».

Бен: «Салливан с ней справится. Кстати, кто она такая?»

Эван что-то неразборчиво ответил.

Бен: «Ну конечно. Чем дальше, тем веселее. Что ж, переходим к плану Б. Я беру тебя, Уокер. Дамбо, ты идешь с Кексом. Салливан возьмет детей».

Затем Бен присел рядом со мной на корточки, положил ладонь мне на поясницу и кивнул в сторону двери.

– Мы не можем уйти, пока угроза не будет нейтрализована, – шепотом сказал он. – Эй, а что с твоим носом?

Я пожала плечами и облизнулась.

– Как мы это сделаем? – Мой голос звучал так, будто у меня был насморк.

– Очень просто. Кто-нибудь займется дверью. Один – снизу, другой – сверху, один – слева, другой – справа. Самое сложное – первые две с половиной секунды.

– А самое легкое?

– Последние две с половиной секунды. Готова?

– Кэсси, подожди. – Эван стоял у нас за спиной на коленях, как паломник перед алтарем. – Бен не знает, с кем имеет дело, но ты-то знаешь. Скажи ему. Скажи ему, на что она спо…

– Заткнись, любовничек! – прорычал Бен и дернул меня за рубашку. – Начали.

– Ее там уже нет, – повысил голос Эван. – Гарантирую.

– Что? Спрыгнула со второго этажа? – рассмеялся Бен. – Просто великолепно. Спущусь и пристрелю эту задницу с переломанными ногами.

– Может, она и спрыгнула, только ничего не сломала. Грейс такая же, как я. – Эван обращался к нам обоим, но смотрел только на меня. – Она – как я, Кэсси.

– Но ты же человек. То есть тело-то у тебя человеческое, – сказал Бен. – А ни один из нас не…

– Она сможет. Я уже не смогу. Мой организм… выработал свой ресурс.

– И ты веришь? – спросил меня Бен. – По мне, все это звучит как очередные бредни мистера Инопланетянина.

– Что ты предлагаешь, Эван? – проговорила я.

Я еще чувствовала во рту вкус крови, но ярость стала понемногу уходить, и вместо нее появилось очень знакомое и очень уютное ощущение, будто меня погрузили на глубину в пять тысяч морских саженей.

– Уходите. Прямо сейчас. Она не за вами пришла.

– Козел отпущения, – с кривой ухмылкой сказал Бен. – Мне это нравится.

– И она позволит нам вот так просто взять и уйти?

Я покачала головой. К этому моменту мой сенсор погружения стал работать гораздо точнее, чем вначале. А вдруг Бен прав? О чем я думала, когда доверила Эвану Уокеру свою жизнь и жизнь своего брата? Что-то тут не сходилось. Что-то явно было не так.

– Я не знаю, – ответил Эван.

Это можно было засчитать ему в плюс. Он ведь мог сказать: «Конечно, она, вообще-то, нормальная, просто у нее небольшие проблемки с садизмом».

– Но предполагаю, что будет, если вы останетесь, – продолжил Эван.

– Все, с меня хватит! – решительно произнес Бен и вернулся в номер. – Ребята, план поменялся. Я поведу Кекса. Дамбо, ты отвечаешь за Меган. Салливан берет своего брата. Руки в ноги – и вперед, мы идем на вечеринку!

– Кэсси, – прошептал Эван, подполз ближе, повернул мое лицо к себе и провел большим пальцем по перепачканной в крови щеке, – другого выхода нет.

– Я не брошу тебя, Эван. И я не позволю тебе оставить меня. Больше этого не будет.

– А Сэм? Ты ведь ему тоже дала обещание. Нельзя сдержать оба. Грейс – это моя проблема. Она… мы с ней связаны. Не так, как ты с Сэмом. Я не говорю, что…

– Правда? Ты меня удивляешь, Эван. Обычно ты всегда так ясно изъясняешься.

Я села, сделала глубокий вдох и влепила этому красавцу пощечину. Можно было бы его пристрелить, но я решила не заморачиваться.

И в этот момент мы услышали звук. Как будто пощечина послужила сигналом. К нам приближался штурмовой вертолет.

47

Луч прожектора ударил по отелю. Яркий свет залил коридор, проник в номера и отбросил резкие тени на пол и стены. Бен дернул меня за ногу, я схватила Эвана за руку и потянула за собой. Он вырвался и покачал головой:

– Просто оставь мне пистолет.

– Держи, приятель, – сказал Бен и передал ему оружие. – Салливан, забирай своего брата.

– Да что с вами такое? Мы не можем сейчас бежать.

Я не могла поверить в то, что происходит.

– И какой у тебя план? – проорал Бен.

Он вынужден был кричать, иначе из-за грохота винтов его бы никто не услышал. Судя по звуку и направлению луча света, вертолет завис прямо над отелем.

Эван ухватился за разбитый в щепы косяк и, подтянувшись, встал на ноги. Вернее, на одну ногу, потому что на вторую опираться он не мог.