Ангел - Джоанна Линдсей

По всему ее телу разлилась истома, хотя сердце бешено колотилось. Касси чувствовала, что не может пошевелить и пальцем, не может прервать поцелуй, даже если бы и хотела это сделать. Но она не желала прерывать поцелуй. Не хотел и он. И это удивительное открытие поразило ее.

Касси еще во время ужина заметила, как смотрел на ее губы Ангел, но не придала этому никакого значения. Она даже не допускала мысли, что он может возжелать ее. Ей казалось, она не из тех женщин, которые вызывают в мужчинах желание. Но сейчас Ангел целовал ее так, словно на свете не было более сладостного занятия, и Касси, чувствуя его желание, замирала от восторга.

Когда его губы оторвались от ее губ, она с удивлением увидела, что он продолжает целовать ее — только в других местах. Ангел нежно прикасался губами к ее щекам, шее, целовал за ухом.

— Ты такая сладкая, — прошептал он. — Твое тело — чистый мед.

Касси вся затрепетала; она слабела с каждой секундой. И тут Ангел чуть отстранился и взглянул на нее. В следующую секунду его рука скользнула в разрыв ночной сорочки, и он принялся ласкать ее трепещущее тело.

Это было самое греховное и самое сладостное ощущение в ее жизни — его рука на ее груди, его обжигающий взгляд… Касси была потрясена и растеряна — слишком много чувств, ранее ей неведомых, разбудил в ней Ангел. Девушку охватил страх, она отступила на шаг, высвободившись из его объятий, и отстранилась от него.

— Вы… вы не должны…

Она не узнала собственный голос, не смогла договорить. А он молча смотрел на нее, и это молчание становилось совершенно невыносимым; Касси казалось, что она лишится чувств под пристальным взглядом его черных глаз.

Наконец он вздохнул и произнес:

— Я знаю. Думаю, теперь моя очередь просить у вас прощения. Больше подобного не повторится.

Касси смотрела ему вслед, и душа ее словно разрывалась на части: ей хотелось вернуть его и в то же время она сгорала от стыда. Девушке не подобает так страстно отвечать на поцелуи мужчины, тем более так страстно жаждать их. Тогда почему же она испытывала сожаление при одной мысли о том, что это уже никогда не повторится?

Глава 14

Ангел догадался, что на высокой глинобитной стене, окружавшей ранчо Кэтлинов, находился дозорный. Видимо, именно он и заметил Ангела еще издалека, потому что Бак Кэтлин и два ковбоя выехали из ворот ранчо навстречу Ангелу задолго до того, как тот приблизился к границам поместья. У него не было никаких шансов захватить своих противников врасплох. У людей Кэтлинов в руках были «винчестеры», пальцы лежали на спусковых крючках.

Ангел прикидывал, сколько еще стволов смотрят на него поверх глинобитных стен, однако не очень беспокоился, потому что понимал: он имеет некоторое преимущество. Не обладая массивным и крупным телом. Ангел представлял собой относительно небольшую мишень, и это позволяло ему на предельной скорости легко уходить от пуль, выпущенных с дальнего расстояния. Конечно, не исключалось, что он мог оказаться на пути шальной пули, которая прошла бы мимо, оставайся он на месте. Как бы то ни было. Ангел полагал, что шансы противников попасть в него равны процентам пятидесяти.

Натянув поводья, он подождал, когда трое всадников приблизятся к нему. Решил, что сумеет справиться со всеми, если потребуется. Для подобного дела Ангел достаточно быстро обращался с револьвером и никогда не промахивался с такого расстояния. Он вполне успеет выпустить несколько пуль, прежде чем кто-нибудь из них успеет прицелиться. О черт!.. Сегодня утром он пребывал в очень скверном настроении, чему виной изрядная доза отвращения к самому себе. Как он сглупил прошлой ночью! Ведь следовало позаботиться о том, чтобы Слэйтер не смог с такой легкостью проникнуть в дом. А уж если подобное случилось, сразу же отправиться за ним вдогонку.

И уж ни в коем случае он не должен был касаться Кассандры Стюарт.

Именно в этом состояла основная причина его недовольства собой. Касси… Эта неугомонная девица и ее хищная любимица» Неужели она нашла в этой кошке что-то созвучное своей природе? Касси не была даже симпатичной — правда, накануне вечером она казалась ему на редкость привлекательной, но скорее всего то была иллюзия, порожденная его тогдашним состоянием и выпитым за ужином вином. Иначе разве он решился бы ее поцеловать?

Трое всадников приближались к нему, держась рядом, при этом Бак скакал чуть впереди. Будущий владелец ранчо снял шляпу и держал ее в руке, похлопывая себя по бедру. Немного нервничает, заключил Ангел. И действительно, молодой человек выглядел несколько смущенным.

Но злоба, очевидно, глубоко засела в нем, потому что, когда он заговорил, слова прозвучали чуть ли не оскорбительно:

— Я думал, моя мать достаточно ясно объяснила вам, что произойдет, если вы снова здесь появитесь.

Ангел ответил не сразу. Порой он жалел, что не курит. Именно в таких ситуациях было бы очень уместно неторопливо закурить сигарету, не обращая внимания на молодого забияку. Этого времени вполне хватило бы, чтобы понять, готов ли он подкрепить свою угрозу реальными действиями или это просто бравада.

— Насколько я помню, тогда я ответил ей, что это не имеет значения, если у меня возникнет веская причина для возвращения.

Бак осклабился:

— Мистер, вы либо самый сумасшедший, либо самый храбрый человек из всех, кого мне приходилось встречать. Разве вы не понимаете, что достаточно мне сказать одно слово — и вы покойник?

— Едва ли. Впрочем, ранение не исключается. Но попробуйте с трех раз отгадать, кто из вас станет покойником, и вы окажетесь трижды правы.

— Вряд ли вы сумеете такое проделать.

— Вряд ли вы захотите проверить это на собственном опыте.

Бак взглянул на сопровождавших его людей, желая удостовериться, что они готовы к любому повороту событий. И был разочарован, увидев, что дело обстоит совсем не так, как он рассчитывал.

— Послушайте, Ангел, у вас не было никаких причин появляться здесь.

— Я здесь из-за Слэйтера.

— А я говорю вам, что вы опоздали, — настаивал Бак. — Когда я переговорил с моими работниками, один из них, друг Рафферти по имени Сэм, сознался, что Рафферти хвастал ему: он якобы собирался спугнуть стадо. Самого же Рафферти вчера не было здесь, что, по-моему, только подтверждает рассказ Сэма. Не знаю, когда он вернулся вчера в свой барак, но сегодня рано поутру я его как следует отделал и выгнал. Он убрался еще до рассвета.

— И куда же он направился?

— Я не спрашивал, а он не говорил.

— Тогда я хотел бы поговорить с его другом, с этим самым Сэмом.

— Он сегодня должен быть на южной границе нашего ранчо. Ищите его там — но это довольно большая территория, около двух тысяч акров. В наших угодьях вполне можно заблудиться.